ПОЛЕ СТОЛКНОВЕНИЯ: КАЗАХСТАН В КИТАЙСКО-АМЕРИКАНСКОЙ БОРЬБЕ

Цифровое сражение на полях Генеральной Ассамблеи ООН между Китаем и США соразмерно дипломатической массе выступающих содрогнуло сердца и умы международного сообщества. Если июньский рассказ о "восточном Франкенштейне" (КНР) в исполнении М. Помпео в стенах библиотеки им. Никсона некоторыми оптимистами был расценен как часть внутреннего американского дискурса, то нынешний обмен позициями между "орлом и пандой" без всяких намеков обозначил конфронтационную полосу в отношениях двух стран. Публичное объявление глобальной конфронтации между Вашингтоном и Пекином порождает вопросы по поводу характера американо-китайских отношений на региональном уровне. В Центральной Азии данная дилемма проявляется в виде спора о "Большой игре", а ярче всего это можно проследить на казахстанском кейсе.

Накануне визита министра иностранных дел КНР Ван И в Казахстан среди политологов и экспертов по Центральной Азии разразился спор о применимости термина "Большая игра" к современным процессам и явлениям в регионе в контексте обострения американо-китайского соперничества. Принимая весомые аргументы как сторонников, так и противников по формату геополитического соперничества, можно выделить и то, что объединяет экспертное сообщество. Большая часть утверждает, что товарно-торговая конкуренция между КНР и США перерастает в глобальную конфронтацию во всех доступных реальных и виртуальных пространствах.

На этом фоне визит главы МИД КНР, безусловно, воспринимается как вынужденно отложенный ответный шаг февральскому турне по центральнозиатскому региону госсекретаря США. С функциональной точки зрения, клинч Пекина и Вашингтона для казахстанской внешней политики соответствует многовекторному принципу отношений с ведущими центрами международных отношений. Текущая геополитическая диспозиция отвечает внешнеполитическому планированию Акорды.

Так, недавно опубликованная Концепция внешней политики Казахстана (2020-2030) сохраняет приоритетность внешнеполитических интересов: (1) Союзнические отношения с РФ; (2) Всестороннее стратегическое партнерство с КНР; (3) Расширенное стратегическое партнерство с США; (4) Стратегические взаимоотношения с государствами Центральной Азии; (5) Расширенное партнерство с ЕС. Современный внешнеполитический конструкт Нур-Султана хорошо передает образ лифта, где Казахстан – это пассажир в кабине, сколоченной из евразийских панелей, с китайским двигателем и западным противовесом. Соответственно, американо-казахстанская и китайско-казахстанская повестка разведены в частных вопросах, что позволяет Казахстану сохранять разнонаправленность своей внешней политики в треугольнике Пекин–Нур-Султан–Вашингтон. Более того, обострение отношений между Пекином и Вашингтоном позволяет более свободно сотрудничать с региональными державами и не оглядываться по сторонам во время реформирования правил внутренней политики. Западная чаша весов "Западный противовес" прежде всего выстраивается вокруг ценностных и идейных категорий современных международных отношений.

Риторика последнего визита М. Помпео наглядно это демонстрирует: независимость и суверенитет, защита прав этнических и религиозных меньшинств, развитие демократии, соблюдение основных прав и свобод человека, борьба с терроризмом и пр. В этом контексте Белый дом призывает к идейной солидарности, а Казахстан рассматривается как часть региональной политики США в Центральной Азии по линии "С5+1". Китайская чаша весов "Китайский двигатель" оперирует преимущественно материальной составляющей. Если рассмотреть содержание межгосударственных соглашений последних лет между Казахстаном и Китаем, то ключевые направления – в экономической сфере: торговля, прямые инвестиции, транспорт.

А главным лейтмотивом двухсторонних отношений с 2014 года становится соразвитие казахстанской инфраструктурной программы "Нурлы Жол" и китайской инициативы "Пояс и Путь". Весьма показательна прямая речь Президента Ж-К. Токаева, размещенная на сайте Акорды, по итогам встреч с М. Помпео 2 февраля 2020 и Ван И 12 сентября 2020: "Соединенные Штаты Америки являются первой страной, признавшей Независимость Казахстана, и мы всегда будем помнить этот исторический факт. Между нашими странами весьма тесные отношения во многих сферах, включая нераспространение ядерного оружия, борьбу с международным терроризмом и экономическое сотрудничество" и "Казахстанские производители обладают большим потенциалом для экспорта широкой номенклатуры сельхозпродукции в Китай, включая злаковые и масличные культуры". Видно, как на уровне дипломатических формул фиксируется функциональная специфика отношений между государствами. Во все корзины Нарратив внутренней политики РК также учитывает баланс интересов двух глобальных соперников. С одной стороны, правительство анонсирует продление проекта "Нурлы Жол" до 2025 года, фиксируя планы значительных финансовых обязательств в размере 6,5 трл. тенге, что не может не восприниматься одобрительно китайской стороной, которая устала тянуть свой "Пояс и Путь" в одиночку на заведомо невозвратных кредитах. С другой стороны, власти развивают институциональную инфраструктуру поддержки социально ориентированных инициатив в рамках KazAID, публично говорят о важности гражданского общества, сохраняя терпимое отношение, в том числе, к прозападным некоммерческим организациям, не препятствуют умеренному проявлению антикитайских настроений (даже или особенно, если это происходит во время приема важного китайского чиновника) – все это соответствует американскому пониманию "правильного" ведения дел. Войны не случилось? Визиты глав внешнеполитических ведомств США и КНР в Казахстан можно расценивать как сверку часов и для текущего и перспективного внешнеполитических курсов Нур-Султана, и для характера межгосударственных отношений в Центральной Азии. Главный промежуточный вывод – обострение американо-китайской конкуренции не приводит к жесткой поляризации центральноазиатской подсистемы международных отношений, пока Казахстану удается эффективно реализовывать многовекторный курс, разводя конфликтогенный потенциал внерегиональных акторов. Сохраняются комфортные люфты и для многовекторной политики стран региона, и для реализации некитайских многосторонних инициатив.
Важно, что эти визиты высоких фигур в Казахстан заложили небольшую дипломатическую интригу на 2021 год. Касым-Жомарт Токаев на встрече 2 февраля выразил надежду на встречу с американским лидером Дональдом Трампом предпочтительно на территории Казахстана, и 12 сентября передал приглашение посетить с ответным визитом председателю КНР Си Цзиньпину для придания дополнительного импульса всестороннему стратегическому партнерству. Кто из президентов противоборствующих держав будет первым? Учитывая тональность высказанных приглашений, мяч на китайской стороне.

Использование материалов Ia-centr.ru разрешается только при условии гиперссылки цветным текстом на непосредственный адрес материала. Ссылка/гиперссылка должна быть размещена в подзаголовке или в первом абзаце материала. В иных случаях перепечатка данных запрещена.

Денис Борисов