ЛАРИСА КИМ: "МАМА ВЕРИЛА, ЧТО В БОЛЬНИЦЕ ЕЙ ПОМОГУТ"

Пятница, 31 Июля 2020

Хочу всем рассказать я бы назвала это "сказкой", если бы [у нее] был счастливый конец, но так как для нашей семьи эта история закончилась трагически, я бы назвала то, о чем напишу страшным ужастиком, который происходит в нашей стране. Когда ты смотришь своими собственными глазами этот страшный фильм, а повлиять на его концовку не можешь.

Меня зовут Лариса Ким, я жительница города Ташкента, Мирабадского района. Я несколько лет работаю в Корее, так как у меня трое детей [в том числе] 11 и 7 лет, и родители-пенсионеры. Мои родители - 69 и 70 лет живут вместе с моими детьми.

Началось с того что моему папе Ким Сергею Борисовичу, 1949 г.р., стало тяжело дышать, и он беспрерывно кашлял всю ночь. Это было 7 июля. Не выдержав и почувствовав себя очень плохо, папа попросил маму вызвать скорую помощь. В 8 утра приехала скорая, сделали ему какой-то укол и папа просто уснул, так как из-за кашля не спал всю ночь. На просьбу мамы забрать его в больницу ей ответили [что] у нас нет справки с анализом на COVID-19, поэтому забрать его они не могут. В общем, если нет [такой] справки, то в больницу вас никто не заберет и можете спокойно умирать дома.

В тот же день навестить наших родителей приехал мой родной братишка, 1984 г.р.

С самого утра братишка стал звонить в поликлинику, чтобы они подали заявку в СЭС и у моего папы взяли анализ на COVID-19, братишка сказали, что заявка принята, ждите.

Вечером приехал человек из СЭС и взял анализ у моего отца, моя мама, Тен Нелла Германовна, попросила, чтобы и у нее взяли анализ, на что получила ответ: "Сколько заявок, столько и тестов". В общем маме отказали и не стали брать у нее анализ.

В субботу, 11 июля, позвонили и сообщили, что у папы положительный результат на COVID-19. Вся семья в панике: ведь дома мама, у нее сахар и больное сердце, и трое несовершеннолетних детей. На вопрос братишки, что нам делать, он получил резкий ответ: "Ждите, за ним приедут".

В 8 вечера приехала бригада скорой помощи, постучала к нам в дверь и отбежала от двери метра на 4. Вышел братишка, они спросили у него: "Ким Сергей здесь проживает? Скажите ему, пусть выходит!". Мама и братишка были в шоке: как это "пусть выходит", ведь папа чувствовал себя настольно плохо, что с трудом мог самостоятельно передвигаться. Бригада послушала это и сказала: "В общем, домой мы к вам не зайдем, мы боимся, у нас же семьи, если он хочет, пусть сам выходит, наша машина стоит в конце дома". От нашей двери и до конца дома метров 150, и тяжело больной человек должен был самостоятельно дойти до скорой. Невообразимо.

Нам сказали, что папу отвезут в больницу, которая находится на [бывшей улице] Жуковского, типа не переживайте. С того момента связь с папой пропала. Дозвонились до него только на следующий день и выяснилось, что его отвезли в инфекционную больницу в Зангиату (в Ташкентскую область - ред.).

Братишка стал названивать в СЭС, чтоб приехали, взяли анализы у него, у мамы, и [у] моих детей.

С понедельника 13 числа маме стало плохо, ей стало тяжело дышать. Я все время была на видеосвязи и наблюдала, что происходит с моими родителями, с моими детьми и братом.

Когда в субботу папу забрали в больницу, врачи этой бригады строго-настрого запретили кому-либо из нашей семьи выходить на улицу. Моя семья на все 100% выполнила это предписание - продукты и все необходимое привозила моя двоюродная сестра, оставляла все это возле калитки.

И брат, и сестра звонили и в скорую, и в поликлинику, говорили, что маме очень плохо и что ей срочно нужна госпитализация, на что им везде отвечали, что у мамы еще не взяли анализ на COVID-19, поэтому никто ее ни в какую больницу забирать не будет. На вопрос моей сестры: "А если моя тетя умрет дома?" ей просто ответили: "Мы ничего поделать не можем".

Моя мама - врач с высшим медицинским образованием, моя мамочка больше 25 лет проработала во 2-й поликлинике Мирабадского района, там куда она звонила и просила о помощи. Мама говорила женщинам, которые сидят на регистратуре и отвечают на звонки: "Девочки, помогите, если меня не госпитализируют, я умру". Эти самые девочки из регистратуры 2-й поликлиники сказали маме: "Ну, вы типа скорую вызовите, но только не говорите им, что у вас дома был обнаружен больной с подтвержденным диагнозом COVID-19, а то к вам никто не приедет".

Мама жаловалась мне по видеозвонку, что она ответила на такое предложение этих самых девушек: "Сажать вас всех надо за такие советы".

Но 13 июля, после обеда, маме стало совсем тяжело, она все-таки сама позвонила в скорую и вызвала [ее]. Она смотрела на меня своими уставшими от болезни глазами и сказала мне: "Доча, мне совсем плохо, если меня не заберут в больницу Я УМРУ, жалко очень детей их надо спасать!". Этот видеозвонок был последним, когда я разговаривала и видела глаза моей мамочки.

СЭС приехали только на 3-й день после заявки, взяли анализы у мамы, братишки и моих детей.

Вечером 13 июля, даже не звоня в дверь, а просто возле калитки, стояли двое людей. Это была бригада скорой помощи. Вышел братишка, и те люди стали спрашивать про папу, на что братишка ответил, что папу еще 2 дня назад забрала скорая. Один из врачей переспросил: "Так что, Ким Сергея нету?" Братишка сказал: "Да нету, но вы знаете моей маме совсем плохо, она задыхается". Врач скорой помощи нехотя ответил: "Ну ладно, пусть собирается и быстро выходит, а то мы уедем. Машина стоит в конце дома, а сами мы к вам домой заходить не будем". Братишка быстро собрал вещи мамы, но сама мама идти не могла, братишка боялся, что скорая уедет, взял маму в подмышки и сам потащил ее к скорой помощи. Открыв дверь машины, братишка почувствовал такой сильный жар внутри, что если до этого в этой машине и перевозили человека, зараженного COVID-19, то при такой температуре эти бактерии и вирусы с удовольствием размножаются.

Мы с братишкой вздохнули с облегчением [оттого], что наконец нашу маму забрали в больницу, что наконец ей там помогут и вылечат.

Мы и не предполагали, что весь этот ужас только начинается. В течение недели, так как братишка находился на строгой самоизоляции, все необходимое: вещи, еду, лекарства маме в больницу - а отвезли ее в 1-ю городскую клиническую больницу - возила моя двоюродная сестра.

20 июля я прилетела в Узбекистан, чтобы вылечить своих родителей и быть рядом с детьми.

22 июля я позвонила на горячую линию портала и оставила жалобу, номер жалобы 340543/20, тогда моя мама была еще жива, и оператор очень корректно принял мою жалобу.

28 июля я хотела подать жалобу на ВРАЧА-НЕЛЮДЯ, который позвонил мне 28 июля утром и стал выяснять, почему я подала жалобу на их больницу.

Последнее сообщение, которое моя мама мне отправляла через Телеграм, она пыталась отправить 14 июля, но так как на балансе не было денег, сообщение я смогла прочесть только 29 июля в ее телефоне, в неотправленных сообщениях.

Каждый день мы с братишкой возили лекарства в больницу маме и то, что она просила. Маму поместили в реанимацию с диагнозом "двусторонняя пневмония". В реанимации не было ни кондиционеров, ни вентиляторов, - там люди задыхаются от жары, это те люди, которые и так без кислорода дышать не могут. Мы отвезли маме за это время два вентилятора, чтобы хоть как-то спасти нашу мамочку от этой жары. Во вторник маме сказали достать лекарство Клексан, которое типа хорошо разжижает кровь.

Каким-то чудом нам удалось купить 3 ампулы. Потом маме сказали что нужно еще 5 ампул, мы объездили весь Ташкент, но не смогли найти ни этот препарат, ни аналогов.

23 июля мама позвонила вечером и сказала, что врач или медперсонал говорят ей о том, что ей надо ехать домой и получать лечение дома, типа препараты вы сами возите, а массаж вам здесь никто не сможет делать.

Вы знаете, мы были готовы на все, лишь бы вылечить нашу мамочку, денег на лекарства мы не жалели, но мы держали маму в больнице, потому что она не могла самостоятельно дышать, и мы боялись, что дома она может начать задыхаться, а там же все-таки больница, и нашей маме помогут.

В тот день когда маме предлагали поехать домой, ей сказали, что на простой скорой помощи ее перевозить нельзя, а нужно заказывать специализированную карету, в которой есть кислородный баллон, и предупредили, что такая машина стоит дорого.

В четверг 23 июля к маме в реанимацию прикатили каталку и сказали ей, чтоб она перекладывалась на нее, что ее будут перевозить в простую палату. Мама рассказала, что у нее как будто парализовало нижнюю часть тела, и она сказала им, что даже сесть не может, не то что перелазить, и ее оставили в тот день в реанимации.

В пятницу 24 июля мамочка уже весь день не отвечала на звонки, но мы с братишкой думали, что она может быть просто спит и потом перезвонит. У моей мамы был сахар, и она при помощи своего же аппарата каждый день измеряла себе сахар у нее показывал 25 (критический уровень глюкозы в крови - ред.) и она говорила об этом врачам, а они отвечали ей, что это нормально. На то, что у нее болит сердце, пробурчали, что она многоговорящая женщина. Это человека, который дышал в маске, они назвали многоговорящей!

В течении всего того времени в этой городской клинической больнице ужасно обращались с нашей мамой, а мы не могли ничего сделать, потому что внутрь больницы не пускают, а врачи просто не разговаривают с родственниками пациентов.

На обед маме принесли суп, она опрокинула всю касушку (большую пиалу - ред.) этого супа на себя, так как сил держать касушку у нее не было, и полдня она пролежала вся облитая этим супом, на все просьбы ее переодеть, никто не реагировал. Мама осталась голодная, а этим НЕЛЮДЯМ, которые работают там все равно, голодные их пациенты или нет.

Один раз мама попросила, чтобы ей помогли дойти до туалета, так как она самостоятельно плохо передвигалась, эти медики отвели ее в туалет и тупо оставили там, сил кого-то позвать у мамы не было, и она просидела, пролежала в этом туалете примерно полтора часа до того как про нее вспомнили, пришли и забрали ее. Как же я вас всех НЕНАВИЖУ, весь медицинский персонал, который так обращался с моей мамой. Я действительно НЕНАВИЖУ вас всем сердцем, и искренне желаю, чтоб с вашими родителями обращались точно также или даже еще хуже.

В пятницу мама не отвечала весь день на звонки. Мы с братишкой вечером как обычно отвезли все, о чем просила нас мама, но не смогли дозвониться до мамы, а в больнице телефон вообще никто не берет.

В субботу 25 июля я с 7 часов утра стала названивать в больницу и на "горячую линию", потому что телефон мамы был уже отключен. На "горячей линии" мне давали номера врачей, я названивала всем, мне дали 4-5 номеров, но кто-то из врачей говорил, что не его смена, кто-то говорил, что он на карантине, кто-то говорил, что он там больше не работает. Единственное, что мне удалось получить у одного из этих врачей, это номер телефона самой реанимации. На "горячей линии" мне посоветовали позвонить замхокиму (заместителю главы администрации - ред.) того района, где находится эта больница, я не помню сейчас имя этой женщины, я позвонила ей, рассказала всю ситуацию, она сказала мне, что она все выяснит и перезвонит мне.

Моя двоюродная сестра дозвонилась до реанимации примерно с 50-го раза и спросила о состоянии больной Тен Неллы, а ей на проводе ответили: "Так она же умерла вчера", так просто и бесчувственно. Сестра в панике стала кричать: "Почему не сообщили?" На что ей ответили: "Не могли найти ваши контакты, ждали, когда вы сами объявитесь". Но ее, говорят, уже отправили в морг, а вы приезжайте и заберите ее личные вещи. 25-го июля нашей мамочки и бабушки не стало. 26 июля мы похоронили маму.

28 июля в 10 утра мне позвонили и спросили: "Вы такая-то?", я сказала: "Да". А вы, говорят, подавали жалобу на нашу больницу в портал? Я сказала, что да. "А почему?", - даже не представившись, сказал мне удивленно человек, который [потом] сообщил, что он врач и лечил мою маму. Я сказала: "Вы ее лечили и такого тяжело больного человека в среду хотели отправить на лечение домой". А этот НЕЛЮДЬ, по-другому я просто назвать его не могу, говорит мне: "Ой, да что вы ерунду говорите, никто не собирался отправлять ее домой, у вашей мамы с головой уже было не [все] в порядке". Вы представляете мое состояние? Моя мама ВРАЧ и она прекрасно все понимала, что никакого лечения там не проводится (…).

Я ему говорю: "Вот вы позвонили мне сейчас не для того, чтобы извиниться или принести свои соболезнования, вы сейчас позвонили мне, чтоб выяснить, почему это я пожаловалась на вашу больницу, и еще и обозвали мою маму, как у вас вообще совести хватает?". Этот НЕЛЮДЬ сказал мне, что все лекарства были, и они хорошо ее лечили, а что тогда значит весь список лекарств, который мы отвезли маме сами? Это тоже, как сказал этот НЕЛЮДЬ, просто выдумка моей мамы и она заказывала эти препараты для кого-то другого (…).

Я подавала жалобу на эту больницу в портал 22 июля, а 25-го моей мамы не стало. Но я подавала эту жалобу, чтобы мою маму лечили, а не для того чтобы какой-то НЕЛЮДЬ звонил мне и обзывал мою маму сумасшедшей. Мы каждый день разговаривали с мамой, и она вполне адекватно с нами разговаривали, уж мы-то с братишкой заметили [бы], если бы она как-то странно себя вела. Она просто говорила медленно и с большой одышкой.

Я крещеный человек, но я искренне, не тая своих желаний и эмоций хочу пожелать, чтобы всем этим НЕЛЮДЯМ, которые убили мою маму, все это вернулось в 10-кратном размере. Чтобы они или их родные прошли все эти круги ада, [через] которые прошла моя мамочка.

Моя мама была очень добрым человеком и никогда не пожелала бы никому ничего плохого, а я от всей души желаю.

Чтоб эти ГОРЕ-МЕДИКИ НЕЧЕЛОВЕКИ испытали такую же боль, которую испытала наша семья, потеряв самое ценное что у нас было, нашу мамочку.

Пишите больше таких своих историй, чтобы люди были предупреждены, что может ожидать их родных, если они попадут в больницу.

Наша мамочка так ждала, так хотела в больницу, она искренне верила, что в больнице ей помогут.

Ей не то что не помогли и не вылечили, а отправили на тот свет, чтобы скорее освободить койко-место для родственников вышестоящих чиновников или же родственников каких-нибудь врачей.

В справке о смерти написана просто дата смерти - 25 июля, а время не указано, а не указано оно потому, что, я думаю эти НЕЛЮДИ даже не знают, во сколько она умерла.

Я спросила врача у ворот больницы: "Посмотрите мне в глаза и ответьте: моя мама умерла в реанимации или в простой палате?". Врач мне ответил, что в реанимации, но я очень сомневаюсь, что маму оставили в реанимации, - они хотели перевести ее в простую палату, думаю, [так] они и сделали. И умерла моя мама, скорее всего, оттого что ей не давали кислородную маску. (…)

P.S. В Зангиате, где находился мой папа, людей лечат только таблетками парацетамола. На завтрак, обед и ужин дают манную кашу. К больным там вообще никто не подходит.

Когда папу привезли туда у него повторно взяли анализ на COVID-19, он оказался отрицательным, и в тот день моего 70-летнего отца просто выставили из больницы, папа полтора часа шел пешком в 35-градусную жару, пока не поймал такси.

Статьи по теме:

У нас все хорошо. Как в Узбекистане лечат больных ковидом

Хуршида Джалилова: "Смерть людей на вашей совести!"

Лариса Ким