Курдючный баран Нацфонда
П.Своик: Чего не хватает антикризисной политике Казахстана?

Петр СВОИК, kazvedomosti.kz, 2 июня

Вынесенный в подзаголовок вопрос вряд ли кого-то удивит, ведь как-то всем нам не хватает уверенности, а совладают ли власти с кризисом? Похоже, сомнения на этот счет имеются и у президента, иначе зачем бы, после заседания правительства 19 мая, на котором был рассмотрен и принят "Комплексный план восстановления экономического роста до конца года", главе государства 27 мая понадобилось подписать Указ о создании уже при себе Государственной комиссии с совершенно такой же постановкой задачи. А именно, комиссии предписано "выработать предложения по восстановлению экономического роста в условиях новой реальности".

НА КОЛУ МОЧАЛО, НАЧИНАЙ СНАЧАЛА
Казалось бы, на уровне исполнительной власти задача уже решена, и по конкретным мероприятиям, и по срокам. Недаром ведь принятый правительством "Комплексный план …" лишен каких-либо предисловий или послесловий, а составлен в форме таблицы, в которой каждой строчке "мероприятие" соответствуют столбики "форма завершения", "сроки исполнения" и "ответственный исполнитель", все предельно по-деловому.
А что касается того, в какие сроки правительство запланировало преодоление нашего собственного и общемирового кризиса, все тоже предельно ясно и оптимистично отражено в самом названии "Плана …" - до конца года.
В подтверждение чего мы имеем от правительства же датированный 11 мая "Прогноз социально-экономического развития Казахстана на 2021-2025 годы" за авторством Министерства финансов, также в лапидарной табличной форме, из которого следует, что, да, в этом году будет небольшой спад, ВВП выйдет только на 99,1 % против прошлого года, зато уже в следующем 2021 году ВВП, как и обещано "Комплексным планом …" начнется рост – 102,7 %, в 2022 мы будем иметь уже 103,5 %, в 2023 году - 104,9 % и так далее.
Тем не менее, уже после появления этих обнадеживающих прогнозов и планов правительства, глава государства создает Государственную комиссию, с включением в нее, кстати сказать, тех же подготовивших упомянутые нами документы должностных лиц, которой опять предстоит еще только подготовить предложения по восстановлению экономического роста.
Ну что же, значит и нам не возбраняется будто с чистого листа попробовать еще раз порассуждать, чего же не хватает в уже как бы готовых антикризисных планах правительства. А оттолкнуться в самый раз от совсем не случайно употребленной в президентском Указе многозначительной добавки – предложения по восстановлению экономического роста должны вырабатываться "в условиях новой реальности".

НОВЫЙ КУРС И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ: ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ИЛИ ПАРАЛЛЕЛЬ?
Несомненно, вот этого требуемого президентом отражения новой реальности в составляемых правительством антикризисных планах до сих пор так и не хватает главе государства, причем с самого начала. Так, еще 24 января, заявив, что времени на раскачку не остается, он поставил правительству задачу разработки в срок до 15 мая нового экономического курса и глубоких, возможно, радикальных, реформ. И впоследствии едва ли не в каждом своем выступлении возвращался к мысли, что мир необратимо меняется и нам нужна радикальная трансформация экономики и системы госуправления.
Поэтому, когда 14 апреля, продлевая карантин до 11 мая, президент поставил правительству как бы новую задачу – представить до этого срока комплексный план восстановления экономического роста, не приходится сомневаться: искомое восстановление видится им в том же самом реформаторском ключе в русле нового экономического курса.

ДВА МИРА, ДВЕ СИСТЕМЫ
Итак, какова же эта новая реальность конкретно для Казахстана и, главное, в какую сторону она будет развиваться дальше? Без такого знания какое-либо планирование каких угодно мероприятий проваливается, будто в пустоту.
Поскольку же экономика Казахстана в довлеющей степени внешне ориентирована, мы должны, прежде всего, не ошибиться с оценкой нашего нынешнего положения на мировых рынках и дальнейших тенденциях явно еще только разворачивающегося глобального переформатирования.
И еще важное: для уяснения причин кризиса и поиска путей выхода из него хорошо бы уяснить окончательно, что в Казахстане объективно не одна, а две экономические системы – внешняя и внутренняя, каждая со своей социальной и политической надстройками, со своими законодательными базами, институтами, кадрами и интересами. Эти системы тесно соприкасаются, местами даже переплетены, однако они далеко не эквивалентны и неравноправны – внутренняя экономика находится в зависимом, подчиненном и обслуживающем положении относительно внешней.
Внешний контур – полностью постсоветское приобретение Казахстана, это экспортно-импортные и финансовые операции на зарубежных рынках, почти исключительно в иностранных валютах, в основном, в долларах. Все правила в этом внешнем контуре установлены внешними же институтами, а национальное законодательство их добросовестно имплементирует. Исполнение с нашей стороны – тоже исключительно добросовестное, возможно, мы на первом месте в мире, если оценивать успехи Казахстана с этой стороны.
Что же касается проблем внешнего контура, транслирующих кризис и внутрь Казахстана, то среди них две основные, причем только одна привнесена относительно свежей мировой кризисной текучкой - коронавирусом и падением цен на нефть, другая складывалась постепенно и приобрела фундаментальный характер.
Речь идет о правилах, по которым Казахстан в своей внешнеэкономической деятельности, откладывая в резервы оказывающиеся в распоряжении правительства и Национального банка валютные избытки, и не используя их в качестве инвестиционных и кредитных ресурсов, привлекал инвестиции и кредиты с внешних рынков, да еще и на гораздо более обременительных условиях, в результате все более погружаясь во внешнюю финансовую зависимость.
В конкретных численных параметрах докризисного еще 2019 года, без пандемии и при вполне приличных нефтяных ценах, это выглядит так:
Суммарные золотовалютные запасы Нацбанка и резервы Национального фонда на начало 2020 года – $91 млрд, а накопленный экономикой Казахстана внешний долг едва ли не в два раза больше – 158 млрд долларов. Благодаря такому раскладу международная инвестиционная позиция Казахстана, от которой отсчитывается вывод доходов иностранными инвесторами и кредиторами, неизменно росла в отрицательную сторону и достигла к началу нынешнего года величины минус $63 млрд.
Соответственно, вот расклад счета текущих операций за 2019 год: экспорт – $65 млрд, импорт $49 млрд, итого по торговле плюс 16 миллиардов долларов. Однако баланс доходов инвесторов и кредиторов вывел из экономики только за один год $21,8 млрд и общее сальдо свелось с результатом минус 5,5 млрд долларов. Вынуждая правительство уже тогда, если не идти на девальвацию тенге, искать пути привлечения новых иностранных инвесторов и набирать новые долги, усугубляя и без того становящуюся "камнем на шее экономики" внешнюю зависимость.
Правда, в первом квартале этого года сальдо текущего счета оказалось положительным – плюс 1,2 млрд., благодаря росту экспорта, снижению импорта, притоку новых инвестиций и, наоборот, снижению вывоза доходов инвесторами. Но это все как раз до объявления по всему миру карантина и еще тогда, когда нефтяной экспорт Казахстана только рос.
Отчетность за второй квартал и далее, конечно же, не будет столь положительной и вот вопрос – а когда и при каких условиях Казахстан снова сможет вернуться к положительным значениям внешнего платежного баланса и искомому экономическому росту?
Ответ – если мы действительно хотим иметь реальную антикризисную программу, а не несбыточные обещания, лучше опереть на такую констатацию: при сохранении тех же условий внешнеэкономической деятельности – никогда.

ЭТОТ НОВЫЙ, НОВЫЙ, НОВЫЙ МИР
Оттолкнемся от той же не раз высказанной президентом мысли: мир необратимо меняется. Нынешняя реальность – это кризисный переход от глобализации к фрагментации, а реальность следующих четырех-пяти лет – формирование трех-пяти макрорегионов, между которыми и будут поделены основные рынки.
Поэтому главный двигатель нынешней экономической модели Казахстана – сырьевой экспорт, никогда уже не вернется в прежние внешнеэкономические условия.
Посткризисная же мировая реальность будет такова: Евразийский союз еще более закрепит за собой роль стратегического поставщика энергетических и металлургических ресурсов для "старой" Европы, а также для Китая.
Альтернативные же поставки нефти-газа с Ближнего Востока также будут контролироваться – события в Сирии и Ливии к тому и ведут. Соответственно, евразийский сырьевой экспорт будет выведен на наднациональный уровень и если и не будет национализирован, то все равно перейдет под госконтроль.
Но до этого сколько-то лет, а все ближайшие годы, пока еще только идет борьба за свои места в новом миропорядке, нефтяной экспорт из Казахстана будет под давлением – если не низких нефтяных цен, то ограничением сбыта, или всем вместе. Соответственно, надеяться, что "нефтянка" рано или поздно опять станет источником валютных избытков – лучше не стоит.
Плюс, еще сколько-то лет продолжится уже начатое президентом Трампом хирургическое разделение "Чимерики" – симбиоза экономик США и Китая, чрезвычайно болезненный и крайне рискованный процесс, неизбежно сопровождающийся депрессией в основных мировых центрах производства и потребления. Что и было отрепетировано коронавирусом.
Наконец, шапкой, увенчивающей все такие переделы, станет утрата долларом своей глобальной роли, с формированием у каждого макрорегиона своих валютных систем и некоей системы взаимодействия между ними. А это тоже резко, если не катастрофически, и надолго убавит мировой спрос, в том числе на сырье.

СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ – ДЕЛО РУК САМИХ УТОПАЮЩИХ
Короче, чего категорически пока не достает в антикризисной политике относительно внешнего экономического контура – это принципиальной постановки вопроса о роли государства, как регулятора товарных и финансовых валютных потоков.
То есть, во внешнем направлении новый курс – это отказ от курса нынешнего, по которому государство принципиально не вмешивается в "свободно" и "по рыночному" складывающуюся внешнеэкономическую деятельность.
Как именно регулировать – вариантов достаточно, но перебирать их сейчас нет смысла, сначала должна быть осмыслена сама необходимость такого нового курса.
Теперь внутренний контур – вся та экономика, которая обслуживается национальной валютой. Здесь тоже две фундаментальные проблемы, преодолимые только через новый экономический курс.
Первая – отсутствие … банковской системы. Не удивляйтесь, в Казахстане нет той банковской системы, которая могла бы создавать полноценный национальный кредит. А без него никакая программа внутреннего экономического развития не осуществима в принципе.
Пора признать прямо, что нынешняя двухуровневая банковская система – это внутренние сети внешней инфраструктуры, целиком выстроенной и настроенной на обеспечение вывоза сырья из Казахстана, импорта сюда готовых товаров, импорта иностранных инвестиций и займов и экспорта доходов от этих инвестиций и займов.
Побочным же продуктом такой внешней настройки является, во-первых, не производственная, а потребительская направленность внутреннего банковского кредита – три четверти всей кредитной массы направлены именно в сторону потребления, само же это потребление основано на импорте.
Во-вторых, стоимость банковского кредита в таком внешне заданном исполнении – токсична. Она фактически сдерживает потребительскую активность, доводя заемщиков до неплатежеспособности и подавно ядовита для производственного кредитования. Настолько, что коммерческие банки Казахстана вообще не имеют подразделений, специализирующихся на работе с инвестиционными проектами. В лучшем случае – это кредиты для поддержания оборотных средств.
Что же до собственно инвестиций производственного характера – да, они тоже проходят через коммерческие банки, но только посредством тех или иных государственных программ. И в результате госфинансирование тоже идет не столько на модернизацию и индустриализацию, сколько на поддержку самой выдыхающейся в рамках внешне зависимой модели банковской системы.
Вторую фундаментальную проблему оставим на закуску, а пока свяжем единой антикризисной логикой внешний и внутренний контуры. Оттолкнемся от обшей для них связи с мировым кризисом: внешне продиктованная модель работоспособна только при устойчиво избыточном платежном балансе – тогда скупаемый Нацбанком избыток через обменную эмиссию тенге распространяется и по внутренней экономике.
А ныне, причем уже не первый год, платежный баланс, а с ним и баланс бюджета, приходится замыкать усиленным расходованием Национального фонда, а также наращиванием внешнего долга. А когда баран начинает питаться курдюком – дела плохи.
Поэтому фундаментом антикризисной программы должна стать, во-первых, способность государства обеспечивать стабильность платежного баланса и, соответственно, стабилизация курса национальной валюты.
Во-вторых, создание во внутренней экономике целевого инвестирования и кредитования, направленного на решение самых насущных социально-экономических проблем. Первой из которых, безусловно, является обеспечение полной структурной занятости. В Казахстане ныне не хватает 3-4 миллионов легальных рабочих мест, и без их создания никакая антикризисная политика немыслима.
С направлениями же инвестирования в новые рабочие места тоже все предельно ясно – это новая коллективизация и индустриализация на селе и ориентированные на импортозамещение производства в городах.

САМА, САМА…
И обещанная закуска: чего еще категорически не хватает в антикризисной политике правительства, так это … концептуальной самостоятельности. Да, подобно тому, как внутренняя экономика лишена работающей на нее банковской системы, вся вкупе экономика Казахстана, внешняя и внутренняя, лишены концептуального начала.
Все сколько-нибудь значимые программные наработки правительство делает не своими силами и не силами отечественных экспертных организаций, а – через иностранный консалтинг. Причем такой консалтинг, несмотря на самую щедрую оплату из бюджета, это не бизнес, это – внешний надзор за экономикой, направленный на то, чтобы никто в ней сам ничего не придумывал и даже не помышлял о выходе за рамки "вывозной" модели.
И если вы хотите получить вскрывающий самую суть ответ на вопрос, почему президент не удовлетворен антикризисными наработками, и все время заставляет одних и тех же людей искать другие варианты – ответ в этом.
Так вот, если еще пару лет назад никакая собственная программная самодеятельность была немыслима – экономика на внешнем контуре получила бы сразу весь пакет неприятностей, начиная с понижения странового и кредитного рейтингов, да и политические последствия по линии цветных революций не задержались бы, то ныне погружающемуся в собственный кризис глобальному капиталу все более не до этого.
И шанс прорваться к действительному экономическому росту на новом экономическом курсе у нас остается. Для чего только такая малость и требуется, как мыслить и действовать самостоятельно.