Украинский урок. О провинциальных понтах, карго-культе и неспособности к наказанию

Евгений Фатеев

Украину уже сгубили, или вот-вот погубят понты. Нет ничего более пошлого, бесплодного и губительного, чем провинциальные понты. Сегодняшняя Украина уже непоправимо провинциальна. И понты в ней провинциальные. Мне даже кажется, что и страну дважды слили на обоих майданах тоже за-ради понтов. Именно понты порождают то неистребимое, избыточное, иррациональное, которое царит на Украине.

Значительная часть национального богатства страны сливается в понты и на понты. Немногие еще оставшиеся рабочие и прочие холопы, прекарии, офисный плебс и прочая подобная, с точки зрения украинских элит, грязь работает в поте лица на удовлетворение понтов. На Украине сложилась экономика понтов. Понты – это не только бусины люксового потребления для туземцев. Понты – это брешь в броне прагматичных людей, т.к. их легко можно взять на понт. И окраинную страну, имя которой – Окраина, тоже легко взять на понт. У-краина - это нечто, находящееся рядом со страной. Украина – это вечное приложение к большой стране. На теле Украины существует извечная выемка, печать неистребимой недостаточности большой страны.

Это приложение к большой стране по какому-то недоразумению понимает самость, суверенность, как разновидность понтов. Страно- и государство-образность - это повод попонтоваться. Украина – это с понтом государство. Понты – эталонное качество украинского государственного карго-культа, украинского государственного карго.

Кстати, несколько слов об украинском карго. Странно, но никто еще не воспел украинское карго, а оно заслуживает самой настоящей поэмы, чего-то эпического, гимнового и торжественного. Украинское карго заслуживает мистерии, оперы и даже литургии. Украинская государственность – это торжество всепобеждающего карго.

Любой наблюдатель шумной украинской действительности вынужден постоянно стряхивать с себя морок всепроникающего карго. На некоторое количество мгновений этот наблюдатель видит вроде бы нечто всамделишное, вроде бы совсем как настоящее, но все равно не оставляет гнетущее подозрение "что-то здесь не так"…Что-то иное, чем хочет казаться.

Прежде всего это карго-государственность. Вроде бы все на месте. Есть президент, парламент, суды, какая-никакая, но армия. Есть даже нечто, напоминающее правоохранительные органы. Есть и множество других примет государственности. Но это какая-то странная государственность. Особенно очевидным это стало в прошлом, 2019 году. Государственные кабинеты вдруг заняли какие-то странные люди, которые буквально вопиют о своей несовместимости с самой идеей государственности.

На Украине и государственный дискурс – это тоже карго. Он тоже лишен значения. Это такой дискурсивный спам, который не заслуживает даже интерпретации и толкования. Все артикулируется по принципу – нужно, чтобы что-то обязательно было, говорилось, нужно же чем-то заполнять дискурсивные паузы, пустоты и лакуны.

Украина заполнена карго-населением, которое все - и власти, и бизнес - просто боятся посчитать. Уже почти двадцать лет не проводится перепись. В бюджетах, планах рассчитывается множество показателей для не посчитанного населения. Выплачиваются какие-то деньги людям, про которых не до конца ясно, существуют ли они в реальности, или нет.

Карго-страна, населенная карго-населением, ведет карго-войну. Это очень странная война, которой нет, которая какая-то ненастоящая, однако на ней гибнут люди.

Карго-страна придумывает себе карго-историю, некий странный дискурс о прошлом, который лишен необходимой внутренней непротиворечивости. В этом дискурсе есть и откровенные нацисты, которым ставят на Галичине вполне осязаемые и материальные памятники, и "украинские фронты", освобождающие узников Освенцима от сталинского тоталитаризма. Это какая-то архаичная, имеющая мифологические корни, непротиворечивость априорно противоречащего. Сегодняшняя Украина – это ситуация отложенного мышления, торжественно-многословной безмозглости.

Украина может гордиться своей почти неуловимостью и способностью ускользать и заметать следы. Украина – это то, что вроде бы есть, но чего все-таки нет. На Украине появилась и карго-церковь, которая абсолютное карго, без эстафеты священнической преемственности, но с первородным предательством в своем основании.

На Украине живут карго-элиты.

Постсоветская Украина непредвзятому наблюдателю напоминает компьютерную игру, в которой есть персонажи игровые и играющие, а есть так называемые NPC, эдакие люди-стаффажи, люди-орнамент, фоновые люди, являющиеся элементами игрового пейзажа, поляны для игровых действий.

Первые – это те, которые относят к элитам. Сразу поправлюсь, "элиты" - это не только термин, но и слово, обремененное коннотациями. Имманентно подразумевается в обиходном говорении то, что элиты – это хорошие элиты, заслуженные элиты. Украинских элитариев сегодня скорее можно отнести к заместителям несуществующих элит, к как бы элитам.

Вообще о тотальном украинском карго уже многое сказано. Многочисленные проявления его суммируются в итоговое как бы-государство по имени "Украина". Кстати, последний стресс-тест для украинской государственности Украина переживает сугубо по законам карго-культа. То нечто, что по инерции называют украинским государством, выдало и обманку изоляции, и обманку тестирования, и обманку лечения, и обманку усилий по преодолению кризиса.

Пора уже понять важную тему. Уже более шести лет в российском экспертном сообществе говорилось о том, что совсем скоро, если майданная власть сделает все, что задумала, украинского государства не будет, оно просто исчезнет. Однако, наши оппоненты отвечают нам в уже шестой пост-майданный год следующее: "Ну и как? Украина есть, и она никуда не делась". Закономерен вопрос – а вообще как это происходит, когда государство аннигилируется, исчезает? Только ли по-водевильному, согласно массовым представлениям о драме, оно распадается на части? Или крах государства нужно описывать, используя метафору "суверенитет"? Достаточно ли маркера "колония" для описания, по сути, банкротства украинской государственности? Мне кажется, не достаточно.

Глубина падения украинской государственности определяется в том числе и тем, что она не способна производить наказания, осуществлять санкции, обслуживать и поддерживать необходимую и жизнетворную нормативность. Это удивительно, но именно пост-майданное украинское государство не способно к приговору и к санкции, номинированию преступления и осуществлению наказания. При всем своем когда-то казавшимся пассионарном драйве, украинское государство разучилось наказывать. В компьютерной игре "Украина" у собственно игроков, как бы-элитариев, много жизней.

А Украина – это собственно игра. Буквально. Именно поэтому Украина – ненастоящая. Украина – это то, чего собственно нет. Украинского государства уже нет. Всю наиважнейшую дисциплинарную работу по отношению к элитам украинская государственность отдала на аутсорс. Павла Лазаренко в свое время посадили в США. Александра Онищенко держали в немецкой тюрьме. Кто-то сидит в Италии. Американское правосудие сейчас серьезно занимается Коломойским. Дмитрий Фирташ пребывает в тантрических взаимоотношениях с австрийским судом.

Сегодняшняя Украина оказалась абсолютно не готовой к санкциям по отношению к элитам. В некотором смысле, последней попыткой украинской государственности быть стала эпопея с осуждением Юлии Тимошенко. И крах усилий ее додержать в тюрьме – это и есть окончательный крах самой возможности украинской государственности. Причем не следует переоценивать смешное украинское законодательство о люстрации. Это не настоящие санкции, это скорее отлучение части элит от возможности паразитировать на останках того хозяйства, которое все еще называется украинским государством. Даже не так. Не отлучение, а скорее усечение возможностей, перевод ситуации в ансамбль ситуативных сделок, передоговоренности о долях и пакетах…

Такая многожизненность украинских элит приводит их к неизбежной дисквалификации. Неспособность к элитным санкциям, настоящим, экзистенциальным, онтологическим, демонстрирует полное отсутствие хоть какой-то ценностной матрицы в основании государственного каркаса. Принципиальная ненаказуемость украинских элитариев приводит к тому, что они начинают очень плохо делать свою работу. Речь даже не об отправлении неких высоких, общестрановых элитарных функций из учебника или исследований кабинетных ученых. Речь идет и не о больших геополитических или даже цивилизационных играх. Украинские элитарии не справляются с элементарной элитарной работой самовоспроизводства. Они больше не умеют и тупо зарабатывать деньги, и чуть менее тупо режиссировать ситуации, мгновения, когда их капитализация хоть как-то подрастает. Поразительно, но в короткой по историческим меркам партии в быстрые шахматы они проиграли и проиграли все. Они полностью саморазоблачились. Они не умеют заниматься бизнесом. Они не умеют ничего строить. Они умеют только паразитировать на трупе украинской государственности.

Самые неквалифицированные на сегодняшней Украине не шахтеры, не металлурги, не баристы и не официанты. Эти то как раз хорошо делают свою работу. На Украине самые бездарные и неквалифицированные – это ее как бы элиты. Более того, украинские элиты просто опасны для украинцев. Украинцев. Не Украины. Украины уже нет. Да, троллейбусы ходят, вода течет из крана, но Украины уже нет. И именно такое ее как бы-состояние, симулякр сегодняшней украинской государственности, наиболее опасен для ее соседей. Для нас точно.

Сегодняшняя обманка украинской государственности опасна не только тем, что под ее овечьей, или свиной, шкурой прячутся другие геополитические игроки. Опасно и то, что к полному обладанию инструментами государства допущены абсолютно неквалифицированные и утратившие элитарные компетенции игроки, которые ради решения очень скудных, смешных и мелких задач могут заваривать серьезную межгосударственную напряженность.

Зато есть понты!

Во имя и за-ради понтов все на сегодняшней Украине и делается. Понты истощают национальную энергию. Понты убивают украинскую экономику. Понты – имя тому статусному, которое вечно куется где-то не здесь. Понты – это вечная неупокоенность, это ментальная неоседлость, ментальная центробежность. Понты очень мешают общенациональному, общестрановому сосредоточению. Понты убивают серьезность и вдумчивость игры. Понты порождают антистратегичное нетерпение. Понты – это способ форматирования украинской мечты, в которой и нет ничего, кроме тупых и беспощадных понтов. Понты – это и есть украинская мечта. Понты – это неизбывные первобытность и архаика страны по имени Окраина.

Понты – это обратная сторона внутренней пустоты и душевной нищеты. Нет ничего более пошлого, убогого и даже душераздирающего, чем понты нищих.

Понты порождают особенный, селюковско-хуторянский, рогульский или окраинно-нарайонный форс. Форс вечно понтующихся, который удовлетворяется смешными и душноватыми киевскими "бутиками", секонд-хендами - кому что в зависимости от толщины кошелька.

Понты лежат и в основании сегодняшней социальной деградации страны по имени Окраина. Кстати, сегодняшняя Украина – это окраина в кубе, даже в четвертой и пятой степени. Сегодняшняя Украина – это сумма имперских окраин. Окраин России, Польши, Австро-Венгрии и Румынии. Это какая-то эталонная окраина с неистребимым окраинным мышлением. Окраинность может порождать и воспроизводить окраину. Сегодняшнее украинское окраинное мышление породило новую окраинную мечту – стать окраиной Европейского Союза. Опять окраину. Ничего кроме автомата Калашникова неистребимой окраинности не выходит, не получается. И не получится. А окраина – место жительства понтов, этой дешевой и провинциальной кажимости. Даже доминирование в уже утвердившихся на Украине пан-холопских отношениях замешано на понтах. Социальное агрегирование тоже происходит по принципу понтов.

Пока украинская пан-элита понтуется, место бытующего и настоящего, негромкого, но обладающего способностью "быть" заняли иностранцы, заняли их агенты и структуры. Серьезными делами на Украине занимаются не украинцы. Серьезные дела не предполагают понтов. Серьезные дела – негромкие, но неумолимые. Кстати, большие, надежные, конвенциональные деньги тоже не терпят понтов. А потому украинских олигархов век недолог. Им остается понтоваться телеканалами, футбольными клубами, этими бесконечными смешными политическими партиями и фракциями, группами влияния. Все это дешевые понты. Украинских олигархов и так уже немного осталось, а скоро не останется совсем.

Страна совсем изошла на понты. Истощилась в гонке понтов. И своя государственность для украинцев – это такой государство-образный понт. С понтом государство. Понт – это такое обыденное быдло-чудо. "Внутри" понта живет ожидание чуда. Понт предполагает какую-то особенную физику. А потому и от с-понтом-государства потребители дешевого окраинного понта неистребимо ожидают чуда. И от государства во внешней политике ожидают понта. Независимость же государства понимается как эдакий особенный, многоэтажный понт, всемирный понт. Суверенность и независимость на Украине понимается по-племенному, по-трайбалистски. Суверенитет - это скорее спектакль суверенитета. Можно отдать на аутсорс судебную систему и налоговые органы, сформировать по сути параллельную антикоррупционную силовую вертикаль, можно по сути отдать под внешнее управление крупнейшие предприятия, но гнуть понты независимости. С понтом независимости и с понтом суверенитета.

Даже борьба с коронавирусом на Украине стала с понтом борьбой, понтоватым карго. Это были особенные такие и жутко пошлые коронавирусные понты с "Мрией", вырытыми могилами и прочим. Опять понты. Одни голимые понты.

Некоторые украинские аналитики спешат заявлять об устойчивости украинской политической системы, которая может позволить себе регулярную смену президентов и партийного ансамбля в Верховной Раде. У меня плохие новости для таких аналитиков. Буйство украинского спектакля определяется двумя грустными и непоправимыми факторами:

- на демократическом рынке Украины уже ничего серьезного не торгуется, собственно там ничего не решается;

- уже институционализировано внешнее управление, а поэтому почему бы и не дать туземцам порезвиться? Пусть резвятся и понтуются. Кстати, настоящей вакханалией украинских понтов становятся выборы киевского мэра. Сколько увидено и сколько еще будет увидено там! Киевские девелоперы – еще те поставщики самых пошлых и жутких понтов.

Понт – это такой микроспектакль тупой гордыни и безмозглого карго. Это такой пшик, короткий и безыскусный трах. Вся постсоветская история Украины – это один сплошной понт, скоротечный, бессмысленный, нищенский, холопский пшик. Это странный спектакль убогости. Украина – это какое-то странное место, патологически не способное произвести поводы к поэтике, романтике. У них ничего не получается. Красивый и талантливый народ патологически не способен порождать жалость к себе, или желание подражать. Украина способна только отталкивать. Отталкивать своих же, которые миллионами разбегаются во все стороны.

Украинский пшик слегка затянулся. Спектакль неимоверной пошлости уже не может собрать публику. Самого населения становится все меньше с каждым электоральным циклом. И внимания зарубежной публики достается сегодняшней Украине все меньше. Уже неинтересно. Понты остаются без публики, без аудитории. Гнуть понты становится не для кого. Украинские государственные понты все больше становятся понтами-в-себе, понтами для никого. Вроде и штаны в оранжевую клеточку одеты. И рубашка ядреная, гавайская, натянута. В туфли из крокодиловой кожи обуты. Огромный перстень из червонного золота, золотая фикса и пудовая золотая цепь на месте. И венчает все это великолепие что-то такое жуткое и несуразное на голове. Словом, вышел знатный такой, понтоватый, селюковский форс, а публики нет, а понтануться не перед кем. Грустная и жалкая история.