"…бабы доведут до цугундера".

В предыдущем моем рассказе о русских воинах в Пекине в 1328 – 1331 гг. основной упор был сделан на определении времени и места появления русских в военной системе Юань. Кроме упоминания их военного поселения, где часть из них работала для получения продовольствия на собственные нужды, об их остальных обязанностях, да и вообще об их деятельности, мало что было сообщено. В основном из-за скудости сведений в источниках. Ввиду этого же обстоятельства, о повседневной жизни русского охранного полка личной гвардии юаньского императора, а также тех русских, что попали в пограничные гарнизоны, можно говорить только по аналогии со сведениями о деятельности таких же частей (например аланской гвардии или кипчакской гвардии, или по обобщенным данным разделов "Гвардии", "Гарнизоны" и "Военные поселения" в трактате "Войска" в составе "Юань ши", занимающих цзюани 99 и 100, соответственно). Но все же в "Юань ши" есть одно сообщение о неординарных событиях, в которых русские гвардейцы юаньского императора приняли участие. Оно связано с дворцовым переворотом в начале правления императора Тогон-Тэмура (жил в 1320 – 1370 гг., вступил на трон 19 июля 1333 г.), случившимся в 1335 г.

Поздний портрет каана Тогон-Тэмура, его китайское тронное имя Шунь-ди, храмовое имя – Хуй-цзун

Чтобы понять суть произошедшего в 1335 г., надо вначале описать ситуацию, сложившуюся перед вступлением на престол Тогон-Тэмура. Дело в том, что в 1320-х годах при дворе императоров Юань резко выросло значение клана потомков Тутука – первого главнокомандующего кипчакской гвардии, учрежденной Хубилаем в 1287 г. Со временем эта гвардия стала насчитывать 35 тысяч человек только кипчаков, а кроме них к этому корпусу гвардии были добавлены полки монгольских, карлукских и аланских войск. Это была грозная сила, соперничавшая со старейшей, монгольской, гвардией, которая была учреждена еще Чингисханом и считалась самой главной. Кроме того, могущество клана Тутука многократно усиливалась родством с правящей фамилией – его многочисленные дети и внуки породнились с "золотым родом" (т.е. его сыновья и внуки женились на принцессах Юань, а его внучки делались женами князей крови). Его внук Ял-Тимур вообще достиг вершин могущества, когда в ходе череды дворцовых переворотов 1320-х годов смог в итоге вернуть на трон свергнутого императора Ток-Тэмура (по храмовому имени – Вэнь-цзун). Вплоть до смерти Вэнь-цзуна 2 сентября 1332 г. он считался первым после императора человеком империи. И как раз тут и завязывается начало истории с участием русских гвардейцев Юань.

Еще в преддверии смерти Ток-Тэмура, Ял-Тимур начал лихорадочную деятельность по поиску варианта сохранения своего влияния. Поэтому он предложил находившемуся на смертном одре Ток-Тэмуру назначить наследником его малолетнего сына Ялтегуса, но умирающий император якобы отказался в пользу 12-летнего племянника Тогон-Тэмура (старшего сына Хошилы, старшего брата Ток-Тэмура, который процарствовал один год в 1329 г., и известного под храмовым именем Мин-цзуна). Но сразу после смерти Вэнь-цзуна его вдовствующая императрица нарушила завет умершего – в обход старшего Тогон-Тэмура при содействии Баяна (главы т.н. "монгольской партии") был возведен на престол его младший брат, шестилетний сын Мин-цзуна, Иринчибал, при котором Ял-Тимур уже не имел влияния. Но Иринчибал умер 15 декабря 1332 г. и в начавшейся династической неразберихе главное значение получили те, кто имел сильные позиции в гвардии. Ял-Тимур воспользовался этим в полной мере, так как клан Тутука на тот момент явно имел перевес в контролируемых им гвардейских корпусах. Но Ял-Тимуру пришлось в ходе переговоров с главнокомандующими корпусами монгольской гвардии, контролируемыми кланом Баяна, остановиться на компромиссной кандидатуре Тогон-Тэмура как наследника трона. Правда Ял-Тимур, опасаясь в будущем неприятностей из-за своей позиции в пользу Ялтегуса, подстраховался – он сумел убедить Тогон-Тэмура жениться на своей дочери Данашири: ее в конце 1332 г. сделали женой Тогон-Тэмура, а после его возведения на престол объявили уже и императрицей. Внезапная смерть Ял-Тимура весной 1333 г. сначала ничего не изменила в сильных позициях клана – его младшие братья Садул и Далык, его сын Танкиш, все они заняли должности Ял-Тимура и унаследовали как его тарханство, так и руководство самыми боеспособными корпусами гвардии. При этом Данашири, их племянница и сестра, соответственно, стала императрицей, что обеспечивало им практически неприкосновенность.

Кстати, имя Танкиша уже упоминалось в предыдущей части – там, где приводилась цитата из "Юань ши" с сообщением о создании того корпуса гвардии, в который входил и русский полк. Именно Танкиш с еще 9 тысячниками кипчакской гвардии переводился в данный корпус. Т.е. это была одна из составных частей плана Ял-Тимура по усилению своих военных сил – дело происходило еще при жизни Вэнь-цзуна, в 1329-1330 гг.

Но Танкиш и Садул не смогли удержать свою власть, время их могущества оказалось недолговечным. Сначала Баян, соперничавший с кланом кипчаков, в декабре 1334 г. добился своего назначения главнокомандующим именно того гвардейского корпуса, что имел в своем составе русский полк. За несколько месяцев Баян смог завоевать доверие его гвардейцев, включая и кипчакские части этого корпуса. А потом была проведена очередная интрига и Баян стал еще и старшим премьер-министром. И тогда настало время для переворота – в июле 1335 г., вместе со своими союзниками из "монгольской партии", Баян сумел воспользоваться недовольством 15-летнего императора Тогон-Тэмура по поводу чрезмерного влияния родственников императрицы и властных замашек ее самой. А еще, возможно, она мешала ему развлекаться по-своему (несколько позднее двор Тогон-Тэмура стал почитаться образцом распущенности и сам император задавал тон в постоянных его развлечениях с певичками и танцовщицами). Так что Баян, обвинив в заговоре против себя Танкиша, легко получил императорский указ как об его казни, так и казни его дяди Садула. Двор императора в это время находился на выезде, спасаясь от летней пекинской жары на севере, в Шанду. Поэтому Танкиш и Садул, удаленные от верных им кипчакских полков, были застигнуты врасплох в летнем дворце в Шанду – там их схватили и немедленно обезглавили. Но переворот еще не полностью удался – другие члены клана Тутука, в частности Тарагай, другой сын Ял-Тимура, избежали захвата и решили сопротивляться силой оружия. Центром сбора сил они выбрали дворец императрицы в Даду (Пекин). Но Баян не дал им времени на это – он сразу повел свой гвардейский корпус на нелояльные части и разбил их. Причем в жизнеописании Баяна в "Юань ши" специально подчеркивается состав его сил – это были "монгольские и русские войска". Тарагай все же избежал пленения и сумел добраться до Даду.

Небесная фея-танцовщица

Там он ушел под защиту своей сестры Данашири, императрицы Тогон-Тэмура. И тогда Баян не остановился перед убийством императрицы. Эта темная история очень глухо рассказана в юаньских источниках, но по тому, что известно, становится ясным – для такого деяния Баяну надо было взять дворец императрицы штурмом, ведь императорского указа о ее смещении не было и потому ее личная охрана из кипчаков наверняка сопротивлялась до конца. Но гвардейские части из монголов, русских и алан, которые вел Баян, выполнили и этот приказ – взяли дворец и дали возможность Баяну и его приближенным заставить Данашири "выпить отравленное вино", как это сказано в "Юань ши". Вот так Тогон-Тэмур избавился как от кипчакской императрицы, так и от всего ее клана.