Обсуждающийся в Национальном собрании законопроект представляет собой минимальную реализацию обещаний президента. Во владении Франции находятся сокровища из более чем 30 африканских стран, но только две страны удостоились права на их возвращение. Двойные стандарты налицо.

Возвращение колониальных сокровищ: простая фикция (Liberation, Франция)

Луи-Жорж Тен (Louis-Georges Tin) , Лова Риндель (Lova Rinel), Лоран Тоненьикес (Laurent Tonegnikes)

Вопрос, наконец, ставится на обсуждение в Национальном собрании Франции. Неплохая новость. Дело в том, что с 2013 года представительный совет черных ассоциаций Франции (CRAN) приложил большие усилия для возвращения колониальных сокровищ. Кампания принесла плоды: Франсуа Олланд выступил против, но Эммануэль Макрон обязался сделать это. Во время выступления в Угадугу 28 ноября 2017 года он подчеркнул, что добьется возвращения африканских сокровищ Африке. Кстати говоря, напомним, что более 90% классического африканского наследия находится за пределами континента.

Как бы то ни было, текст законопроекта, который был представлен кабинетом министров и сейчас обсуждается в Национальном собрании, вызывает вопросы. Дело в том, что он ограничивается минимум в реализации обязательств президента. Так, в распоряжении Франции имеются предметы из более чем 30 африканских стран. В музеях находятся не только колониальные артефакты, но и произведения искусства из стран, которые никогда не находились под французской оккупацией, в частности Эфиопии (3 081 предмет), Ганы (1 656), Нигерии (1 148) и Демократической Республики Конго (1 428). Дело в том, что украденные предметы зачастую перепродавались коллекционерам или директорам культурных учреждений (они тоже несут ответственность за контрабанду и перепродажу) и оказались таким образом на территории Франции.

Несправедливо полученные сокровища

Законопроект же касается всего двух стран: Бенина и Сенегала. У нас не может не возникнуть вопрос, почему остальные страны не получили права на возвращение имущества. Нам, наверное, скажут, что их руководство не направило такой запрос. Но обращались ли к нему? Поставили ли его об этом в известность? Представили список украденных предметов? Могло ли оно составить точный запрос при отсутствии необходимой информации? Разумеется, нет. В результате это возвращение представляет собой дискриминацию в доступе к правам, создает ощущение несправедливости и двойных стандартов. Колонизация была преступлением против человечности, как заявил сам Эммануэль Макрон во время президентской кампании. В таких условиях воздавать должное одним, отказывая другим, совершенно неприемлемо.

Кроме того, даже охваченные инициативой страны получат лишь крохи. Так, Бенину вернут 26 предметов, тогда как в музее на набережной Бранли их 3 157, не говоря уже о множестве местных музеев, например, в портовых городах вроде Нанта и Бордо. Другими словами, Франция возвращает в лучшем случае 0,8% бенинского наследия. С Сенегалом все еще хуже: всего один предмет из 2 281, то есть 0,008%. С учетом таких ничтожных и даже оскорбительных цифр, можно сказать, что речь идет не просто о минималистическом проекте, а об фиктивном возвращении.

По имеющимся данным, из 70 000 предметов в музее на набережной Бранли 46 000 были "приобретены" с 1885 по 1960 год и, следовательно, могут подлежать возвращению, поскольку были получены несправедливым путем, взяты из колоний, которые в тот период по определению не обладали никаким суверенитетом в имущественном плане. Все это необходимо вернуть.

Даже при отсутствии требований со стороны законных владельцев французское государство должно уже сейчас принять меры для общего возвращения этих предметов. Их можно было бы вернуть уже сейчас, путь они бы и оставались в музеях в ожидании физической передачи. В результате не будет необходимости получать в Национальном собрании одобрение запроса правительства на тот или иной артефакт, поскольку график парламентариев и так очень насыщен. Приобретенные в период колонизации предметы должны считаться возвращенными незамедлительно, с последующей их передачей по мере поступления запросов. Это подразумевает проведение черты между юридическим (его нужно провести как можно скорее) и физическим возвращением (оно может произойти позднее).

В результате, страна, которая хотела бы вернуть свои сокровища, но не готова хранить их в адекватных условиях, могла бы сдать их в аренду Франции за определенную плату или устроить мировую выставку-турне для демонстрации достижений своего искусства. За определенное время, три, пять или больше лет, это позволило бы собрать средства для финансирования музеев на родине этих предметов.

Запутанные тяжбы

Так или иначе, Франция без конца обвиняет некоторых африканских президентов в том, что они держат у себя несправедливо полученное имущество. И, при возможности, не чурается его конфискации. Но почему тогда ее не волнует то, что на ее территории находятся приобретенные еще более нечестным путем предметы, попавшие туда в результате убийств и грабежей? Если они хранятся во Франции, то парламент должен принять постановление о том, что они не являются собственностью Франции, а просто дожидаются законных владельцев. Если парламент не утвердит такой механизм, закон не только будет оскорбительным и дискриминационным, но и создаст условия для запутанных тяжб.

В марте 2019 года CRAN, Европейская сеть против расизма (ENAR) и объединение африканской диаспоры добились от Европарламента принятия резолюции, которая призывает государства-члены утвердить "репарации в виде публичных извинений или возвращения украденных из стран предметов". Тем не менее возвращение в том виде, в каком оно представлено в законопроекте, может только создать напряженность, особенно в отношениях с африканскими народами и диаспорой, которые внимательно следят за событиями. Возвращение долей процентов украденного - фикция. Поэтому Франция должна с уважением отнестись к европейскому, африканскому, международному и, в конечном итоге, естественному праву.