В царской семье был свой скелет в шкафу. Великий князь Николай Константинович за долгую жизнь совершил немало скандальных поступков и постоянно угрожал репутации царствующего семейства.

ГЕОРГИЙ МАНАЕВ

В январе 2019 года в Ташкенте был обнаружен поистине царский клад: монеты, посуда, украшения – на сумму более миллиона долларов. Это были так и не найденные в советские годы сокровища Николая Константиновича (1850-1918), внука императора Николая I. Сосланный в Ташкент представитель царской фамилии не транжирил здесь семейные деньги – наоборот, зарабатывал свои. Нехарактерное занятие для великого князя. Но и сам он был одним из самых необычных Романовых за всю историю.

Ташкентский Романов

В Ташкенте его поминают добрым словом. Князь жил здесь до своей смерти и много чего успел сделать для города; прежде всего, он завел в Ташкенте водопровод. Кроме того, он дал деньги на постройку драматического театра (не сохранился) и кинотеатра "Хива" (сохранился), учредил стипендии для узбекских студентов, которым не хватало средств поступить в российские университеты. Он был прекрасным предпринимателем: открыл фотографические мастерские, бильярдные, наладил продажу кваса, переработку риса, мыловаренные и в особенности хлопковые мануфактуры, в которых применялся полный цикл производства. Доходы от этих и других производств князь направлял на удовлетворение своих интересов – к счастью для населения Ташкента, они лежали в рациональной плоскости.

Николай Константинович, почетный член Императорского русского географического общества, прекрасно разбирался в сельском хозяйстве и его нуждах. И самым знаменитым его проектом было орошение Голодной степи – солончаковой пустыни под Ташкентом. Из своих денег князь оплатил постройку 100-километрового Романовского оросительного канала, благодаря которому началось продолженное при большевиках сельскохозяйственное освоение Голодной степи. По завещанию половину своего состояния великий князь также передавал на общественные нужды Ташкента.

Сам князь называл свой канал Искандер-арык – потому что самого себя он называл "Искандер", и с 1899 по указу тогдашнего императора Николая II жена князя и все его потомки стали называться князьями Искандерами. Но в круг царской семьи никто из них принят так и не был – Николай Константинович, Никола, как его звали дома в юности, был среди Романовых навсегда отверженным. Когда в 1881 году убили императора Александра II, Никола написал своему двоюродному брату, следующему императору Александру III, прося разрешить ему приехать в Петербург "помолиться праху обожаемого мною монарха". "Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга", – отвечал кузену царь. В чем было дело?

Любовь и кража

В юности Николай Константинович прославился в кругу семьи как первый из Романовых, окончивший высшее учебное заведение – Академию Генерального штаба, да еще и с серебряной медалью. Блестящий офицер, командир конного эскадрона, примерно в 1871 году на одном из балов он познакомился с Хэрриэт Блэкфорд (1848-1886). 23-летняя американская танцовщица уже побывала замужем, воспитывала ребенка и называла себя Фанни Лир. В нее Никола и влюбился, начав закатывать своей пассии пиры великокняжеского размаха, о которых в Петербурге тут же начали судачить на каждом углу.

Своим поступком Никола нарушал сразу целый ряд принципов великокняжеской этики – по меркам царского семейства, Фанни была обычной проституткой. Открытое, публичное общение с такими женщинами и появление с ними в свете было для великого князя недопустимо. Чтобы прервать эту связь, Константин Николаевич, отец Николы и родной брат императора Александра II, отправил Николу в составе экспедиционного корпуса в поход в Среднюю Азию, на Хиву – в те самые места, куда потом князь будет сослан. Проявив чудеса храбрости, получив боевой орден св. Владимира 3-й степени, Николай Константинович вернулся из похода – и с удвоенной силой начал гулять с Фанни Лир. Втроем с ней и своим приятелем-бонвиваном, корнетом Николаем Савиным, князь поехал в Европу, а по возвращении снял для Фанни целый дом в Петербурге.

У великих князей и княгинь были собственные доходы – при их рождении родители традиционно вкладывали некоторую сумму в ценные бумаги, проценты с которых пополняли личный капитал царственных отпрысков, кроме того, им выдавались значительные суммы на собственные расходы; но на жизнь в масштабах Николы и его подруги всего этого не хватало, и князь решил нарушить еще парочку вековых великокняжеских принципов – он пошел на преступление, совмещенное со святотатством.

Психиатрическое решение

Мать Николы, великая княгиня Александра Иосифовна, была знаменита своей яркой красотой и веселым нравом. Она была хозяйкой блестящих музыкальных вечеров, на которых исполняла собственную музыку, преимущественно марши; Иоганн Штраусс посвятил ей вальс и кадриль. И уж самая эксцентричная сторона ее поведения – любовь к спиритическим сеансам. Как писала фрейлина Анна Тютчева, Александра Иосифовна "так много и так часто повторяла свои магнетические опыты, что кончила тем, что с ней сделался выкидыш, и она чуть не сошла с ума".

Но это было потом; а в юности Александра была любимой невестой Константина, второго сына Николая I. Сам Николай, меломан и ценитель женской красоты, восхищался невесткой и подарил ей на свадьбу икону Богородицы, которая была семейной святыней и хранилась в драгоценном окладе с бриллиантами.

Три из этих бриллиантов, как показало следствие, и выломал Николай Константинович апрельской ночью в 1874 году, а потом послал своего адъютанта заложить их в ломбард. Дело усугублялось тем, что при первом же допросе Никола поклялся на Библии, что невиновен, а также постоянно пребывал в отвратительно хорошем расположении духа. "Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!" – записал в дневнике отец Николы, Константин Николаевич.

А история уже получила широкую огласку в Петербурге – надо было как-то объяснять поведение великого князя. Казалось, что удачный выход найден – великого князя решили объявить сумасшедшим, а именно – клептоманом. Решение было, так сказать, под рукой – все уже давно считали Александру Иосифовну, маму великого князя, окончательно рехнувшейся из-за ее спиритизма. Был созван консилиум медиков под руководством великого русского психиатра Ивана Балинского, который осматривал Николу и беседовал с ним.

Как отмечает профессор Игорь Зимин, в промежуточном диагнозе от 12 августа 1874 было указано: "Мы [...] не находим у Его Высочества признаков клептомании, но [...] у больного развилась явная наследственная форма помешательства". По сути, конкретный диагноз Николаю Константиновичу так и не поставили: "болезненное расстройство ума" и "малокровие и совершенное расстройство нервов" были очень обтекаемыми формулировками.

Решение принял сам Александр II. 11 декабря вышел официальный указ, который гласил, что великий князь Николай Константинович "страдает расстройством умственных способностей". Он был формально помещен под опеку своего отца, фактически – поставлен под ответственность министра внутренних дел. Его имя запрещалось упоминать в официальных бумагах, а принадлежавшее ему наследство передавалось младшим братьям. Он также лишался всех званий и наград и вычеркивался из списков своего полка.

24-летнего великого князя ждала вечная высылка из Петербурга – однако свой титул он сохранил и продолжал числиться вплоть до 1917 года в списках императорской фамилии. Кроме того, он получал ежегодно 12 тысяч рублей на содержание. Но в его средствах это была капля в море. К концу жизни его ежегодный доход составлял 1,4 миллиона рублей – все его деловые предприятия отличались высокой прибыльностью. То есть, он был все-таки вменяем?

Был ли великий князь Николай Константинович сумасшедшим?

Профессор Игорь Зимин для своей книги "Врачи двора его императорского величества" воспользовался консультацией современных психиатров. По мнению психиатра, доктора медицинских наук Нины Ванчаковой, великий князь мог страдать маниакально-депрессивным синдромом. В его жизни, помимо кражи бриллиантов, которую он так никому и не смог объяснить, было еще много импульсивных поступков.

После объявления его сумасшедшим великий князь жил в 10 разных местах, в том числе в Самаре, Крыму, Владимирской губернии, Умани (под Киевом), близ Винницы Подольской губернии, потом в Оренбурге. Оставаясь почетным членом Императорского географического общества, он писал научные труды о Средней Азии, которую задумал развивать давно, еще во время Хивинского похода. В 1878 в Оренбурге он обвенчался с дворянкой Надеждой Дрейер.

А в 1880 его перевезли поближе к Петербургу, в Саблино – похоже, отец, Константин Николаевич, почти уговорил своего брата Александра простить племянника. К нему снова стали ездить психиатры. Но в марте 1881 царя убили, а Александр III совершенно не собирался "прощать" своего двоюродного брата по ходатайству дяди. Он отказал ему в приезде на похороны – а в ответ Николай Константинович отказался ему присягать. Это был скандал чуть ли не крупнее, чем с кражей бриллиантов – политическое фрондерство могло создать вокруг Николы ореол мученика и диссидента. Поэтому его снова свидетельствовали как сумасшедшего.

Сначала Николая посадили в крепость – по соображениям политического характера. А затем его рекомендовали сослать в какой-то большой город, где его выходки могли бы быть легко объяснены сумасшествием. Николу отправили в Ташкент – туда отправилась за ним и Надежда Дрейер. Хотя их брак, о котором узнали в Петербурге, был официально расторгнут Святейшим Синодом, паре это не помешало.

Николай Константинович жил в Ташкенте до своей смерти в 1918 году. Какие же еще выходки он устраивал, этот человек, занимавшийся орошением степи, бывший воришка, который завел десятки успешных бизнесов? По воспоминаниям премьер-министра Сергея Витте, "в крае его признавали человеком умным, толковым и сравнительно простым".

Однако скучать начальству он не давал: например, отправился к какому-то сосланному нигилисту и предложил вступить с ним в тайный политический союз против власти. В 1895 году женился на казацкой дочери Дарье Часовитиной, с которой имел троих детей (его первая жена в какой-то момент уехала с детьми жить в Петербург, не в силах выносить принципиального многоженства князя).

Уже после смерти Александра III, когда отношения Николы с двором начали вроде налаживаться, он познакомился с Валерией Хмельницкой, 15-летней дворянкой-гимназисткой, начал жить с ней и пытался обвенчаться. Все это при живой жене, княгине Надежде Искандер. Его снова освидетельствовали и признали ненормальным. Чтобы разлучить князя с Валерией, его перевезли в Тверь, потом в Прибалтику. Когда Хмельницкая исчезла с горизонта (вышла замуж), великого князя вернули в Ташкент. Его крайне импульсивное отношение к женщинам было притчей во языцех в Ташкенте – великий князь цинично считал, что вопрос тут только в цене.

Когда настала Революция 1917 года, Николай Константинович был еще жив. Он поднял над своей резиденцией красный флаг и послал новому премьер-министру Александру Керенскому, своему старому приятелю, поздравительную телеграмму. После этого он еще успел вернуться, спустя столько лет ссылки, в Петербург к жене и детям, и даже участвовал в крещении своей внучки Натальи (впоследствии известная советская каскадерша-мотоциклистка Наталья Андросова). Назад в Ташкент князь вернулся с Надеждой, которая оставалась с ним до смерти. Скончался "князь Искандер" 14 января 1918 года от воспаления легких. Надежда Дрейер прожила в Ташкенте до кона 1920-х – начала 1930-х годов.

Семейные "ценности"

Почему Александр III не хотел простить своего двоюродного брата, да и его собственные братья, великие князья Константин и Дмитрий, были против его реабилитации? Дело в том, что Николай Константинович повторил дурной поступок своего отца, "дяди Коко" – тот, не скрываясь, изменял своей супруге Александре Иосифовне, и, кстати, с танцовщицей – Анной Кузнецовой; он не делал из этого тайны и перед супругой. Милостиво сохранив за детьми Константина Николаевича от этой связи право на личное дворянство и ношение отцовского отчества (но не фамилии – эти люди звались Князевыми), император Александр III тем не менее ненавидел дядю – ведь его собственный отец, Александр II, так же цинично изменял его матери с княгиней Долгоруковой. Александр открыто поселил любовницу в Зимнем дворце, а после смерти жены в 1880, даже не выждав положенный в таком случае год траура, женился на ней. Дети императора так и не наладили отношения с отцом после того случая, а меньше чем через год Александра II убили террористы. Кстати, в свою последнюю поездку император тогда отправился прямо из объятий княгини Долгоруковой.

Царствующее семейство Российской империи второй половины XIX века жило во многом скандалами и взаимной ненавистью; Николай Константинович, не испытывавший угрызений совести по поводу кражи, был признан этими людьми умалишенным, а его несчастная мать, родившая в законном браке шесть детей, считалась дурочкой-спиритисткой.

За три года до смерти Константина Николаевича хватил удар. У него начался парез правой стороны и появились проблемы с речью. Несмотря на их, мягко говоря, непростые отношения, его жена ухаживала за ним до самой его кончины. Николаю Константиновичу приехать проститься с отцом категорически запретили.