"Туркмения - моя родина, Беларусь - моя страна"

Нургозель Байрамов

В ладу с совестью и моралью

Советский генерал, туркменский дипломат, белорусский общественный деятель.

Кому-то может показаться странным, что происходящие в Белоруссии события, вызванные результатами прошедших 9 августа президентских выборов, которые однозначно показали, насколько устал белорусский народ от того злобного жестокого диктатора, которого еще десять-пятнадцать лет назад люди совершенно искренне называли "батькой", неожиданно вызвал в моей памяти человека, жизнь которого была неразрывно связана с двумя бывшими советскими республиками, а ныне независимыми государствами - Туркменистаном и Белоруссией. Имя этого человека - Илья Вельджанов. И хотя в силу целого ряда обстоятельств мы никогда не были знакомы, увидев его вблизи всего однажды, я могла впоследствии даже издали безошибочно узнавать его среди большого числа людей.

Его действительно нельзя были ни с кем спутать: высокий, подтянутый, седовласый, крутолобый, с пронизывающим, немного хитроватым взглядом. Илья Вельджанович Вельджанов, генерал-лейтенант Вооруженных сил СССР, заместитель командующего Белорусским военным округом, дипломат, чрезвычайный и полномочный посол Туркменистана в Белоруссии. А между этими двумя наиболее значимыми должностями - служба в Приволжском, Закавказском, Среднеазиатском, Туркестанском военных округах, в составе Группы советских войск в Германии, в должности военного советника во Вьетнаме и КНДР, участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной станции…

Да мало ли, куда еще забрасывала судьба бывшего детдомовца, уроженца туркменского города Кизил-Арват! И хотя уже двадцать лет этот город в честь Сапармурада Ниязова носит название "Сердар", для Ильи Вельджанова он был и всегда оставался Кизил-Арватом:

"Кизыл-Арват, Кизыл-Арват,
Там обо мне грустит мой брат,
Там над узорами ковра
Склонилась милая сестра…"

Как и для многих его ровесников - Илья Вельджанов родился в 1934 году - распад СССР стал глубоко личной драмой. "Я убежден, что Советский Союз разваливали сознательно и целенаправленно изнутри, - говорил он в одном из интервью уже после отставки. - Моя активная позиция пришлась по душе далеко не всем. И как только представилась возможность отослать меня подальше, те, кому мое отсутствие играло на руку, не преминули воспользоваться этим". Проработав "в загранке" в общей сложности более 16 лет, Илья Вельджанов, по его словам, на себе испытал все перегибы провальной национальной политики советской империи. В Москву он возвратился в августе 1991 года, прямо накануне путча, а в 1992 году написал рапорт об увольнении в запас. Ему было 58 лет…

Время собирать камни

Илья Вельджанов возвращается на родину, которую покинул в 1950 году, но не для того, чтобы отдыхать от бурных лет, чередующих армейскую службу с учебой в военном училище и военных академиях, загранкомандировки - с командованием военными округами. Генерал Вельджанов приехал работать.

Начало 90-х годов для жителей бывшего Советского Союза - время больших перемен и больших надежд. Долгожданная свобода, независимость, суверенитет - было, от чего потерять голову. Но вслед за периодом праздничной эйфории пришло время будничных забот. Взоры всего мира были обращены на молодые государства: как они поведут себя, смогут ли после более чем 70-летней "коммуналки" безболезненно прижиться в собственных "особняках"? Как будут чувствовать себя неповоротливые вчерашние партаппаратчики в мешковатых костюмах в хрустальном блеске заграничных отелей, среди изысканного общества президентов, дипломатов, актеров? Ведь их никто не учил вести ни легкие беседы не о чем, ни тяжелые политические переговоры, где ценой необдуманного слова могла стать потеря не только собственного авторитета, но и авторитета страны.

Легко было со стороны наблюдать, как вращается колесо словесной мельницы, приводимой в движение потоками разноязыкой речи, взаимными комплементами, деликатными намеками, малопонятными цитатами и завуалированными под шутку угрозами. И вдруг - неожиданное: "биного!" Консенсус найдет, документы подписаны, пора переходить к фуршету.

Все эти протокольные "цирлих-манирлих" были чужды главе нового независимого государства - Туркменистан. В том кругу "товарищей по партии", в котором долгие годы вращался Сапармурад Ниязов, в ходу были и скабрезные анекдоты, и "соленые" шуточки. Там, "за рюмкой чая" все были "на ты" и открытым текстом посылали друг друга куда-подальше.

Но руководствуясь старыми партийными привычками, нельзя было даже приблизиться к выполнению полномочий, заложенных в Декларации о государственном суверенитете ТССР: "Туркменская ССР осуществляет непосредственные сношения с другими государствами, заключает с ними договоры, обменивается дипломатическими, консульскими, торговыми представительствами, принимает участие в деятельности международных организаций, активно способствует укреплению общего мира и международной безопасности". Здесь нужны были другие люди.

Ниязов, сам обладавший весьма скудными сведениями об истории туркмен, доверял академическим знаниям профессора Овеза Гундогдыева и всячески поддерживал его самого, а с его помощью - собственный авторитет, в том числе, и как автора знаменитой "Рухнамы".

Одно из многочисленных исследований О. Гундогдыева - его монография "Из истории туркменской дипломатии". Так, автор приводит высказывания исторических персонажей древнетуркменского истеблишмента по интересующей нас теме подбора дипломатических кадров:

"Для посольства годится тот человек, который находился бы в услужении государей, был бы смел в беседе, но не многоречив, который совершал бы много путешествий, знал что-либо во всякой науке, был бы человеком памятливым, предусмотрительным, обладал бы достоинством и хорошим внешним видом. Если же к тому он учен и почтенного возраста, тем лучше. Если послать надима (знатного - О.Г.), то в этом деле будет больше доверия. Если послать человека смелого, мужественного, который бы хорошо знал всадническое искусство и был бы боец - это очень целесообразно, так как будет показано, что все люди таковы, как этот. Если посол из потомков пророка - тоже хорошо, по своей части и происхождению он будет пользоваться большим уважением… Посол является показателем поведения и разума государя". (Низам ал-Мульк, 11 век).

Или: "Если посылают человека от престола к престолу, ему надлежит быть высокого происхождения, из семейства ученого или духовного лица или же из знатных жителей государства. А также чтобы его предки были именитыми или же из великих сейидов с точно доказанным происхождением, которые с детства росли при дворе падишаха. Они должны быть безупречного поведения, отличившимися благими делами, иметь добрый нрав, быть прославившимися в служении правителю и достигшими полного успеха в знаниях и искусстве. Посол должен иметь внушительный вид, красивую внешность, обладать красноречием, находчивостью, высоким ростом и нравиться людям. Нельзя, чтобы посол был глупым, низкорослым, невзрачным, скверного поведения, хромым, многословным, хохотуном, пьяницей, завистником, сквернословом, скрягой, несдержанным в еде, злонравным. Он не должен происходить от дехкан, черни или тех, среди предков которых были люди с дурным характером или имели гадкие прозвища, плохие имена… Пока послу не предоставят слова, ему не следует заводить речь. А если его спросят о чем-нибудь, нужно ответить как можно изворотливее и изящнее. Он не должен совершать легкомысленных поступков, смотреть слишком часто по сторонам и попусту смеяться. Когда на приеме зайдет речь о какой-нибудь области науки, пусть выскажется как можно лучше, если знает; а если не знает, пусть не вступает в дискуссию, сидя тихо и спокойно - не надо доводить дело до того, чтобы его экзаменовали, а он не сможет ничего доказать; не то над ним станут насмехаться и считать его неучем" (Шариф Мубарак шах, 13 век).

В чистом виде должностные инструкции для отдела кадров МИДа!

Нет времени на раскачку!

Декларация о суверенитете была принята 22 августа 1990 года, а уже спустя три месяца Ниязов поручил возглавить туркменское внешнеполитическое ведомство Авды Кулиеву, опытному дипломату с двадцатилетним стажем работы в МИД СССР, специалисту по ближневосточному региону, временному поверенному в делах СССР в Султанате Оман и Катаре. Но, как говорится, не сложилось, не сошлись характерами, и в августе 1992 года Кулиев навсегда покинул Туркменистан. О своих разногласиях с Ниязовым и причинах отставки Авды Овезович подробно рассказал в книге "Два года в правительстве. Тринадцать лет в оппозиции" (2006 год).

За один только 1992 год Туркменистан установил дипломатические отношения с 62 государствами, был принят в члены ООН и стал участником ОБСЕ. В этом же году начали открываться и первые туркменские посольства: в Иране, Турции и России. Но с профессионалами по-прежнему была напряженка. Первые туркменские послы были высокопоставленными членами правительства, людьми известными в стране, выдающимися хозяйственниками, но весьма далекими от дипломатии.

Остро требовались специалисты-международники, а пока Ниязову приходилось успокаивать себя, мол, не боги горшки обжигают, а за неимением гербовой бумаги, пишут и на простой.

Летом 1992 года, покинув Москву, вернулся в родной Ашхабад Борис Шихмурадов, привезя в своем "дипломатическом багаже" девять лет работы в Пакистане и Индии, учебу в дипломатической академии и 20 лет журналистского стажа. На долгие восемь лет ему предстояло стать главой МИД Туркменистана. Немного позднее вернулись на родину Сапар Бердыниязов, много лет проработавший в диппредставительствах СССР в Пакистане и Афганистане, и Чары Ниязов, в 1991-1994 годах - сотрудник посольства СССР/России во Франции. Оба продолжили работу в ранге чрезвычайных и полномочных послов Туркменистана.

Этот ранг был присвоен также и герою моего очерка Илье Вельджанову. В 1995 году, когда открылось посольство Туркменистана в Минске, он получил назначение на должность чрезвычайного и полномочного посла. Следует напомнить, что столица Белоруссии изначально являлась штаб-квартирой Исполкома СНГ, и Вельджанов уже с 1992 года был постоянным представителем Туркменистана при уставных и других органах Содружества. Сбылась его мечта: он жил и работал в горячо любимой им Беларуси. "Туркмения - моя родина, Беларусь - моя страна", любил повторять он.

Из генералов - в дипломаты

Вопреки устоявшемуся мнению о прелестях посольской жизни, она достаточно рутинна и, можно сказать, скучна, если ее не разбавить любимым занятием, если хотите, хобби. Все зависит от человека. Не для всех рабочая неделя сводится к унылому составлению отчетов и чтению полученных инструкций, а выходные дни - к традиционному застолью.

Знаю многих дипломатов - настоящих знатоков истории, культуры, литературы и образа жизни людей той страны, в которой они работали: послов, пишущих мемуары, послов-благотворителей, собирателей коллекций изделий народных умельцев и рецептов национальной кухни, послов-путешественников, которые совершенно искренне считали страну своего пребывания своим вторым домом. Белоруссия не стала вторым домом для Ильи Вельджанова. Это и был его дом. И как всякий дом, требовал большого внимания.

В тот период, о котором идет речь, а это 1995-2007 годы, туркмено-белорусские отношения развивались достаточно интенсивно. Не говоря уже о принятии двусторонних документов, касающихся экономических и торговых соглашений, а также гуманитарных вопросов ( а Белоруссия всегда лидировала по количеству туркменских студентов, обучающихся в вузах Минска, Гомеля, Бреста, Барановичей и других городов), активно развивались отношения по линии СНГ.

Учитывая личные характеристики президентов Ниязова и Лукашенко и их, как бы это помягче сказать, своеобразное преставление о собственной значимости в мировой политике, нет ничего удивительного в том, что впервые их официальная встреча состоялась лишь в мае 2002 года, во время официального визита Лукашенко в Ашхабад.

Ответный визит планировался на ноябрь 2003 года. Как предполагалось, речь могла пойти о закупках белорусами туркменского газа, причем Туркменбаши, по словам посла Вельджанова, сказанным им на брифинге накануне визита, "осведомлен о возможных потребностях Минска в газовых поставках и не против решить вопрос положительно". Посла то и дело просили прокомментировать предстоящую встечу, и он рассказывал о том, что туркменская сторона пришла к убеждению, что "белорусская техника и оборудование ничем не уступают аналогам ведущих зарубежных фирм, а по некоторым позициям превосходит их", говорил, что Туркменистан "заинтересован в увеличении импорта белорусских строительных услуг, материалов, оборудования, сельскохозяйственной техники, а также в помощи по подготовке молодых специалистов по самым различным направлениям экономики".

Но визит не состоялся, чем доставил послу Вельджанову кучу дополнительных проблем: ведь подготовка шла полным ходом, и на одном из предприятий уже выпускались часы с портретом Туркменбаши!

Еще одной проблемой стал переход Туркменистана от полноправного к ассоциированному членству в СНГ. Пришлось Вельджанову снова держать ответ за эту невнятную инициативу туркменского руководства, объяснять, что провозглашенный Туркменистаном нейтральный статус не позволил подписать Устав СНГ. По этой причине, согласно международным документам, он-де не может считаться полноправным государством-членом Содружества, а переходит в разряд ассоциированных членов. Но и этот довольно туманный аргумент в пользу нежелания подписывать принимаемые в рамках СНГ документы турменский посол прокомментировал с присущим ему юмором: "Задачи развалить Содружество перед нами не стоит. Ведь именно Туркменистан был одним из инициаторов создания СНГ в составе 12 государств. Мы навечно в СНГ. Содружество распадется, а мы в нем останемся".

Возможно, злопамятный "батька" затаил некоторое зло на туркменского посла за промах с визитом Ниязова, однако в целом отношения между ними складыались неплохо. В противном случае вряд ли туркменский посол продержался бы на своем посту 12 лет, 10 из которых был дуайеном дипломатического корпуса. Заслуги Ильи Вельджанова были отмечены также и государственными наградами Белоруссии: орденом "Дружбы народов" и орденом "За заслуги перед Беларусью".

В ладу с совестью и моралью

Оппозиционные СМИ нередко критиковали туркменского посла, не безосновательно замечая, что решение важных вопросов двусторонних отношений нередко тормозятся вследствие того, что "каждое свое слово Вельджанов должен согласовывать по телефону с Ашхабадом, что занимает много времени", критиковали за то, что "дипломат, как обычно, рассыпался в по-восточному цветистых комплиментах белорусской демократии и социально-экономической политике", а детище Лукашенко - Всебелорусское народное собрание назвал "подлинной демократией".

Припоминали и то, что именно посол Туркменистана к 10-летию установления дипломатических отношений с Белоруссией сделал подстрочный перевод "Рухнамы" с туркменского языка на белорусский, заявив журналистам: "Этой перестройкой подорвали веру в партию, а люди без веры жить не могут и не должны, потому что люди - это высокосознательные существа в животном мире, и они должны жить, действовать в определенных рамках. А то говорят: свобода, свобода… Где вы видели свободу? Свободы в мире нет, не было, и она даже опасна".

Он также говорил: "Я не приемлю слова ""независимость"". Все мы в той или иной степени зависимы - от супругов, начальников, детей. Все везде взаимосвязано - в природе, в человеческих отношениях, в отношениях государств. Мне больше нравится понятие ""нейтралитет""".

Как невозможно было бы представить любого чрезвычайного и полномочного посла в роли политического оппонента главы своего государства либо главы страны пребывания, так и невозможно представить Илью Вельджанова, критикующим Сапармурада Ниязова или Александра Лукашенко. И хотя авторитарные методы их правления уже не оставляли сомнения в том, что в самое ближайшее время обе страны войдут в число наиболее отсталых в плане развития демократии и соблюдения прав человека, посол обязан был соблюдать правила той игры, которые диктовались его статусом и должностными обязанностями.

"Наши руководители не пошли по пути ломки жизни и психологии людей методом шоковой терапии. Избрали эволюционный путь. Это лучше, чем создавать полюс беспросветной нищеты и с другой стороны - непомерных богачей, - говорил Вельджанов. - Люди ждут от государства защиты. Поэтому и реформы должны отвечать чаяниям людей, глубоко пониматься ими. Никто со стороны не сделает туркменов и белорусов богатыми. Наше будущее - в собственных руках. В этой связи непонятны вопли некоторых деятелей, не исключая журналистов, что мы, дескать, такие-сякие, ущербные и недостойные, и поэтому нам не помогают. Но наши-то народы гордые - и белорусы, и туркмены. Зачем им подачки со стороны? Беларусь сегодня служит эталоном стабильного социально-экономического, научно-технического развития и обеспечения безопасности граждан. Эталоном межнационального единства и межконфессионального сотрудничества. Кто зряч и добросовестен, должен увидеть, какие разительные перемены происходят в республике, начиная с 1994 года".

Принеся много лет назад, будучи курсантом военного училища, присягу на верность своей Родине - Советскому Союзу, генерал-лейтенант Вельджанов сохранял эту верность и тогда, когда его великая Родина внезапно уменьшилась подобно шагреневой коже. Одной ее половиной стал Туркменистан, другой - Беларусь, и обе эти половинки нуждались в его защите: "Из военных людей, не понаслышке знающих возможности современного оружия в случае вооруженных конфликтов, получаются не самые плохие дипломаты, - говорил Вельджанов. - А может, и лучшие. Потому как они - самые большие сторонники мира, дружбы и братства". Он открыто признавался: "Я очень радуюсь тому, что работаю, служу в стране, происходящее в которой - в ладу с моей совестью и моралью".

"А туркменского паспорта у меня нет!"

Журналисты ценили открытость и чувство юмора туркменского посла, коллеги завидовали: немногие из них отваживались так свободно общаться с прессой, как это делал Илья Вельджанов: "Я служил, и у меня не было общегражданского паспорта - было удостоверение личности генерала советских Вооруженных Сил. А когда ушел в отставку и мне предложили представлять Туркменистан в органах СНГ, тот первый дипломатический паспорт у меня был еще советского образца. Там стоит штамп ""гражданин Туркменистана"", поставленный МИДом Туркменистана. Но по всем законам о гражданстве я имел право быть гражданином Беларуси. И в 1998 году оформил белорусский общегражданский паспорт себе и жене. А туркменского паспорта у меня нет…"

Или: "Наш президент не мешает гражданам строить коттеджи. Он просто потом вызывает чиновников к себе и просит объяснить, откуда на строительство взялись деньги. Если никакого вразумительного ответа не последует, то построенные коттеджи распределяются среди особо нуждающихся. Могут коттедж переоборудовать под детский садик. Как народу не любить такого президента?!"

Посол охотно делился воспоминаниями о службе в Германии, о годах работы военным советником во Вьетнаме, о встречах с лидером КНДР Ким Ир Сеном, о ликвидации последствий страшной аварии в Чернобыле… И всегда в его рассказах о серьезных и даже трагических событиях находилось место для шутки: "Мне в какой-то степени ""повезло"". После Чернобыля я уехал на службу в Корею. А на Востоке традиционно популярны женьшеневые напитки, которые выводят всякую заразу. Может, поэтому я по сей день чувствую себя вполне нормально? Хотя, с другой стороны, считаю, что все болезни - у человека в ""персональном компьютере"", в голове. Пока ты думаешь не о болезнях, а о жизни, то будешь жить.Человек без мыслей - как туча без дождя".

В задушевных разговорах генерал не избегал и сугубо личных тем: "Моя Людмила Константиновна (супруга генерала - Ред.) выходила замуж за курсанта! И дочь вышла замуж за курсанта, обязательно напишите об этом. А то сейчас генералы и я, и зять - он военком города Москвы, член правительства Москвы, так некоторые думают, что я дочь сразу за генерала отдал! Нет, и жена, и дочь замуж выходили за курсантов".

Или: "Когда в обществе заговорили о генеральских дачах, у меня не было дачи вообще. 10 лет я жил на государственной и несколько лет назад решил обзавестись собственным участком. Два года искали. И, наконец, купили, неподалеку от Острошицкого Городка. Дом там построен в двух уровнях. Первый мы привели в порядок, а на второй пока нет ни сил, ни средств. Так что к ""генеральским дачам"" наше жилье вряд ли относится, тем более, что соседние дома будут, пожалуй, ""покруче"" нашего".

Нередко Вельджанову случалось демонстрировать и свой "генеральский" характер: "В последнее время перед некоторыми моими коллегами их государства ставят задачи, совсем не свойственные дипломатии, - ""не дружить"". И тогда ко мне идут с просьбами подписать то ""общую декларацию"", то ""совместное заявление"", на что получают справедливый, на мой взгляд, ответ: хочешь о чем–то заявить - заявляй. От собственного имени. В таких делах я не помощник".

Илья Вельджанов не скрывал, что благодарен судьбе и своему президенту [Сапармураду Ниязову] за то, что продолжает служить Отечеству в близкой ему по духу Беларуси. В 2005 году в издательстве "Светоч" вышла книга его воспоминаний "История народа как биография моя".

Конец дипломатической карьеры

Наступил декабрь 2006 года, и первый президент Туркменистана отбыл в мир иной. Когда к Илье Вельджанову по традиции обратились журналисты, его слова были скупы и официальны. Отвечая на вопрос, не начнется ли в Туркменистане борьба за власть, так как не было преемника, посол сказал: "Почему не было преемника? Вы же знаете, сегодня было принято решение, что исполнять обязанности президента до выборов будет вице-премьер, министр здравоохранения и медицинской промышленности Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов". Затем, добавил он, будут избраны три человека, которые смогут претендовать на пост президента, среди которых может быть и Бердымухаммедов.

Вельджанов считал, что "внутренняя ситуация в Туркмении стабильная и управляемая", но вместе с тем не исключил, что ее "будут пытаться дестабилизировать извне": "Свободы в мире нет. Все может быть", - заявил он, отвечая на вопрос журналистов.

16 сентября 2007 года новый президент Туркменистана Кубанкули Бердымухаммедов без указания причины освободил 73-летнего Илью Вельджанова от обязанностей чрезвычайного и полномочного посла Туркменистана в Беларуси и полномочного представителя Туркменистана при органах СНГ. Завершив очередной жизненный цикл, Вельджанов вновь покинул свою Родину - теперь уже навсегда и вернулся в свою Страну.

Эпилог

Много интересного узнала я об Илье Вельджанове, готовя этот очерк. Но пришло время вернуться к его началу, чтобы объяснить, почему же возникло это желание - рассказать о далеко не ординарном человеке: советском генерале, туркменском дипломате, белорусском общественном деятеле.

Вернувшись в Минск, Вельджанов не почивал на лаврах и не сидел, сложа руки. Он возглавил минскую городскую организацию Белорусского союза офицеров, занимался проблемами военнослужащих, патриотическим воспитанием молодежи и другими вопросами. "Вооруженные силы - это один из главных атрибутов государства, - говорил он. - Нет армии - не будет государства, потому что могут посягнуть на твой суверенитет, на твою независимость. Никакие другие организации не дают Отечеству такой клятвы, которую дают воины, офицеры. Патриотизм должен быть у людей в душе и в сердце - это выражение любви к Родине, к стране, в которой живешь. Без этого ни государство, ни народ существовать не могут".

Около 10 лет посвятил генерал-лейтенант в отставке Вельджанов своей деятельности на этом посту. Он скончался 15 октября 2017 года в возрасте 83 лет. Перевернув большой пласт литературы и публицистики о славном сыне двух братских народов, мне не удалось найти НИ ОДНОГО сообщения о его кончине, кроме маленькой, почти незаметной строчки в Википедии. Ни некролога, ни известия о похоронах с соответствующими его статусу, заслугам и возрасту военными почестями найти не удалось. Даже на сайте Союза офицеров имя Ильи Вельджанова упомянуто всего один раз 17 января 2014 года в связи с 80-летием со дня рождения.

Сообщение сопровождалось ссылкой на номер "Белорусской военной газеты", где было опубликовано его большое интервью. Как и в целом ряде случаев, страница по данному адресу не открылась.

Меня это ничуть не удивило: создавалось впечатление, что об этом человеке стараются забыть. Понятное дело - в Туркменистане, там жизнь человека, его дела и само имя ничего не значат, если этот человек не заслужил одобрения президента. Не вернулся в страну после отставки - значит изменник.

А что же белорусские офицеры? Сегодня им не до ностальгических воспоминаний о бывшем туркменском после. Они из последних сил стараются удержать на посту президента человека, запятнавшего себя кровью простых белорусов, требующих справедливых выборов и соблюдения конституции.

Целый месяц Беларусь живет в новых условиях, в ежедневной и ежечасной борьбе за свои права, за отставку Лукашенко и наказание его и его приспешников за угрозы, издевательства и пытки мирных граждан.

Многотысячные акции жителей белорусских городов, невообразимые по эмоциональному воздействию марши женщин и молодежи никого не оставляют равнодушными. И мне подумалось: что бы сказал генерал-лейтенант в отставке, бывший командующий военными округами и военный советник, ликвидатор чернобыльской аварии, бывший чрезвычайный и полномочный посол, кавалер 11 орденов и более 40 медалей белорусский туркмен (или туркменский белорус?) Илья Вельджанов, увидев это безумие власти и торжество единения народа? Почему-то мне кажется, что он был бы на нашей стороне.

P.S. Не буду спорить с теми, кто считает героя моего очерка не заслуживающим такого пристального внимания и тем более - уважения. Его фигура достаточно противоречива. Как и на многих других политиках и дипломатах, работавших в период становления культа личности Ниязова, на нем лежит часть ответственности за нынешнюю безрадостную судьбу туркменского народа. Но взгляните на наших современных "героев"! Сравнится ли с ним кто-нибудь по опыту, образованию и человеческому обаянию? Он был офицером и как офицер был обязан выполнять приказы старшего по званию. Не его вина, а его беда заключалась в том, что старшим по званию оказался "генерал армии Ниязов", ни дня не служивший и не имевший ни малейшего представления об офицерской чести.