Элита теряет веру в свою исключительность
22 июня 2020,
Наша творческая интеллигенция считает себя выше и лучше остальных не потому, что у нее много денег или власти, а потому, что она искренне полагает себя национальной честью и совестью. Именно отсюда не просто громкая, а отчаянная реакция многих на дело Ефремова.

"Перформанс" Александра Домогарова пополнил собой список скандалов, порожденных попытками защиты (а местами чуть ли ни оправданий) Михаила Ефремова. В общественном мнении таковые вызывают (и вполне закономерно) резко негативную реакцию – раздражение и даже возмущение, слишком уж отчетливо в них сквозят претензии отечественной творческой элиты на особый статус.

Однако куда более интересным в происходящем является иное: происходящее является фактически последней линией обороны элитарной неприкосновенности.

Представители элиты – абсолютно любой, всегда и везде – нередко склонны воспринимать свое положение как ставящее их выше большинства. Среди прочего это касается представлений о собственной безнаказанности и нахождения над законом. Подобный подход как раз и порождает самые разнообразные эксцессы, пороки и преступления – от банальных финансовых злоупотреблений до чудовищных злодеяний. Британия тут, пожалуй, переплюнула весь мир: у нее, судя по всему, аж целый серийный педофил-убийца в премьер-министрах побывал, причем не в темном Средневековье, а каких-то сорок лет назад.

Так что вот это элитарное ощущение собственного превосходства над плебсом и уверенность, что тебе закон не писан – феномен, конечно, печальный, но, к сожалению, характерный для всего мира и, видимо, до конца неискоренимый. Власть, привилегии и финансовые возможности действительно развращают. Долгая человеческая история показывает, что реалистичный максимум тут – удерживать этот порок под контролем в ограниченных и безопасных для страны и государства масштабах.

Именно поэтому в давно сложившихся, стабильных общественно-политических системах важнейшим элементом жизни элит является соблюдение внешних приличий, сокрытие от общественности собственных пороков и этого самого чувства превосходства. За закрытыми дверями могут твориться разные мерзости, но афишировать как их, так и собственное высокомерное презрение к согражданам, находящимся ниже по иерархической лестнице, чревато крайне неприятными последствиями.

Политики, бизнесмены, кинозвезды и просто селебрити – от США до Южной Кореи и от Британии до Сингапура – регулярно на национальном и мировом уровнях становятся главными героями шоу "Как сломать себе карьеру и жизнь". По существу, Россия идет тем же путем, хотя по ряду причин отстает. Тем не менее за последние годы страной пройден немаленький путь.

Можно напомнить, что еще не так давно у нас остро стояла проблема демонстративного и даже организованного лихачества на дорогах золотой молодежи. Громкие инциденты происходили едва ли не каждую неделю – однако теперь это явление перешло в разряд отдельных эксцессов.

Неужели "мажоры" все как один осознали свою неправоту? Честно говоря, верится в это с трудом. Куда более вероятным видится, что были найдены и использованы рычаги, со всей убедительностью донесшие до них самих и их влиятельных родителей необходимость вести себе прилично в публичном пространстве.

Еще пример – из совершенно иной сферы. Еще лет десять назад в российском обществе широко бытовало мнение, что высокопоставленные чиновники абсолютно неприкосновенны и им может сойти с рук все, что угодно. С тех пор много воды утекло, и посадки по уголовным делам губернаторов и министров стали совершенно обычным делом – что внятно очерчивает для целевой аудитории красные линии, заступать которые ныне чревато.

Более того, не то что преступления, а даже просто неосторожные поступки или высказывания теперь способны повлечь роковые для карьеры последствия. Тут, конечно, нельзя не упомянуть ныне покойного экс-губернатора Чувашии, заставившего прыгать офицера МЧС и лишившегося из-за этого кресла. Но вспомнить можно и многих других – и саратовскую даму-министра с "макарошками", и "графиню Леруа де Мерлен", и иркутскую чиновницу, назвавшую жертв паводка "быдлом". Все эти случаи объединяет одно: за публично выраженное презрение высокопоставленного лица к "нижестоящим" массам соответствующим "элитариям" пришлось весьма дорого заплатить.

И да, результаты есть: российская элита постепенно отвыкает от оскорбительных для общества замашек эпохи первоначального накопления капитала. Учится думать, прежде чем говорить и делать. Привыкает расплачиваться за выплывшие ошибки и преступления. Процесс воспитания охватил не только чиновников, олигархов и их отпрысков. История Кокорина и Мамаева стала внятным посланием всем пятиминутным знаменитостям, нуворишам и прочим звездным игрокам в ногомяч.

Но дело Михаила Ефремова все-таки стоит особняком в этом ряду, поскольку касается очень специфической социальной группы. Российская творческая интеллигенция считает себя выше и лучше остальных не потому, что у нее много денег, много власти и иных возможностей, а потому, что она совершенно искренне полагает себя национальной честью и совестью. И именно отсюда такая не просто громкая, а прямо-таки отчаянная и истеричная реакция многих известных людей, вставших на защиту алкоголика, убившего человека в пьяном ДТП.

В этой реакции уже практически нет вальяжной самоуверенности – что было характерно для других скандальных случаев, героями которых становились персонажи, принадлежащие к данной социальной страте. Тогда действительно позиция их защитников сводилась к откровенному в своем презрительном высокомерии к окружающим: "Имярек – гений и совесть нашей эпохи, к которому не допустимо применять правила, принятые для обычных людей". И к искренней убежденности, что именно так оно и должно быть.

Теперь убежденность эта тает на глазах – оттого и болезненная реакция на "горе у Миши". Поведение и заявления его защитников выдают утрату твердой почвы под ногами в виде потери многолетней веры в свою исключительность.

А громкие – и уже весьма многочисленные – истории министров, олигархов и спортсменов, которым, невзирая на заслуги, связи, известность и финансовые возможности, пришлось отвечать за свои слова и дела, только подтверждают, что и творческой элите страны предстоит пересмотреть представления о собственной неприкосновенности и неприменимости к ней обязательных для остальных законов.