Свободно вздохнуть не получается
- Касымбек Бейшенбекович, почему коронавирус вдруг рванул вверх - до ста заболевших за сутки? Не поторопились ли с отменой ограничительных мер? - на эти и другие вопросы ответил в эксклюзивном интервью корреспонденту "Вечерки" заместитель начальника оперативного штаба Минздрава по корона-вирусной инфекции, консультант ВОЗ Касымбек МАМБЕТОВ.
- Самое главное - ситуация с COVID контролируемая. Мы смогли не допустить массового распространения коронавируса вначале. И сейчас по сравнению с соседними странами у нас нет такого пике. Поэтому Минздрав был за послабление некоторых мер санитарно–эпидемиологического режима, чтобы возобновить экономическую деятельность в стране. Но снятие ограничительных мер не отменяет ношение масок, особенно в общественных местах и в транспорте, соблюдение полутораметровой дистанции и мытья рук. Это триада профилактических мер COVID–19. Увеличение числа контактов без их соблюдения дает простор для коронавируса. В последнее время стало больше заболевших, у которых не выявлен источник заражения.

- А вы говорите, что ситуация под контролем.
- Еще раз повторю, она действительно управляемая. Но не отрицаем, что в общей популяции активно циркулирует вирус бессимптомной формы, происходит естественное инфицирование населения. Таким образом, оно само себя уже вакцинирует, у людей появляются антитела к коронавирусу.
Причем человек может и не подозревать, что инфицирован, поскольку болезнь абсолютно ничем себя не выдает. У больного нет известных клинических симптомов. И если у него нет и хронических заболеваний, то болезнь может протекать без осложнений, незаметно. Но такое ее течение больше характерно, конечно, для молодых и практически здоровых людей. Они–то, по нашим оценкам, и разносят коронавирус, происходит, как я уже сказал, естественное инфицирование населения. В принципе это - ожидаемый вариант, и в международной практике он известен. Поэтому в некоторых странах массово начали тестировать население на антитела.

- А в нашей стране тест будут проводить?
- Сейчас в Минздраве идет подготовка к проведению этой процедуры. И скоро, по всей видимости, начнем делать такие тесты. Они имеют вспомогательное значение не столько для диагностики, сколько для оценки иммунного ответа на перенесенную или текущую инфекцию. Наличие антител - первый иммунный ответ на болезнь, их наличие можно интерпретировать как бессимптомное заболевание коронавирусом. Это тестирование позволит нам выявить, какое количество населения перенесло этот вирус.

- Почему по сравнению с другими странами, здравоохранение которых не чета нашему, заболеваемость и смертность от коронавируса в Кыргызстане ниже?
- Примерно у 60 процентов больных выявлен мягкий штамм вируса. Поэтому болезнь протекает либо бессимптомно, либо в мягкой форме, без осложнений.
В Китае, в странах Европы, США другой штамм коронавируса, более агрессивный. У заболевших там сразу возникают осложнения, люди попадают в реанимацию и не могут дышать без аппарата ИВЛ.

- Не боитесь, что с возобновлением авиасообщений увеличится количество ввозных случаев, что повлечет ухудшение ситуации?
- Этот вопрос в компетенции республиканского штаба. Мы, медики, тоже понимаем, что надо возобновлять связи - экономические, социальные. Жизнь–то продолжается. Мы тоже "за", но со строжайшим соблюдением противоэпидемиологических норм и правил.

- Не стихают разговоры о второй волне коронавируса, которая, по прогнозам ученых, может быть более агрессивной. Хватит ли у Минздрава сил выдержать второй удар?
- Вторая волна возможна, и существует риск, что она придет поздней осенью или зимой. По крайней мере, так предполагают известные вирусологи, эпидемиологи, генетики. Однако никто точно не знает, когда она нагрянет, какой формы будет вирус, мягче или агрессивнее, и нагрянет ли она вообще. Все эти версии мы, конечно, внимательно изучаем. Минздрав разработал план мероприятий по подготовке ко второй волне возможной эпидемии.
Поэтому маски, повторяю, надо носить. И еще хотел бы развеять миф о том, что жаркая погода, дескать, убивает вирус. Ученые разных стран, да и мы сами, убеждаемся, что жаркая погода не приводит к снижению активности коронавируса. Сами видите, стоит жара, а число заболевших подскочило.

- Среди наших докторов немало тех, которые, по их словам, после эпидемии не хотят возвращаться на свои рабочие места...
- Точнее сказать, в нынешнюю систему здравоохранения. Мои коллеги выражают опасения, что и после эпидемии она такой и останется, мягко говоря, не приоритетной. Эпидемия воочию показала, что медицинская инфраструктура сильно отстала. Большинство наших центров, поликлиник, больниц были построены еще в середине прошлого века, в них нет, например, отделений с боксированными палатами, откуда пациенту не надо никуда выходить, для его пребывания и лечения созданы все условия. Это уже требование времени, необходимость. Тем более что в разы увеличилось количество населения да и угроз тоже. Не хватает и современного оборудования из–за ограниченного финансирования. Даже в Национальном госпитале нет компьютерного томографа.
Но наша медицина держит удар благодаря, конечно, высокому потенциалу медиков. Они быстро научились диагностировать эту новую инфекцию. Клиницисты разобрались с признаками и особенностями течения болезни, изучили международный опыт и приобрели свой. В борьбе с COVID применяются те же методы диагностики и лечения, что и за рубежом, - проводятся компьютерная томография и УЗИ легких, разные виды биохимических анализов. И в этом вопросе к медикам вопросов нет. Как известно, на помощь нам приезжали две бригады экспертов из Китая и Польши, у которых очень большой опыт и в диагностике, и в лечении таких больных. Они отметили, что наши врачи действуют профессионально.
У нас были и есть свои клинические руководства, как диагностировать, лечить и реабилитировать больных COVID–19. Сейчас разработана уже третья их версия, есть шесть клинических протоколов: например, как лечить инфицированных с диабетом, оказывать помощь таким людям с септическим шоком, помогать пациентам восстановиться психологически, как реабилитировать больных, которые были на аппарате ИВЛ. Есть протоколы и по лечению детей с коронавирусом, в том числе новорожденных. Наши руководства разработаны с учетом течения заболеваемости у нас и, конечно, зарубежного опыта. Сейчас идет подготовка к разработке четвертой версии клинического руководства, потому что ситуация меняется.

- То есть шведский сценарий нам не грозит? Но на какой стадии эпидемии тогда мы находимся, когда все–таки можно будет вздохнуть с облегчением?
- За границей к коронавирусу относятся намного, я бы сказал, проще. Например, бессимптомных больных там не госпитализируют. Дома лечат, наблюдают за ними. Конечно, у них другой менталитет, другие социально–бытовые условия, нет такой семейственности, когда три поколения живут под одной крышей.

- Но премьер–министр Боронов заявил в парламенте, что и у нас теперь бессимптомные больные будут тоже находиться на изоляции дома, что в больницах таких больных уже нет. Не вызовет ли это всплеск заболеваемости?
- Да, и в нашей стране в связи с увеличением количества бессимптомных случаев COVID за такими больными тоже стали наблюдать дома, если, конечно, они живут в соответствующих условиях, позволяющих соблюдать режим изоляции. Например, был случай, когда коронавирус выявили у грудного ребенка, а у матери нет. Зачем ребенка и мать подвергать эпидемиологической опасности в стационаре, если жилищно–бытовые условия позволяют находиться под медконтролем дома.
Что касается шведской ситуации, то мы, конечно, изучали ее. Но, как я уже сказал, на Западе другой менталитет. Там настолько сильны демократические принципы, что даже перед опасностью COVID они ими не поступились. Но не только Швеция отнеслась к коронавирусу так либерально. Кстати, сейчас там заболевших более 46 тысяч, умерло около пяти тысяч. Показатели не самые страшные по сравнению с другими странами, но карантинные меры пока там не отменили, улучшения ситуации пока не наблюдается. И главный эпидемиолог страны честно признался, что они все–таки поздно ввели карантинные меры. То есть мы, считаю, и действовали, и действуем правильно.
А что касается того, на какой стадии эпидемии мы находимся, то очень сложно прогнозировать. Совсем недавно регистрировались до 30 случаев COVID, а сейчас - под сто. Да и в мире сохраняется напряженная обстановка. Но даже если эпидемия пойдет на спад, вирус не исчезнет, он с нами останется навсегда, во всяком случае, пока не будет изобретена вакцина.

- По какой причине Республиканская инфекционная больница не принимает больных?
- В самые критические дни эта больница была полностью заполнена, персонал с 18 марта работал без выходных, круглосуточно. И сейчас по распоряжению Минздрава она временно прекратила прием COVID–положительных, чтобы продезинфицировать все помещения. Когда очень много вирусных больных, происходит контаминация, то есть когда стены, потолки, полы, мебель, оборудование, халаты - все пропитано вирусами, бактериями, микробами. А стало быть, появляется опасность инфицирования, даже если медики строжайше соблюдают все противоэпидемиологические меры. После дезинфекции клиника возобновит прием коронавирусных больных.

- В каких клиниках сейчас лечатся COVID–положительные?
- Сейчас мы задействовали Национальный центр фтизиатрии, больницу Кыргызско–турецкой дружбы и городскую шестую. Железнодорожную больницу перепрофилировали для больных с пневмониями. Это, как известно, один из основных признаков коронавируса, но тем не менее ПЦР–тест у них показывает отрицательный результат. Такие больные идут у нас по градации - подозрительные случаи на коронавирус. Поэтому всех их сконцентрировали в одном месте, и персонал полностью готов в случае обнаружения коронавируса грамотно действовать.
Сейчас около ста молодых людей, у которых коронавирус протекает бессимптомно, находятся в одном из корпусов на бывшей американской авиабазе под наблюдением врачей. Все они чувствуют себя нормально. Но в случае если состояние кого–то из больных ухудшится, специальная бригада врачей "скорой" перевезет его в инфекционный стационар.

- Как долго такие больные должны находиться там?
- Если коронавирус у больного подтвержден, то он будет находиться там до 14 дней. На 10–11 день у человека берут первый анализ на ПЦР. Если он отрицательный, то через 24 часа делают двукратно снова ПЦР–тест. Если снова отрицательный результат, то человека выписывают домой.

- А если у него и после 14 дней положительный результат на коронавирус?
- Такого практически не бывает. Вирус себя все равно либо проявит, и состояние человека ухудшится, либо он выздоровеет после полученного лечения.
Контакты человека, которого выписывают домой, известны, медики по месту жительства уже знают о нем, будут наблюдать за его состоянием и изучать его контакты с близкими. Этот алгоритм действий уже четко отработан.

- Как опытный организатор здравоохранения, скажите, какие выводы, уроки надо извлечь из этой ситуации?
- Система здравоохранения, как я уже сказал, удар держит за счет, конечно, профессионализма и мужества медработников. Но в то же время эпидемия показала, что наша система здравоохранения нуждается в глубоких и глобальных преобразованиях. Я с уважением отношусь к международным донорским организациям, которые нам помогают. Но в корне проблемы нашего здравоохранения можно решить только за счет республиканского бюджета. Сейчас начали строить школы и детсады, что тоже нужно, но пока не построена за счет бюджета ни одна больница. Строят турецкие, китайские друзья точечно. Но это не решит проблемы с нашей крайне устаревшей инфраструктурой. Ремонтировать старые здания нет смысла. Сейчас поднимается в правительстве вопрос о том, как улучшить инфраструктуру в здравоохранении, обеспечить клиники современным оборудованием.
Нужно в корне пересмотреть отношение к медицине. Она была и в очередной раз оказалась на передовой борьбы. Могло быть больше больных и смертей тоже. Врачи и медсестры, без преувеличения, уберегли нас. В некоторых странах морги были переполнены умершими от COVID.
Эта реформа должна предусмотреть и защиту медработников: и материальную, и социальную, и нравственную. Ведь ни один из них не отказался работать в составе бригад, которые дежурят в обсервациях, стационарах и реанимациях. Очень помогли нам клинические ординаторы КГМА, КРСУ и других. И это же не первый такой удар по медицинской службе. Ошские и джалал–абадские врачи в июне 2010 года показали себя как профессионалы, работающие в экстремальных условиях. Жили в стационарах, никто не роптал, хотя и стреляли по больницам, врывались туда с автоматами. Но последний вызов основательно потряс нашу систему здравоохранения, и теперь она нуждается в капитальной поддержке.

- И еще один важный для всех вопрос: надо ли делать прививку против сезонного гриппа, поскольку вакцину против COVID в массовом порядке вряд ли начнут применять?
- Желательно сделать, особенно тем, кто относится к группам риска. Механизм действия прививки готовит организм к возможной новой инфекции. И даже если человек и заболеет, он перенесет болезнь легче, чем без вакцинации. Минздрав уже начал усиленно готовиться и к возможной второй волне коронавируса, и к сезонному гриппу.

14 дней в красной зоне
- Почему так много заболевших среди медработников? Сейчас вроде бы уже хватает средств индивидуальной защиты.
- Наши медики работают на передовой: в составе мобильных бригад выезжают к больным на дом, встречают в аэропорту прилетевших из других стран граждан, работают в обсервациях с изолированными, спасают крайне тяжелых в реанимациях. И, естественно, существует ряд факторов, которые могут привести к инфицированию, например, возможны погрешности при надевании и снятии защитных костюмов. Безусловно, сказываются утомление и усталость организма. Две недели врачи и медсестры работают в красной зоне, а две недели находятся в обсервации. График работы очень напряженный.
В мировой практике, кстати, тоже высокий процент инфицирования медработников - от 20 до 30 процентов, даже в странах с суперсовременным здравоохранением.
Нина НИЧИПОРОВА