Сивков Константин
03 июня 2020

Российско-китайское содружество против атлантической оси США – Великобритания. Перерастет ли это противостояние в следующую мировую войну. Станут ли зоной противоборства этих глобальных группировок с Rimland отчасти Европа, Юго-Восточная Азия, Средний и Ближний Восток, а также Африка и Латинская Америка.
Европа между "красными" и "коричневыми"
До сих пор остаются актуальными многие противоречия, породившие глобальный кризис. При этом влияние пандемии изменило облик проявления этих противоречий.

Поменялся характер противоречия между ростом производства-потребления и имеющимися ресурсами, возможностями экосистемы Земли. Пандемия, обрушив производство в ведущих странах мира, в определенной мере сгладила текущую остроту этого противоречия, но только на ближайшую перспективу, создав одновременно предпосылки для контроля над потреблением основных слоев населения всех стран мира, включая высокоразвитые.

Основательно проявились диспропорции в распределении промышленных мощностей и сырья. Эти дисбалансы создают конфликт интересов между промышленно развитыми странами и странами – поставщиками сырья. Сторонами этого конфликта были высокоразвитые страны Запада и страны третьего мира. Выход на статус первой промышленной державы мира Китая, а также достижение высокого уровня технического развития рядом других стран, относящихся к развивающимся, в частности Индии, качественно изменили состав сторон этого конфликта. Сей факт, а также настойчивое движение США в направлении превращения в страну – экспортера энергоносителей выдвинули на первый план борьбу за рынки сбыта. Пандемия, вызвав сокращение объемов потребления сырьевых ресурсов, резко обострила этот конфликт. На таком фоне острота борьбы высокоразвитых стран за контроль над сырьевыми ресурсами мира временно и весьма существенно снизилась.

"
Китай будет стремиться к укреплению союза с Россией, содействуя сохранению стабильности Российского государства в современном виде, поскольку в сильной России, подобной СССР, Китай объективно не заинтересован

"
Вызванное пандемией сокращение производства еще в большей мере обострило противоречие между объемом мирового "финансового пузыря" и масштабом реального сектора мировой экономики. Это сугубо антагонистическое противоречие, поскольку его разрешение возможно либо устранением в какой-нибудь форме мирового "финансового пузыря", что чревато утратой власти транснациональной финансовой элитой, либо его "конверсией" в реальный сектор экономки, что будет означать установление безраздельного экономического господства транснациональной финансовой элиты над миром.

Такие процессы способствуют актуализации противоречия между огромной мировой финансовой властью транснациональной финансовой элиты и отсутствием ее политической субъектности, которое может быть разрешено либо построением единого мирового государства с преобразованием нынешней транснациональной финансовой элиты в единственный субъект мировой власти, либо устранением финансового господства транснациональной финансовой элиты в системе международных экономических отношений с восстановлением экономического суверенитета государств.

Пандемия создала благоприятные условия для радикального ослабления суверенитета стран мира, в частности Европы, пока в экономическом отношении, загоняя их в долги перед глобальными финансовыми центрами, тем самым подчиняя их транснациональным элитам. При этом уже наблюдаются признаки активного сопротивления этим попыткам со стороны национальных элит. В частности, Конституционный суд Германии потребовал обосновать от Европейского ЦБ соразмерность своих покупок облигаций немецкого государства и дал на это три месяца, полагая, что ЕЦБ необоснованно наращивает денежную массу евровалюты.

Но, похоже, особенно сильно пандемия разжигает противоречие между бездуховностью "свободного рынка", порождающей власть денег, и духовными основами существования различных цивилизаций, формирующих цивилизационные различия, порождающих власть идей. Разрешение этого противоречия возможно только за счет установления иной, отличной от потребительства (которое основано на индивидуализме) духовной основы мирового порядка. Этот процесс проявляется на разных уровнях. На уровне общественных отношений это сказывается в резком росте привлекательности "красной" идеи, в противовес которой национальный капитал неизбежно будет вынужден выдвинуть "коричневую", естественно, в отличном от 30-х годов оформлении. На уровне международных отношений это, в частности, проявляется в усилении центробежных тенденций в ЕС.

На чьем поле будет играть Россия

На глобальном уровне главной отличительной чертой станет резкое обострение конфликта по линии Китай – Запад во главе с США. При этом значимость конфликта по линии Россия – Запад может несколько утратить актуальность для западных элит. Более того, если рассмотреть реальную расстановку сил в мире, то вполне можно предположить, что транснациональные элиты могут увидеть в России весьма важный для реализации своей стратегии инструмент. Для этого есть ряд оснований. Важнейшее из них состоит в том, что русские остались единственной в мире "боевой нацией", обладающей полным набором качеств, позволяющих вести успешное вооруженное противоборство любых видов, характерных для современных войн, тогда как народы других стран либо никогда не имели таких качеств, либо их утратили во второй половине XX века.
США уже не могут считаться надежной опорой в строительстве мондиального государства, так как американский национальный капитал реального сектора победой Трампа продемонстрировал свою мощь. И даже если удастся его устранить каким-либо путем, появится иная фигура, может, еще жестче. Такая же картина, хоть и в более мягкой форме, наблюдается в странах Европы. На Китай "транснационалам" рассчитывать вообще нет никаких оснований. Так что остается только Россия, которая, как нельзя кстати, является классическим "слабым звеном" в силу экономических проблем, слабости реального сектора и национального капитала, а также неприятия значительной частью населения нынешних российских элит всех лагерей.

Учитывая, что Китай является одним из серьезных препятствий на пути создания глобального государства, транснациональные элиты будут стремиться в послепандемический период максимально обострить возникшие в Китае проблемы как экономического, так и социально-политического характера. Помимо уже традиционных обвинений Китая в возникновении нынешней пандемии, нельзя исключить попытки инициировать через Китай еще одну пандемию. Оказавшись перед перспективой двойного удара со стороны национальных элит Запада и "транснационалов", Китай будет стремиться к укреплению союза с Россией, содействуя сохранению стабильности Российского государства в современном виде, поскольку в сильной России, подобной СССР, Китай объективно не заинтересован.

В свою очередь западные и транснациональные элиты, осознавая каждый в своем отношении опасность для себя российско-китайского сближения, будут стремиться подорвать этот процесс, что начнет выражаться, в частности, в усилении активности антикитайских сил (преимущественно из либерального лагеря) в политическом пространстве России при одновременном существенном обострении социально-политической обстановки в стране, вызванной как объективными экономическими последствиями карантина, так и влиянием внешних сил. Естественно, изменения в глобальной конфигурации мира скажутся на изменениях ситуации на региональном уровне.

Ближний и Средний Восток, Азия, Африка и… Арктика

В Анатолийско-Кавказском районе следует ожидать снижения напряженности в зонах межнациональных (грузино-абхазского, грузино-осетинского) и межгосударственных (Армения – Азербайджан по проблеме Нагорного Карабаха) конфликтов, что будет определяться их периферийностью по отношению к проблемам ведущих мировых держав.

Однако на востоке Украины вероятность обострения военной напряженности с переходом к масштабному вооруженному противостоянию примется нарастать, что определяется тяжелой экономической ситуацией в стране, слабостью госвласти, доминированием в идеологии воинствующего национализма и соответственно в политике радикальных нацистских движений и партий. Начнет нарастать диверсионная деятельность Украины на территории ДНР и ЛНР, направленная против лидеров сопротивления. Вероятны локальные активные боевые действия силами до двух батальонов. Крупномасштабные боевые действия возможны лишь при особо сильном обострении внутриполитической ситуации на Украине при непосредственной угрозе правящему там режиму в качестве способа отвлечения внимания населения от внутренних проблем.
В Центрально-Азиатском регионе, на Ближнем и Среднем Востоке будет сохраняться высокий уровень нестабильности. В частности, экономические и социально-политические последствия пандемии могут вызвать нарастание внутренней напряженности в центрально-
азиатских государствах СНГ, прежде всего в Таджикистане, Киргизстане и Узбекистане на почве этнических и религиозных проблем.

Гражданские войны в Сирии, Ираке и Афганистане продолжатся. Однако интенсивность американского участия в этих конфликтах будет постепенно снижаться в силу переориентации усилий американской политики на решение внутренних проблем, а также на Юго-Восточную Азию. Сохранятся как минимум на нынешнем уровне военная напряженность между США, их союзниками из стран Персидского залива и Ираном. Однако вероятность агрессии США, стран НАТО и их союзников из числа монархий Персидского залива против Ирана в ближайший постпандемический период скорее всего станет крайне маловероятной.

Сохранится, хотя и на весьма низком уровне, вероятность военного конфликта между Индией и Пакистаном за спорные территории. Снижению риска возникновения этого конфликта будет способствовать обострение внутренних экономических проблем, что заставит руководство этих стран меньше уделять внимания межгосударственным спорным вопросам. Однако на фоне обострения социально-политических проблем в Пакистане могут существенно усилиться позиции радикальных исламских групп, что, возможно, приведет к росту напряженности в отношениях с сопредельными государствами, в частности с Индией.

В Африке может быть рост напряженности прежде всего за счет обострения внутренних противоречий, среди которых существенно возрастет значение экономических, а также связанных с ними этнических и религиозных. При этом влияние внешних крупных мировых игроков на конфликты в этом регионе в целом несколько снизится. Хотя геополитическая сущность этих конфликтов останется неизменной: противоборство США и их союзников – с одной стороны и Китая с Россией – с другой. Продолжатся войны в Йемене и Ливии. В других странах Африки вооруженные конфликты примут преимущественно гибридный характер, поскольку геополитические игроки будут использовать внутренние силы этих стран для захвата влияния в этих странах.

Юго-Восточная Азия и Америка

В Юго-Восточной Азии также можно ожидать обострения военной напряженности. Прежде всего между Китаем и США, что приведет к обострению отношений между странами, союзными двум мировым центрам силы. В частности, между Россией и странами – союзниками США. На первый план выйдут противоречия между Японией и Китаем за спорные острова, а также между Японией и Россией за острова Курильской гряды. Большую остроту, возможно, приобретет тайваньский вопрос Китая. Степень остроты этих конфликтов может стать достаточно высокой вплоть до локальных столкновений тактических единиц на море и в воздухе. Однако возможность их эскалации в заметные вооруженные конфликты следует признать маловероятной, поскольку такое развитие ситуации чревато быстрой эскалацией в крупномасштабную региональную, а далее и в мировую войну, так как предполагает неизбежное военное столкновение ведущих мировых центров силы – США, России и Китая.
В Арктике последствия пандемии могут способствовать снижению напряженности в связи с тем, что противоречия в этом регионе на фоне более серьезных проблем, вызванных пандемией, отойдут на второй план. Хотя китайская активность на арктическом направлении будет сохраняться.

В Латинской Америке также следует ожидать рост военной и социально-политической напряженности. В этом регионе имеются серьезные противоречия, главное – стремление части стран выйти из-под опеки северного соседа – США. Это достаточно крупные страны, такие как Бразилия, Аргентина, Венесуэла. Сегодня можно говорить о том, что США в значительной мере потеряли контроль над этим своим "задним двором", с чем они смириться, конечно же, не могут.

Используя внутренние проблемы этих стран, а также межгосударственные противоречия, США будут стремиться вернуть контроль над ними сменой неприемлемых для них правительств и элит. Американская активность на этом направлении как минимум не будет снижаться в силу того, что при наличии тенденций к снижению влияния США в мире вернуть этот регион под свой полный контроль критически важно для американской элиты.
Высока вероятность возникновения внутреннего вооруженного конфликта в Турции по курдскому вопросу на почве экономических и социально-политических проблем, вызванных пандемией и глобальным кризисом, с риском его эскалации в гражданскую войну. Это будет обусловлено углублением серьезных внутренних противоречий на фоне неспособности и нежелания властей их корректно разрешить. Этим воспользуются транснациональные и западные элиты для реализации своей политики в отношении России.

Пандемия впервые за полтора столетия сделала вероятным возникновение внутреннего вооруженного конфликта в США, где помимо отмеченных глобальных противоречий, проявляющихся в этой стране в полной мере, нарастают идеологические, экономические, этнические и религиозные. Риск возникновения такого конфликта в Америке существенно усиливается высокими темпами деградации интеллектуального потенциала элиты этой страны. Следствием может стать утрата ею способности безопасно для общества разрешать внутренние противоречия. Вырастет, хоть и останется на достаточно низком уровне, вероятность возникновения внутренних конфликтов в Китае на идейно-политической (на основе противоречия между официальной социалистической идеологией и фактическим капиталистическим производством) и этнорелигиозной почве в Синьцзян-Уйгурской автономии, Гонконге или в иных регионах Китая, где население в наибольшей степени пострадало от пандемии.
Константин Сивков,
заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук
Опубликовано в выпуске № 20 (833) за 2 июня 2020