1220 год, зима. Армия Чингисхана подходит к Бухаре. Войсками командует киданьский царевич Елюй Ахай, прославившийся победами в Северном Китае.

Мусульманскую сторону возглавляет бесстрашный Инанч-хан и группа командиров. Им противостоит не столько внешний, сколько внутренний враг.

Пролог

Люди глухи к пророчествам. Глухота свойственна любому времени и любому народу. Звездочетов слушают охотнее проповедников, а у ворот презренных (колдунов) теснится толпа.

Даже когда древнее предсказание о яджуджах и маджуджах стало исполняться, этому не придали значения.

Так было и во времена Ноя, где красавцы исполины разводили руками, обмениваясь остротами про затянувшийся дождь.

Поздно учиться плавать

Так будет и в последние времена, когда Илия и Енох едва ли найдут много слушателей и даже их воскресение не вразумит непослушных.

О Бухаре же говорили следующее, пророческие слова приводит Джувейни:

И будет завоеван город в Хорасане за рекой имя которой Окс, а имя города того Бухара. А за ним лежит город, называемый Самарканд, где находится фонтан райских фонтанов.

Впрочем, время Самарканда еще не пришло.

Ловушка

В Бухаре же творились нестроения.

Войском Хорезмшаха командовали трое. Был и четвертый. Некий Кок-хан или Гурхан, человек монгольского рода. Последняя былинка степного пожара, гекатомбы устроенной Чингизом в Великой Степи.

Он единственный кто твердо решил остаться в городе, положившись на крепость цитадели.

Остальные смотрели на вещи трезвее. Одним из триумвирата был каракитай Хамид-Пур. За десять лет до монгольского вторжения, Мухаммед взял его в плен.

С тех пор Хамид верой и правдой служил новому господину. Зная с кем они имеют дело, кара-китай не питал иллюзий относительно исхода обороны. Рано или поздно стены проломят снаружи или… откроют изнутри.

Конец всегда один

Постепенно к его мнению стали склоняться другие командиры. Конюший хорезмшаха Ихтияр Кушлу и упомянутый хаджиб Инанч-хан, завоевавший расположение султана отчаянной смелостью в битве на Иргизе.

Напрасно монгол Гурхан напирал на необходимость драться. Все понимали, ему терять нечего.

Неизвестно был ли это один из последних меркитов, кереитский паладин переживший Ван-хана или недобитый Джэбэ-нойоном найман. Обреченный, он был обречен. Но зачем другим делить его чашу…

Исламские авторы напирают на наемный и даже иностранный характер войска, защищавшего Бухару. С жителями, этих кипчаков (большей частью из племени канглы) объединяло мало. Постой был обременителен с самого начала и хорошего не сулил.

Сметливые ханы вовремя поняли, что значат двадцать, а то и тридцать тысяч обученных воинов во время смуты. Известий от Хорезмшаха не поступало, и они решили действовать.

Прорыв

Бухару обкладывали аккуратно, тумен за туменом занимал позиции вокруг города. Номинальное руководство принадлежало Чингисхану, фактически армией командовал Елюй Ахай, чьи наставления жадно впитывал царевич Толуй.

Военспецы давнее явление

К монголам, Елюй Ахай присоединился задолго до вторжения в Хорезм, когда Темуджин еще не соделался Чингисханом.

В окружении Величайшего киданьский принц фигурирует с 1203 года, успев (до завоевания Средней Азии) поучаствовать в окончательном замирении степи и тангутских походах. Именно он разработал план первой кампании в Северном Китае.

Собственно поэтому в успехе "диких кочевников" нет ничего удивительного. Командовали ими вполне цивилизованные люди, филигранно разыгрывавшие военные партии.

Может статься, что монголы при всей грандиозности их завоеваний являлись фигурой в умелых руках.

Три дня Елюй Ахай обкладывал город, и Бухару окружали новые тысячи монгол. Лбы несчастных, согнанных в хашар из окрестных селений, успели опробовать прочность стен и отведать сабли соплеменников.

В город деловито полетели первые горшки с горящей нефтью и маслом. Огонь не добавил энтузиазма ни местным, ни пришлым. Хорезмийцы поняли

Сейчас или никогда.

На военном совете они решили быть заодно (т.е известные трения погубившие царство Хорезмшахов имелись и здесь). Ночью или рано утром (мнения историков расходятся) ворота раскрылись и 30 тысяч кипчаков ринулись в прорыв.

Слабые заслоны смели на удивление быстро. Враг не просто не выдержал атаки, но обратил спину. Тех, кто не успел отскочить в сторону, воины Инанч-хана рубили сзади и топтали конями.

Удача любит смелых

Прорыв напомнил бой вепря с волчьей стаей. Мощный кулак тяжелой конницы легко рассек ряды, но у командиров не хватило воли повернуть его для повторной атаки. Не было желания атаковать и у воинов.

Инерция (и опомнившиеся монголы) гнала их к Джейхуну. Где-то там за рекой, Хорезмшах собирал немыслимое воинство, намереваясь навсегда вышвырнуть дерзких захватчиков из Мавераннахра.

Бухарские отряды хотели соединиться с ним или с кем-то еще, чья баранина жирна, а запах вечернего плова дразнит внутренности даже у мертвых. Большая ли разница кому служить?

Когда измотанное войско кипчаков достигло реки, их настигли.

Гибель

Неожиданный удар ошеломил осаждавших, но монголы быстро пришли в себя. Туаджи носились взад вперед, передавая указания. Несколько туменов насели на отходивших кипчаков, атакуя с тыла и флангов.

Сильно сказалось отсутствие (у хорезмийцев) конных лучников. Сменяя друг друга, монгольские ряды выпускали залп за залпом, внося опустошение на расстоянии.

Полмира, шутя не берут

Хрипели и кувыркались кони. Вид товарищей с пробитым горлом и выпученными глазами, заставлял шпорить лошадей, гоня их куда глаза глядят.

Опомниться не давали. Едва бег стирал из памяти картину обломанной стрелы и булькающей крови, как в плотные ряды врезалась новая тысяча стрел. Кипчаки шли единой массой, являя отменную цель.

Возле Амударьи им дали было отдышаться. Мудрый Хамид-пур спешно собирал отряды в кулак. Инанч-хан с горсткой верных воинов ждать не стал. Собрав все лодки и бревна побережья, они без сомнения ринулись в серые воды февральской реки. Это и спасло.

Оказавшись на другом берегу, сотня-другая выживших (из 30-ти тысяч) наблюдала за агонией побратимов.

Тщетно Хамид-пур собирал их для атаки. Четыре монгольских тумена осыпали хорезмийцев ливнем стрел. Когда верхом оставалась малая горстка израненных, их мощным сабельным ударом смела лавина кешиктенов.

Конец выглядит так

На черных конях, в черных доспехах, они поставили точку в битве.

Эпилог

Так полегли защитники Благородной Бухары. Печальная участь постигла очередную часть воинства Хорезмшаха оставленного для охраны Мавераннахра. Победителям досталась богатая добыча

А из вещей, оружия, рабов и снаряжения монголы захватили столько, что сами стали богаты, а их вьюки тяжелы"

Нагрузившись скарбом, они довольные отправились назад к городу, предвкушая еще больший грабеж.

Храбрый Хамид-пур сложил голову у реки. Отважный Инанч-хан отправился искать Хорезмшаха, который к тому моменту уже сорвался с места. Догнать его было сложно.

Битва у стен, где мусульмане имели успех и размазали монгол по равнине, показала уязвимость захватчиков. Прояви хорезмийцы упорство, ударь они еще раз и не известно, чем могло закончиться противостояние.

По крайней мере, защитники упустили единственный шанс убить Единственного на той войне. И это не говоря о том как повернулась бы история, если бы все хорезмийские войска явили подобную отвагу.

Благородная же Бухара, осталась один на один с захватчиками. Что же уготовило провидение великому городу?