Лидеры Минской группы ОБСЕ сообща пытаются остановить Эрдогана

Юрий Рокс
Обозреватель отдела политики стран ближнего зарубежья "Независимой газеты"
4.10.2020

В Степанакерте – столице Нагорного Карабаха уже немало разрушений.
Президенты России, Франции и США на призыв к воюющим в Нагорном Карабахе прекратить насилие и сесть за стол переговоров получили односторонний отказ.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил о невозможности сделать это до достижения цели – возвращения Нагорного Карабаха под юрисдикцию Баку. Его партнер и союзник – президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган – и вовсе объявил о необходимости решить армянский вопрос раз и навсегда. Наверное, не стоит исключать того, что решение будет искаться в той же плоскости, что в 1915 году.

Война в непризнанной Нагорно-Карабахской республике (НКР), или за Нагорный Карабах, идет неделю. По ожесточенности, техническому уровню и даже степени вовлеченности внешних акторов она уже превзошла первую, 30-летней давности.

На стороне Азербайджана – Турция, Пакистан, удостоенные комплимента "настоящие друзья" от Ильхама Алиева и поднятых государственных флагов в Баку, а также перебрасываемые в регион Анкарой разномастные боевики из Сирии. О помощи Азербайджану заговорили в Украине.

За Нагорный Карабах – Армения. На декларативном уровне – Греция, Кипр, а также Индия – возможно, в пику Пакистану.

Представить, что все перечисленные страны втянутся в войну, не хватает фантазии. Но ситуация приобретает зловещий характер, если конфликт рассматривать не только в срезе Нагорного Карабаха, но и держа в уме крылатую фразу отца-основателя современного Азербайджана Гейдара Алиева. Его заявление об азербайджано-турецких отношениях: "Один народ, два государства" – стало в эти дни девизом. Политические наследники Гейдара Алиева и Сулеймана Демиреля, возможно, слишком буквально восприняли это определение. Но при этом оно гармонично вписалось в амбициозные планы Эрдогана.

Политическое эго 12-го президента Турции переросло пределы родного государства. Агрессивно возражая США, выдворяя с территории своей страны американскую военную базу, угрожая и шантажируя Европу, ссорясь и мирясь с Россией, противостоя ей в Сирии и Ливии, Эрдоган втиснулся в ряд политиков "мировой высшей лиги" и без экивоков провозгласил глобальную цель Анкары – турецкая неоимперия: от Балкан до Китая.

На берегах Босфора без особой маскировки и без оглядки на партнеров по Союзу тюркоязычных государств (Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Туркменистан) поговаривают, что этот альянс, анонсировавшийся до недавних времен как гуманитарный, вполне можно рассматривать как первый шаг к большой цели.

Так оно и есть: например, выборы в парламент Киргизии 4 октября могли бы и не состояться, ни выдели Анкара Бишкеку необходимые средства; а склонный к нейтралитету и чрезмерной самостоятельности Туркменистан неожиданно получил серию политических митингов своих сограждан, работающих в турецких городах.

В сюжете возникновения тюркской неоимперии Армения – "пролив" с другим знаком. Другая страна региона с похожим "функционалом" – Грузия – считает Азербайджан и Турцию геополитическими союзниками и помимо этого находится в экономическом капкане двух стран с единым народом, мало обращая внимание на то, что заметные грузинские территории на многих картах и в книгах, издающихся в Турции, фигурируют как турецкие. Поэтому если для Алиева карабахская война, возможно, лишь попытка восстановления территориальной целостности Азербайджана, то для Эрдогана – еще и окончательное решение армянского вопроса.

Едва ли не главное препятствие в этом решении – стратегический союз Армении с Россией. Поэтому сегодня вполне рациональными видятся систематические вбросы в российские СМИ и блогосферу различных факторов, играющих на рост взаимного недоверия между Москвой и Ереваном: "соросное руководство Армении", расстрел армянской семьи военнослужащим российской базы в Гюмри, надуманный рост антироссийских настроений в Армении и антиармянских в России и т.д.

Россия, являясь стратегическим партнером Армении, в карабахском вопросе держалась равноудаленно от Еревана и Баку. Считая Южный Кавказ зоной своей геополитической ответственности и своего влияния, она призывала к решению проблемы исключительно путем диалога. Сегодня зыбкое равновесие нарушено. Далеко не в последнюю очередь амбициями Турции, считающей, что России пора потесниться.

Ситуация для России невыгодная. Если азербайджано-турецкому союзу удастся завершить кампанию в свою пользу, то это приведет лишь к усилению влияния Анкары. Россия же может потерять Армению, которая при неудаче, естественно, будучи разочарованной в геополитическом союзнике, кинется искать другого, более надежного, по ее разумению, и воинственного. Тогда на Южном Кавказе у России в партнерах останутся бывшие грузинские автономии – Абхазия и Южная Осетия.

А также Азербайджан, который может оценить невмешательство России в нынешнюю войну, но который никогда не забудет, кому именно надо быть благодарным в первую очередь за восстановление территориальной целостности. А это, понятно, Турция. Возможный же успех армянской стороны гарантирует России окончательный отход Азербайджана в сторону Турции с вероятными разбирательствами и претензиями Баку к Анкаре в том, что дело пошло не так. Поэтому наиболее рациональным видится давление на Анкару совместно с Францией и США, также никак не заинтересованными в возникновении "Блистательной Порты – 2", для прекращения войны и возобновления армяно-азербайджанских переговоров.

Армения в отличие от Азербайджана готова сесть за стол переговоров при полном прекращении огня и признании мировым сообществом того, что конфликт был начат Баку при поддержке Анкары. Военной помощи Армения не просит, справляясь пока с удержанием позиций и отвечая контрударами. Но премьер-министр Никол Пашинян не стал исключать того, что может и попросить о ней в будущем. Скорее армянская сторона надеется на активное дипломатическое вмешательство супердержав, медлительность которых чуть более 100 лет назад едва не привела к "окончательному решению армянского вопроса" Турцией.