Дунганами русские называли мусульман-китайцев, своеобразный народ, который возник из-за того, что купцы из стран востока тюркского, арабского и персидского происхождения столетиями женились на местных китайских девушках. Саами себя они называли хуэй и жили в двух северных провинциях Шэньси и Ганьсу, где в средние века начинался Великий шелковый путь. Их следует отличать от других мусульманских подданных Китайской империи – уйгуров из Синьцзяна, которые жили западнее.

На карте: Ганьсу - зеленая, Шэньси - розовая в центре

К началу 1862-о года в центральной части Поднебесной уже более десяти лет шло одно из самых мощных крестьянских восстаний, поднятое тайпинами, участниками общества поклонения Небесному Владыке, которое было своеобразной местной сектой христианства. Когда весной тайпинские отряды подошли к провинции Шэньси, местные жители при поддержке пекинского правительства создали отряды самообороны для защиты своих городов от нападавших. Этого серьезно испугались мусульманские жители региона, которые начали формировать собственное ополчение просто на всякий случай.

Тем не менее, они сохраняли спокойствие, хотя обстановка накалялась и ходили слухи, что мусульмане хотят объединиться с тайпинами. Началась череда локальных конфликтов и столкновений, которая пока не перерастала ни во что серьезное. В одном из городов на рынке возник спор из-за цены товара: торговец хань потребовал слишком много с покупателя хуэй за бамбуковые палки, что использовали для изготовления копий. Случилась драка, после которой с организационной помощью мечетей мусульмане стали закупать эти палки массово и переделывать их в оружие. Начались нападения на китайцев иной веры, некоторые из них сбежали в соседние города.

В это время местный маньчжурский чиновник написал придворным министрам, что в его провинции есть много непокорных мусульман, но есть и немало мирных, законопослушных людей. И если правительство решит наказать их всех сразу, это заставит лояльных граждан присоединиться к бунту.

Впоследствии так и вышло, но дунганское восстание так никогда и не получило единого руководства и велось силами враждующих военачальников без конкретных целей. Мятежники даже не заявляли намерения напасть на столицу или свергнуть чужеземную маньчжурскую династию Цин – они просто мстили своим врагам за несправедливость чиновников.

Хуэй изгнали с территории Шэньси и Ганьсу всех немусульман и попытались распространить свою власть на соседние уйгурские земли, но те их воспринимали, как китайцев, а не единоверцев, и призвали узбекские войска из еще независимого на тот момент Кокандского ханства, которые объявили дунганам джихад. К ним присоединилось местное китайское ополчение, не связанное с цинским правительством. В это время Британия решила подбросить сюда дровишек и продала узбекам и уйгурам ружья и тысячу пушек. Дунгане были вынуждены умерить пыл.

К концу 1860-х годов китайское правительство созрело до того, чтобы дать отпор мятежникам. К этому времени были разгромлены бунтовщики в других провинциях и освободившиеся военные силы можно было перебросить на север. Под рукой у прославленного генерала Цзо Цзунтана были опытные солдаты и имелся мощный парк европейской артиллерии.

В 1869-м году он двинул их на запад, причем шел медленно, громя каждую деревню, где встречал сопротивление и действовал настолько сурово, что к концу его похода численность населения Ганьсу уменьшилась на 75 %, а Шэньси – на 45 %.

Дунгане бежали в Синьцзян, а затем еще дальше, на русскую территорию, а уйгуры после ряда военных столкновений стали сдавать города без боя. Цинская армия заняла все ключевые пункты, но окончательное подавление восстания затянулось еще года на три – именно столько держались отдаленные крепости.

Слабо заселенные относительно остального Китая мусульманские провинции не могли победить, так как не имели единой цели, не собирались выходить из страны и объединяться с другими мусульманами и не выдвинули из своей среды сильных лидеров. В конце концов их просто разбили по одиночке безо всякого снисхождения.