Аллах велик
Нищета, наркотики, просветление: ночь в Нью-Йорке глазами режиссера с именем бога

На московском Эхе фестиваля дебютного кино в Новой Голландии 4 сентября показывают один из лучших - и точно самый необычный - фильмов года, "IWOW: Я иду по воде", эпический трип по ночному Нью-Йорку документалиста Халика Аллаха, пришедшего в кино из фотографии и работы с легендарной рэп-группой Wu-Tang Clan. "Лента.ру" рассказывает об этой удивительной картине и ее создателе.

Гарлем, угол 125-й и Лексингтон. "Френчи, спой пару строчек песни, которую ты поешь на углу и от которой все вокруг начинают улыбаться". Френчи, 62-летний выходец с Гаити с лицом, по которому как будто проехалась танком вся история черной Америки - от насильственного перемещения сотен тысяч человек и рабства прошлых столетий до современных дискриминации и нищеты с остановками на станциях "редлайнинг", "полицейское насилие" и "крэковая эпидемия", без всякого стеснения протяжно, с густым карибским акцентом, затянет: "Frenchie is a good guy - yes! Frenchie is a bad guy - no!" Халик Аллах, режиссер, фотограф, клипмейкер, пришедший в кино из расширенной семьи великой хип-хоп-группы Wu-Tang Clan, скажет: "Я сделаю из твоей песни хит" - и сдержит слово: в "IWOW: Я иду по воде" пение Френчи сопровождается аскетичным, гипнотизирующим своей ритмичностью рэп-битом. Пьяная, горлопанистая серенада обездоленного нью-йоркца самому себе мгновенно становится актом искусства.



Халик Аллах снимает Френчи и других обитателей ночного Гарлема, наркоманов, нищих, уличных философов и мятущихся, запертых в этом жестоком мире мучеников для своих фотокниг и фильмов с 2012-го - и его работа не имеет никакого отношения к модной в документалистике и фотографии эстетизации боли, страдания, уродства. Грубо говоря, Аллах - не Диана Арбус и ее многочисленные последователи, а в его кадрах не ощущается эксплуатации тех, кого он снимает. Не только потому, что он всегда дает своим героям проговориться, высказаться, поделиться своим видением мира, каким бы оно ни было - и избегает осуждения, разговаривает с ними как с равными себе (а того же Френчи и вовсе водит домой к собственной маме, чтобы та его накормила). Он буквально приравнивает себя к ним в пространстве фильма - если потерянные души Гарлема заполняют кадр, изображение, то сам Аллах доминирует над звуковым рядом: его собственный голос, запечатленный в разговорах с персонажами, друзьями, родными, служит путеводной нитью в конструкции его фильмов. Его идеи, мысли, фантазии тем самым оказываются не более, но и не менее ценными, чем слова его героев.

Это особенно справедливо в отношении "IWOW", фильма, который как будто бы копирует первый полный метр Аллаха "Полевые ниггеры" (Field Niggas) - но если тот длился меньше часа, то новая картина идет уже 200 минут. Такой эпический хронометраж был бы оправдан и одним только стилем, которому лучше всего подходит слово "экстатический": снимая нью-йоркскую ночь, Аллах как будто в угаре фри-джазовой импровизации, с гипнотизирующей свободой меняет оптику и формат съемки, переключаясь между 8-миллиметровой и 16-миллиметровой камерами, современным цифровым видео и архивными домашними кадрами на VHS. Главный же формальный прием режиссера, диссонанс, несовпадение между изображением и звуком, которые как будто оторваны друг от друга, не столько дезориентирует, сколько выводит зрителя на мышление и восприятие в нескольких измерениях сразу - реальное в кадре Аллаха ощущается потусторонним; абстрактное, чувственное, напротив, как будто становится материальным.

Такой же почти религиозный подход к созерцанию окружающего мира и населяющих его людей и идей был характерен и для предыдущих фильмов Аллаха, тех же гарлемских "Полевых ниггеров" и ямайского психотрэвелога "Черная мать" (Black Mother) - но в "IWOW" с его 200-минутным хронометражем подталкивает режиссера к новому, уже не только стилистическому просветлению. И им становится обращение к самому себе - запечатление внешнего мира в "IWOW" сопровождается полным, почти гротескным в своей откровенности обнажением режиссерского внутреннего мира. Обнажением по меркам современного кино практически беспрецедентным: ночной трип по Гарлему здесь перерастает в настоящую автобиографию. Аллах не скрывает и не стесняется абсолютно ничего. Зритель "IWOW" узнает все о его отношениях с родственниками и бывшими девушками, участниками Wu-Tang Clan и вышедшим из Нации ислама религиозным движением "Пятипроцентников" - об истоках его творчества и о его амбициях, о его любви к итальянке по имени Камилла и его фанатичной вере в живительную силу сырых овощей, в конце концов. Не постесняется Халик Аллах и показать свой разговор под галлюциногенными грибами с родной мамой.

Он пробормочет о том, что ощущает себя Иисусом Христом, мать осторожно выразит обеспокоенность его любовью к псилоцибинам

Такое беззастенчивое самолюбование может, конечно, показаться чрезмерным: режиссер с псевдонимом Аллах под грибами называет себя Христом. Пока не осознаешь, что подлинный жанр "IWOW" - духовная одиссея, кинопутешествие по улицам Нью-Йорка и закоулкам творческого ума, который жаждет просветления и не только находит его у тебя на глазах, но и щедро этим опытом и этим путешествием с тобой делится. Конечно, эта одиссея выходит настолько же интенсивной для зрителя, какой она, очевидно, была и для самого Аллаха. И да, "IWOW" требует от аудитории радикального сближения и напрашивается на такие сумасбродные сравнения, как "методичка Wu-Tang-философии, экранизированная Артуром Аристакисяном", или "фильм Карла Теодора Дрейера, если бы тот был не протестантом кьеркегорского склада, а членом "Пятипроцентников", или даже "репортаж с дна жизни, снятый глазами ненадолго вернувшегося из космических далей Сан-Ра". Правда, впрочем, в том, что ни в современном, ни в классическом кино попросту нет ничего подобного.

"IWOW: Я иду по воде" (IWOW: I Walk on Water) можно посмотреть 4 сентября в 19:30 в летнем кинотеатре Garage Screen. Показ пройдет в рамках московского Эха Международного фестиваля дебютного кино в Новой Голландии.

Денис Рузаев