Кашмир футурологи часто называют местом, с которого может начаться третья мировая война

Индийская армия потеряла по меньшей мере 20 солдат в результате конфликта с китайскими пограничниками в одном из самых взрывоопасных регионов планеты − Ладакхе. Этот край высоких гор и буддийских монастырей давно стал яблоком раздора для крупнейших держав мира. Их первая война унесла жизни более чем двух тысяч человек. Будет ли вторая?

Бывший штат Джамму и Кашмир в Индии публицисты-футурологи часто называют местом, с которого может начаться третья мировая война. Ведь вокруг него схлестнулись и гремят оружием три титана – 200-милионный исламский Пакистан, Индия в период своего национального расцвета и Китайская Народная Республика.

Они до сих пор делят между собой британское наследство, возможно, худшую его часть: бедный высокогорный регион с безжизненными почвами и суровым климатом. Однако национальная гордость у граждан этих стран столь велика, что за голые камни они до сих пор готовы убивать – и умирать сами. Например, борьба за труднодоступный ледник Сиачен привела как минимум к двум тысячам жертв среди индийских и пакистанских военных и пограничников.

Газета ВЗГЛЯД уже писала об истории Кашмира. Он мог стать независимым государством, но стал единственным штатом Индии, где мусульмане составляют большинство населения. Время от времени среди них начинаются волнения и даже вооруженная борьба под лозунгом присоединения к Пакистану, что Пакистан со своей стороны приветствует и опекает.

Накал страстей в этой паре конфликтующих сторон особенно силен. Есть основания полагать, что Индию и Пакистан удерживает от большой крови только одно – то же, что в свое время удерживало США и СССР, то есть гарантия взаимного ядерного уничтожения. Но даже несмотря на это бывший штат Джамму и Кашмир стал причиной четырех индо-пакистанских войн и одной индо-китайской.

Прямо сейчас рискует грянуть вторая. Сообщения с мест скупы, но известно уже как минимум о 20 погибших военных со стороны Индии. По версии индийских журналистов, потери Китая убитыми и ранеными также исчисляются десятками, но официального подтверждения этому на момент публикации не поступало.

Все это происходит в Ладакхе (он же Ладак) – союзной территории Индии. Штат Джамму и Кашмир потому и "бывший", что власть в лице националистов премьера Нарендры Моди решила навести там порядок, покончить с сепаратизмом и поднять местную экономику на хоть сколько-нибудь достойный уровень. Для этого территорию, обладавшую беспрецедентно широкой автономией, разделили на две части, управляемые из федерального центра – Джамму и Кашмир и Ладакх.

Население Ладакха более полувека просило о чем-то подобном, поскольку оно преимущественно буддийское, по языку и культуре близкое к тибетцам (этот регион даже называют Вторым Тибетом). Примерно треть от него – регион Аксайчин – с 1960-х годов контролирует Китай, претендуя и на все остальное. Данную часть бывшего Джамму и Кашмир Пакистан как бы переуступил Китаю, стравливая его тем самым с Индией.

Аннексию Аксайчина можно рассматривать в рамках общей политики Мао по расширению границ КНР до владений бывшей империи Цин. Но этот регион имеет и важное стратегическое значение из-за проходящей через него дороги – с учетом местного рельефа, транспортные артерии в Гималаях важнее нефтепроводов.

Таким образом, государственная граница между Индией и Китаем в Ладакхе не определена, а взаимные претензии и хроническое недоверие друг другу провоцируют ситуации, подобные нынешней бойне.

Последовательность событий вырисовывается следующая. В начале мая у высокогорного озера Пангонг Цо начались стычки между индийскими и китайскими военными. Одна из них стала по сути массовой дракой, в которой участвовали сотни человек. Обе стороны вызвали вооруженное подкрепление, но около недели назад прибывшие в спорный участок силы развели.

Казалось, что кризис миновал, но вдруг случилось нечто – и счет трупам пошел на десятки.

Пекин и Нью-Дели обвиняют в провокации друг друга, но, судя по всему, локальными "агрессорами" выступили все же индийцы, а в какой степени это было спровоцировано китайским "самоуправством", еще предстоит узнать.

В целом текущий конфликт также выглядит чистой самодеятельностью, инициативой снизу, как будто военные не совладали с нахлынувшими эмоциями и решили выяснить отношения на кулаках. На это указывает тот факт, что применение огнестрельного оружия категорично опровергают все – якобы умершие и раненые пострадали от камней и палок.

В то, что военнослужащие-индийцы вдруг вспылили, перешли на китайскую сторону и заговорили языком силы (так сказать, стали излишне пассионарны), поверить можно. В этом неспокойном регионе служат серьезно замотивированные люди, в том числе и идейные националисты.

Нельзя забывать и о том, от отношение местного населения к Китаю очень сложное – регион не зря называют вторым Тибетом. В годы Тибетского восстания и культурной революции в КНР, когда буддийское наследие намеренно искоренялось коммунистами, Ладакх заполнили беженцы из Тибета, и антикитайские настроения с тех пор там очень сильны.

На такой взрывоопасной почве может произойти что угодно, включая и массовую рукопашную пограничников, готовых биться за каждую пядь земли по сугубо идейным соображениям. Но они готовы на это в значительно большей степени, чем правительства их стран.

Ни Пекин, ни Нью-Дели не хотят отказываться от претензий на единый Ладакх – но крупномасштабного столкновения тоже никто не хочет. Поэтому две столицы уже довольно давно договорились ввести в свои отношения понятие "линия фактического контроля" – та же госграница, но как бы временная. Это юридическое ноу-хау помогало сохранять конфликт в замороженном состоянии.

Кстати, он для Индии и КНР не единственный – имеются споры и по другим участкам карты.

Сейчас желание двух правительств "не будить лихо" отражено в упомянутых выше попытках не раздувать скандала – заявлены взаимные претензии, но нет требований, лозунгов и угроз. В наше время военная авантюра или намеренная государственная провокация всегда сопровождаются информационной войной, но китайские и индийские журналисты и блогеры препираются как будто по собственному почину, а официальные власти минимизируют свои комментарии и явно содействуют тому, чтобы ручеек поступающей с мест информации не увеличивался.

Зато подтверждено очередное и весьма оперативное разведение вооруженных сил в зоне конфликта, произошедшее уже после резни и без видимого международного посредничества.

Новая война за Ладакх, начнись она сейчас, оказалась бы уж совсем некстати – у каждой из сторон полно более актуальных проблем, чем принадлежность холодных скал, начиная с коронакризиса и заканчивая торговыми спорами с США.

Обе ядерные державы с более чем миллиардным населением несут себя довольно высоко и не терпят покушений на национальную гордость, но руководимы прагматичными людьми, сконцентрированными сейчас на экономике. В их интересах замять конфликт (что они и пытаются сделать), а не раздувать его – дороже выйдет.

История знает случаи, когда большие войны начинались вопреки желанию вовлеченных в них сторон, но это, кажется, совсем не тот случай, по крайней мере это не большая политика и не военная агрессия, а инцидент, спровоцированный человеческим фактором. Так что прогноз пока оптимистичный.

Правда, 2020 год оказался полон больших сюрпризов неприятного характера. И тем, кто не верит в совпадения, остается надеяться на то, что поединок пограничников в Ладакхе не находится в том же ряду "больших сюрпризов" и не выплеснется за границы региона, как это произошло с коронавирусом и погромами в США.

Дмитрий Бавырин
17.06.2020