ДМИТРИЙ МИНИН | 30.11.2020 |

Слепого следования Азербайджана в фарватере курса "новых османов" не будет

Государственная идеология Турции эпохи Эрдогана во многом базируется на доктрине "Стратегической глубины", сформулированной бывшим соратником президента А. Давутоглу. В ее основе лежит стремление к возрождению былого величия Османской империи в новых условиях и на новых основах, но с использованием таких течений прошлого, как пантюркизм и панисламизм.

Стратегическая глубина определяет положение Турции, которой, согласно данным воззрениям, в силу расположения в прошлом на трех континентах предопределено играть руководящую роль по отношению к соседям. Турция – одновременно ближневосточная, кавказская, европейская и средиземноморская держава, что и дает ей основания для проведения "многомерной и ритмичной" дипломатии. По отношению к тюркскому миру она предстает в виде "большой геополитической матрешки", покрывающей всех остальных, включая Азербайджан. По принципу "Турция – "сверхдержава"", "Азербайджан – "региональная держава"".

Формально данная доктрина отрицает какую-либо конфронтационность и настаивает на своем "миролюбивом характере", выдвигая принципы "прагматизма, сотрудничества, посредничества и отсутствия проблем с соседями". В исполнении Эрдогана "Стратегическая глубина" во внешней политике Турции, однако, быстро прошла путь от "ноля проблем с соседями" к "проблемам со всеми соседями". В этом и проявилось главное внутреннее противоречие данной доктрины – противоречие между показным миролюбием и слегка подретушированным экспансионизмом.

Сами турецкие эксперты полагают, что "Стратегическая глубина" провалилась как из-за отсутствия у Турции ресурсов для проведения столь масштабной политики, так и по причине ее неприятия Соединенными Штатами и Россией. Турция вынуждена признать, что практически "все постсоветские тюркские страны не хотят быть зависимыми ни от кого и не ищут ни в одной стране образец для подражания". Относительный успех туркам сопутствовал лишь в отношениях с Азербайджаном.

Однако при внимательном рассмотрении нетрудно заметить, что и в Баку турецкие "неоосманские мотивы" особого отклика не находят. В Азербайджане государственная идеология тоже имеет авторский оттенок. Ее разработкой занимался многолетний глава администраций (1995-2019) президентов Гейдара Алиева и Ильхама Алиева, нынешний президент Национальной академии наук Рамиз Мехтиев.

В своих трудах, изданных в том числе в Москве, "О пользе познания истории в формировании национальной идеи" и "Национальная идея Азербайджана в эпоху глобальных трансформаций" он последовательно отстаивал идею "азербайджанствa". С ней как основой национальной консолидации вернулся к власти в период тяжелейшего кризиса государственности в 90-е годы Гейдар Алиев, с ней выступает и его сын, президент Ильхам Алиев. В основе этой концепции – "независимость и суверенитет", сильное государство, "модернизационный путь развития", "гармоничное взаимодействие с окружающим миром". Мехтиева на пути "интеграции в мировое сообщество" волнует сохранение национально-культурной самобытности азербайджанского народа без "вестернизации или ориентализации". На возрождение архаичных концепций пантюркизма и панисламизма сформированная при участии Мехтиева национальная идеология Азербайджана никак не направлена. В ней мало пересечений с визионерской неоосманской доктриной "Стратегической глубины", если они есть вообще.

Особенность внешней политики Азербайджана в том, что он подчеркнуто держится вне блоков и, сотрудничая с НАТО, особого рвения по скорейшему вступлению в альянс не проявляет. А Турция при всем ее своеволии членство в НАТО сомнению не подвергает. Баку позиционирует себя как одна из ведущих и наиболее активных стран Движения неприсоединения. И хотя это объединение достаточно рыхлое и далеки времена таких его лидеров, как Неру и Тито, но 120 членов Движения неприсоединения – это моральная сила, позволяющая чувствовать себя не потерянными в мире.

В региональной политике принцип, которому старается следовать Азербайджан, – это дипломатия, основанная исключительно на базе двусторонних отношений. Даже в периоды обострений между Турцией и Россией Баку поддерживает хорошие отношения с обеими странами и по праву выступает в роли посредника, что позволяет ему иметь больший региональный вес.

В геоэкономическом отношении обе тюркские страны связывает усложняющаяся сеть трубопроводов по доставке нефти и газа из Каспийского бассейна. Ошибочно было бы полагать, однако, что это односторонний рычаг давления в руках Турции. В Европе, например, считают, что потребитель трубопроводного сырья попадает в большую зависимость, чем поставщик, тем более что у Азербайджана всегда есть альтернативные маршруты через Грузию, Россию и Иран, а турецкий бюджет без транзитных платежей пробьет дно.

Легко прогнозировать, что в ближайшее время Анкара, находясь в тяжелом экономическом положении, потребует от Баку определенной оплаты за оказанную военную помощь в виде скидок на энергоресурсы и т.д. Ее интересам отвечает роль Азербайджана как поставщика сырья и потребителя готовой турецкой продукции. Этот подход неизбежно вступит в противоречие с потребностями Азербайджана в возрождении занятых им территорий (на что в предстоящие 5 лет планируется потратить $10 млрд) и в модернизации национальной экономики.

В экономике Турции достиг критического порога классический "имперский перегрев" (по Полу Кеннеди), когда "статусные" расходы превышают доступные ресурсы. Разница со сверхдержавами, пережившими подобное состояние (СССР в прошлом, США в настоящем), состоит лишь в том, что Турция "перегрелась" уже на пути к этому статусу, не достигнув его. За последние три месяца турецкая лира потеряла 15% по отношению к ведущим мировым валютам, а с начала года 25%. Резко упали из-за эпидемии коронавируса показатели турецкого экспорта (в первом полугодии на 26%). Авантюры в поисках "неоосманской мечты" в Сирии, Ливии, Ираке, Восточном Средиземноморье и на Кавказе дорого обходятся.

Совокупный внешний долг Турции составляет $421 млрд, из которых $181 млрд должен быть выплачен в течение года. При этом на попытках удержать курс Центробанк страны за последние годы сжег $120 млрд. Сейчас валютные резервы страны насчитывают порядка $40 млрд. По мнению большинства западных аналитиков, финансовый крах Турции неизбежен. В свое время Евросоюзом были предоставлены близкие по параметрам суммы для "спасения" Греции, но Турция и не член ЕС, и со всеми успела поссориться, и греческое вето на гипотетическую помощь от Евросоюза ей гарантировано. Чтобы не погрузиться вместе с ней в черную дыру дефолта, Азербайджан срочно нуждается в серьезной экономической диверсификации.

После прекращения карабахской войны заметно изменилась тональность азербайджанских СМИ. В дни, когда чаша весов в противостоянии Баку и Еревана колебалась и нельзя было исключать вмешательства со стороны внерегиональных держав, говорили о совместной борьбе Азербайджана и Турции и об огромных заслугах последней в отстаивании азербайджанского суверенитета. После 9 ноября делается акцент на самостоятельную победу Баку. Так ведь Израиль и в самом деле не заявляет, что победа в войне была достигнута благодаря ему, хотя его поставки вооружений и техники Азербайджану значительно превосходили турецкие.

Официально Турция одобрила соглашение от 9 ноября, но подспудно проявляет разочарование. В Анкаре, видимо, примеряли лавры победителя на себя. Ведь Эрдоган вмешивался во многие войны, но победы нигде не одержал. А кроме того, кто-то, видимо, счел, что азербайджанская "малая матрешка" уже плотно вошла в состав "большой", турецкой. Печать Турции негодует: переговоры о прекращении огня, состоявшиеся в Москве, "открыли нам не самую приятную картину. Россия, которая говорит, что "Карабах – это земля Азербайджана", внезапно взяла на себя роль "старшего брата"". Действительно: а как же "отец родной" в Анкаре?

Парадокс в том, что последняя война, на плоды которой рассчитывала Турция, в долгосрочной перспективе приведет не к укреплению общетюркской идентичности, а к росту азербайджанского национального самосознания. Только сейчас можно с уверенностью сказать, что нация "азери" сложилась. Разумеется, это не значит, что Баку заплатит Анкаре неблагодарностью, их сотрудничество и взаимная поддержка продолжатся. Однако никакого растворения азербайджанцев в тюркском мире не произойдет, а уж тем более не будет их слепого следования в фарватере курса "новых османов".