Евгений Крутиков, 31 мая 2020

Давняя поддержка Вашингтоном сепаратизма в Китае вступила в новую стадию. США сделали целый ряд заявлений и инициатив, направленных на отрыв от Китая его автономий и разжигание межнациональных конфликтов в стране. Как чувствуют себя национальные меньшинства Китая – и что делает Запад, чтобы разделить КНР по национальному признаку?
В Конгресс США поступили сразу три законопроекта откровенно антикитайской направленности. Сперва на официальном сайте Конгресса США был зафиксирован законопроект, выдвинутый республиканцем Скотом Перри, за номером H.R.6948 под заголовком "To authorize the President to recognize the Tibet Autonomous Region of the People’s Republic of China as a separate, independent country, and for other purposes" – "Предоставить право президенту США признать Тибет, автономный район Китайской Народной Республики, в качестве отдельного, независимого государства и для иных целей". Каковы эти "иные цели" не разъяснено, поскольку текст законопроекта не публикуется, хотя он принят к рассмотрению комитетом Палаты представителей по международным делам.
Затем тот же Скотт Перри выдвинул инициативу подвергнуть дополнительным санкциям всех китайских чиновников, связанных с "притеснениями уйгуров" в Синьцзянь-Уйгурском автономном районе Китая. И, наконец, госсекретарь Помпео "уведомил" Конгресс о том, что Гонконг потерял особый статус в глазах США в связи с утратой им автономного статуса. Ранее Гонконг сохранял особые личные договорные отношения с Соединенными Штатами, особенно в экономической сфере. Несколько дней назад в Гонконге был принят ряд законов, приближающих автономию к материковому Китаю, что было расценено в Вашингтоне как "утрата автономного статуса" и вызвало новую волну уличных протестов.
Это все уже не шутки. Речь идет о внешней атаке на государственное устройство Китая с очевидной целью спровоцировать в КНР межнациональные проблемы. А с точки зрения международного права это прямое вмешательство во внутренние дела КНР.
Скотт Перри, который все это затеял, вообще главный специалист по такого рода делам. Он, например, курирует в Конгрессе так называемый крымско-татарский национальный центр. В недавнем прошлом бригадный генерал, вертолетчик Перри участвовал в войнах в Боснии и Ираке, а сейчас курирует в Пенсильвании национальную гвардию. Тем не менее основные его интересы сосредоточены в сфере внешней политики, особенно на поддержке сепаратистских движений в неугодных странах.
Двойные стандарты в отношении сепаратистских движений по всему миру – нормальное явление для американской внешней политики. Албанцам в Косово можно, русским в Донбассе или в Крыму – нельзя. Отношения официального Вашингтона особо фантастичны именно в отношении уйгурского сепаратизма. Значительная часть уйгурских групп и движений крайне радикальна и отталкивается в своей идеологии не столько от уйгурского национализма, сколько от экстремистских исламских течений. Уйгуры замечены буквально во всех известных конфликтах, где присутствовали радикальные исламские группы. Небольшие отряды уйгурских боевиков присутствовали даже в Чечне во время второй кампании.
В последние годы они составляли костяк нескольких очень злобных групп, действовавших в Ираке и Сирии в составе ИГИЛ*. При этом все наблюдатели отмечают их организованность, силу и удивительную для исламских радикалов обученность военному делу. Тем не менее в США упорно отказываются причислять уйгурские сепаратистские движения к экстремистским. Открытым остается и вопрос о том, где и при каких обстоятельствах уйгурские боевики получают опыт обращения с современным оружием американского производства. Например, они специализируются на американских противотанковых системах, включая TOW и пресловутые "джавелины".
Вокруг положения в Синьцзяне уже несколько лет англосаксонскими СМИ ведется откровенно агрессивная пропагандистская кампания. Упор делается на якобы репрессивной политике центральных властей Китая по отношению к уйгурам и, конечно же, "несоблюдении прав человека". Особое внимание сейчас привлекается к созданию Пекином в автономном районе сети специализированных трудовых лагерей. Скотт Перри насчитал чуть ли не миллионы уйгуров, которые там якобы содержатся.
С Тибетом ситуация несколько иная. США постоянно использовали тибетскую ситуацию в личных целях, но дальше символических актов типа награждения различными медалями и почетными званиями беглого Далай-ламы не заходили. Обстоятельства вхождения Тибета в состав КНР сложны, но в целом юридически чисты, поскольку тибетское правительство подписало все необходимые бумаги.
Возможно, это было сделано под давлением из Пекина и в условиях ввода в Тибет китайской армии, но юридически все нормально.
Призывы же США "признать независимость Тибета" сейчас выглядят как объявление войны. И не экономической, а вполне себе "земной". При этом поддержка тибетского сепаратизма в США и в целом на Западе ранее носила, скажем так, "романтический" характер.
В интеллектуальных кругах Далай-лама популярен как фигура и человек, хотя представления о Тибете и тибетцах на Западе основаны в основном на мифах. Утверждается, что тибетцы пять тысяч лет не применяли насилия и чуть ли не поголовно заняты духовными практиками, тогда как их за это притесняют злые китайцы. Это просто неправда, тибетская армия с XVII века участвовала во всех вооруженных конфликтах в регионе Большого Китая и Монголии. Но интеллигентский флер вокруг Тибета, Шамбалы, буддизма и ламаизма создал тибетскому сепаратизму серьезную и влиятельную группу поддержки на пустом месте.
Дело в том, что в Тибете нет никакого организованного сепаратистского движения. Споры ведутся вокруг статуса автономии и конкретики взаимоотношений между Тибетом и центральным правительством. А в разного рода конференциях и митингах "за свободу Тибета" в Европе и США участвуют, как правило, уже давно живущие на Западе люди, недавние беженцы и молодое поколение тибетцев, уже родившееся на Западе.
Специалисты утверждают, что они тоже мало знакомы с реальностью положения в Тибете и сами находятся под влиянием разного рода романтических мифов. Есть подозрения, что уже и сам престарелый Далай-лама не слишком управляет ситуацией. Тем не менее в прошлом году американцы очень агрессивно пытались вмешиваться в выборы нового Далай-ламы, проходившие в Тибете под надзором Пекина.
Государственное устройство Китая очень сложно, что обусловлено его многонациональностью. Из признанных 55 национальных меньшинств 44 имеют автономию. Причем внутри эти автономии по конституции КНР сами могут делиться на отдельные автономные районы, если их населяет несколько этносов. Итого: автономий провинциального уровня – пять, которые, в свою очередь, дробятся на 77 автономных округов и 698 автономных уездов. И еще один хошун, по-нашему Эвенкия. Эвенков в Китае живет заметно больше, чем в России. Реально мелких автономий еще больше, поскольку есть еще национальные деревни волостного уровня, которых чуть ли не 40 тысяч. Разобраться и управлять этим всем может только китайский чиновник.
При этом доля нацменьшинств в каждой автономии разнится. Например, тибетцев в Тибетском автономном районе более 95%. А некоторые реликтовые этносы, родственные китайцам-хань, сотнями лет не совпадают с окружающим миром. Мяо-Яо, дайцы, кочинцы, чжуани, буланы, даху и (это название) туцзя – список их огромен. Суммарно территория автономных районов составляет более 65% территории КНР. Но исторически проблемными для Пекина были только те автономии и этносы, которые принципиально отличаются от хань и родственных ханьцам народов. Это в первую очередь те самые уйгуры и тибетцы, а также монголы Внутренней Монголии.
В таком контексте понятно, почему Пекин так резко реагирует на любые выпады Запада в отношении своего государственного устройства и положения в проблемных автономиях.
А Вашингтон, в свою очередь, давно и последовательно ведет подрывную работу против Синьцзяня и Тибета. За Гонконг "отвечает" в основном Великобритания. Но еще никогда до появления законопроектов имени генерала Скотта Перри такое внешнее давление на Китай в вопросе автономий не переходило определенные красные линии. Одно дело брататься с Далай-ламой и снимать в Голливуде прочувственные фильмы о Тибете, а другое – вдруг признать "независимость Тибета", да еще в каких-то таинственных "иных целях".
При этом надо помнить, что никакого "правительства Тибета в изгнании" не существует. Если в Вашингтоне собрались всерьез "признавать независимость Тибета", то как это вообще может быть юридически? Или все-таки международное право окончательно превратилось в отживший старомодный ритуал, который используют только "для своих" в узком кругу посвященных? Ответные шаги Пекина вряд ли будут содержать что-то настолько же экстравагантное. Например, признание независимости индейских резерваций.
Среди сочувствующих тибетцам западных экспертов набирает силу мнение, что подобные шаги Вашингтона только все портят и делают реальную жизнь в Тибете и Синьцзяне только сложней. Разного рода экстремистские или оторванные от реальности группы вполне могут расценить такие жесты, как выдачу карт-бланша. В результате Пекин будет вынужден реагировать на эту новую угрозу.
Понятно, что в Вашингтоне именно этого и добиваются – создать как можно больше проблем на ее же территории. Китай от этого, конечно же, не развалится, эта система, несмотря на ее сложность, очень устойчива. Но трудности могут быть.

* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности"