Чем холоднее фронт между Вашингтоном и Пекином с одной стороны и Москвой с другой, тем теплее отношения Китая и России. Из заклятых врагов они превратились в стратегических партнеров. Правда, директор австрийского аналитического центра считает, что тон задает Китай, а Россия скорее подчиняется.

Эксперт по безопасности: дракономедведь идет на орла (Resett, Норвегия)

На фоне натянутых отношений с США признанный специалист по безопасности предрекает сближение Китая и России. Но прежде чем великие державы официально объявят о союзе, работа предстоит еще немалая

Хенрик Вереншельд (Henrik Werenskiold)

Хотя в Белом доме, судя по всему, вскоре обоснуется новый хозяин, внешняя политика и дипломатический тон Вашингтона в разговоре с Москвой и Пекином существенно не изменятся. На фоне серьезных разногласий с Россией и Китаем по ряду вопросов США идут с обоими государствами на обострение. Поэтому на скорое улучшение отношений рассчитывать не стоит.

Однако чем холоднее ледяной фронт между Вашингтоном и Пекином с одной стороны и Москвой с другой, тем теплее отношения Китая и России. Из заклятых врагов времен холодной войны они превратились в стратегических партнеров, и многие даже рассуждают о возможности военного союза в будущем.

Как работает политическая динамика, определяющая отношения между Китаем, Россией и США? Как будут развиваться отношения сверхдержав в дальнейшем? Как в нее впишется администрация Байдена, и каковы возможные последствия для Европы?

За ответами на эти животрепещущие вопросы мы обратились к Велине Чакаровой (Velina Tchakarova). Она - реалистка и директор австрийского аналитического центра Институт европейской политики и политики безопасности (AIES). Чакарова - специалист по отношениям между Китаем и Россией и сейчас работает над книгой.

Resett: Почему вы считаете себя политической реалисткой? Как вы рассматриваете поведение государств в международной системе?

Велина Чакарова: Двадцатилетний опыт убедил меня, что государства и глобальные корпорации в международных отношениях руководствуются скорее собственными интересами, целями и насущными потребностями, чем высокими нравственными установками и принципами.

Я называю это "реальной политикой". Через ее призму я анализирую и оцениваю мотивы, интересы и долгосрочные цели государственных и негосударственных субъектов в международной системе. Сценарии будущего и тенденции развития я оцениваю на основе геополитического и геоэкономического подхода и системного мышления.

Велина приводит изречения великих умов академической теории - ключевые, как она считает, для понимания реализма. Лорд Пальмерстон сказал: "У нас нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов, но постоянны и вечны наши интересы, и защищать их - наш долг". Ханс Моргентау считал так: "Международная политика, как и политика вообще, - прежде всего борьба за власть". А Роберт Гилпин говорил: "Это отнюдь не означает, что власть и безопасность - единственные или важнейшие цели человечества. Мы, люди, ценим красоту, правду и добро". Но реалист при этом сознает, что все эти высшие, более благородные цели пропадут втуне, если не обеспечить безопасность в борьбе социальных групп за власть. В основе реализма лежат нравственные обязательства. Моргентау и других реалистов объединяет вера, что этическая политика потерпит неудачу, если не принимать во внимание реальные мотивы государств и их теоретическую основу.

"У каждого конструктивиста, движимого высокими, благородными идеалами, есть хороший план - но до первой пощечины от реальной политики!" - заключает Велина.

- В 2015 году вы придумали термин "дракономедведь" для процветающего партнерства Китая и России. Откуда у Пекина и Москвы появились стимулы к сотрудничеству? И как вы считаете: может ли их партнерство в будущем перерасти в настоящий военный союз?

- У Китая второй в мире военный бюджет, и он сильно заинтересован в углублении оборонного сотрудничества с Россией - рассчитывая получить от Москвы доступ к передовым технологиям и современному оружию. В этом вопросе Россия кажется идеальным партнером на будущее. Стоит отметить, что военное сотрудничество лежит в основе стратегических двусторонних отношений и, следовательно, требует высокого уровня доверия.

Совместные учения уже стали важной частью двустороннего сотрудничества. Вооруженные силы России и Китая оттачивают взаимодействие и уже провели совместные учения в Средиземном и Японском морях. Их оборонное сотрудничество ширится в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), чья роль в регионе окрепла с присоединением Индии и Пакистана (при этом Иран получил статус наблюдателя). Исключать краткосрочный военный союз между Москвой и Пекином - на основании общих интересов по противодействию американскому влиянию в космосе, в Арктике и Евразии - в ближайшие несколько лет я не могу.

- Вы утверждаете, что мы движемся к двухполярному миру - особенно в сфере технологий, где доминируют китайский и американский лагери. Сможет ли Россия сохранять в этой борьбе нейтралитет? Этого ли добивается Москва?

- Текущее состояние технологий и цифровой области уже таково, что американские и китайские компании властвуют в ней безраздельно. Оспорить их господство остальной мир уже не в состоянии. На данном этапе ни одно государство не сможет достичь цифрового суверенитета, пусть ЕС частично к нему и стремится. Россия со своей стороны, вероятно, впадет в технологическую зависимость либо от США, либо от Китая, поскольку у Москвы нет средств, чтобы вернуть себе лидерство наравне с двумя системными державами.

Из-за неблагополучных отношений с Западом, которые вряд ли улучшатся при администрации Байдена, Москва, по всей видимости, нацелится на технологическую сферу Китая. Некоторые сигналы уже на это указывают. 1) Компания Huawei расширила свои инвестиции в исследования в России на фоне напряженных отношений с Западом. 2) Многие российские компании уже согласились развивать сети 5G на базе китайских технологий. 3) Китай и Россия уже сотрудничают над созданием общей цифровой платежной системы, чтобы заменить SWIFT, в которой верховодят США. 4) Общая интернет-платформа. 5) Запуск космических спутников. И это лишь некоторые из имеющихся примеров.

- Китай явно могущественнее России и к тому же расширяет свое влияние как экономически, так и в сфере безопасности - причем в исторической сфере интересов России. Есть риск, что Москва в будущем окажется чересчур зависимой от китайских технологий. Есть ли препятствия для этого партнерства, и может ли оно перерасти в соперничество?

- Исторически Москва и Пекин - естественные соперники. Когда общая основа для системной координации исчезнет, их отношения снова перерастут в соперничество. В международных отношениях все циклично. Их двустороннее партнерство воспринимается как временный неравный брак, где тон в большинстве случаев задает Китай, а Россия скорее подчиняется. Таким образом, этот брак по расчету рано или поздно обречен на развод. Стоит отметить, что на отношениях сказываются и экономические, финансовые и коммерческие неудачи. Кроме того, в определенных политических и региональных областях, где у Пекина и Москвы конфликт интересов, есть давление снизу вверх. Эти факторы могут затормозить прогресс консолидации Медведя и Дракона.

У России есть въевшийся страх перед китайским влиянием - особенно в Средней Азии и на Дальнем Востоке. И это помимо других традиционных сфер влияния: Балканы, Восточная Европа и остальные бывшие советские республики. Более того, Африка и в какой-то степени Латинская Америка могут стать площадками для тактических конфликтов - в частности Венесуэла, Судан и так далее. Более того, их интересы в энергетическом секторе не пересекаются, поскольку Россия - один из крупнейших экспортеров нефти, а Китай возглавляет список крупнейших импортеров и поэтому намерен разнообразить свой портфель поставок. Когда Китай объявил о намерении прекратить выбросы углерода к 2060 году, руководство России уже выразило озабоченность насчет будущих инвестиций и проектов в нефтегазовом секторе.

Сближение носит скорее тактический, чем стратегический характер, и следует поговорке: "Держи друзей близко, а врагов - еще ближе". Москва будет сохранять приемлемый для себя статус-кво и даже развивать отношения, пока рост Китая не превратиться в прямую угрозу стратегическим интересам России в автономии и безопасности на ее периферии. Москва никогда не допустит Pax Sinica ["китайского мира" по аналогии с американским Pax Americana или римским Pax Romana] в континентальной Евразии и прилегающих территориях, которые веками были русской вотчиной.

- Как, по-вашему, будут развиваться отношения США с Россией и Китаем при администрации Байдена?

- Администрация Байдена будет с Китаем намного мягче, и я не исключаю, что деловые отношения с некоторыми китайскими провинциями восстановятся, например, на юге, где с определенными американскими деловыми кругами и крупными корпорациями традиционно обширные деловые контакты. В этом разрезе я склонна видеть в победе Байдена большой потенциал для дипломатической перезагрузки американо-китайских отношений.

Американо-российские отношения, с другой стороны, будут далеки от стабильности - без каких бы то ни было реальных перспектив на улучшение. Проблема нераспространения ядерного оружия, безусловно, послужит прочной основой для двусторонних переговоров, поскольку в 2021 году придется продлевать новый договор СНВ. Однако, помимо этой темы, я не вижу других областей, представляющих общий интерес. Возможно, Байден будет дипломатически сотрудничать с различными международными и региональными организациями в решении "мягких" вопросов - вроде изменения климата, отказа от выбросов углерода, экономического восстановления после covid-19, реформы ВТО и т. д. Байден, вероятно, захочет возобновить многосторонний диалог: по ядерной сделке с Ираном (СВПД) - с Китаем и Россией, по терроризму - с европейскими партнерами и, наконец, о прекращении войн на Ближнем Востоке.

Но, несмотря на дипломатический подход Байдена к потенциальному сотрудничеству в этих областях, я предвижу, что Дракономедведь при его администрации продолжит набирать силу.

- Допустим, отношения между США и Китаем и продолжат охлаждаться, а партнерство Москвы и Пекина - теплеть. В каком положении окажется Европа, если основанный на правилах либеральный миропорядок ослабнет еще больше?

- Победа Байдена - безусловно, отличная новость для Европы, причем как для ЕС и его институтов, так и для государств-членов. Они рассчитывают, что США вернутся к многосторонности - в частности, возобновят отношения с ВОЗ, сделку с Ираном, Парижское соглашение и т. д. Связи Вашингтона с Европой в рамках многосторонних структур и партнерства определенно упрочатся. То же самое и с НАТО, ведь трансатлантические связи при администрации Трампа пошатнулись.

Однако Байден, как и Трамп, окажется в тупике у себя дома, если попытается продвигать совместные инициативы с Европой. Европейские партнеры будут стремиться ослабить зависимость от США в ключевых областях: безопасность и оборона, технологии, торговля и т. д. Наконец, Брюссель и европейские столицы попытаются нащупать баланс в отношениях с Вашингтоном и Пекином, не вставая при этом ни на чью-либо сторону как можно дольше.