Иванов Станислав

В центре внимания мировой общественности остается проблема продления в начале 2021 года срока действия Договора между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, известного как СНВ-3. Многие эксперты считают этот договор одним из краеугольных камней стратегической стабильности. Безусловно, любое ограничение или сокращение ракетно-ядерных арсеналов ведущих мировых держав является важным шагом на пути снижения угрозы ядерной катастрофы. Однако при этом как бы в тени остается продолжающаяся гонка ракетно-ядерных вооружений азиатских государств с растущими экономиками и научно-техническим потенциалом: Китая, Индии и Пакистана, которые в ближайшие десятилетия могут приблизиться по совокупности своих ядерных арсеналов к РФ и США.

Очевидно, уже сейчас пора озаботиться подключением к процессу ограничения и сокращения РЯО и этих весьма активных членов "ядерного клуба". Пекин ставит условием своего возможного участия в подобных международных договорах снижение количества ядерных боеприпасов РФ и США до уровня Китая. Индия и Пакистан стремятся создать надежный щит ядерного сдерживания друг друга.

Особую опасность с точки зрения вероятности обмена ядерными ударами представляет затяжной территориальный конфликт между Индией и Пакистаном, в основе которого лежит проблема населенного мусульманами индийского штата Джамма и Кашмир (ныне две союзные индийские территории). Там активно действуют отряды сепаратистов и религиозных экстремистов, в поддержке которых Нью-Дели обвиняет пакистанские власти. Исламабад эти обвинения отвергает, заявляя, что жители Кашмира самостоятельно борются за свои права и свободы. Приграничные столкновения военных с применением артиллерийского и стрелкового оружия, теракты, гибель местных жителей стали обычным явлением в этом районе. И если предыдущие индо-пакистанские войны и вооруженные конфликты велись с использованием обычных вооружений, то сейчас все реальнее становится и возможное применение ракетно-ядерного оружия.

"К 2025 году Пакистан и Индия могут иметь в общей сложности от 400 до 500 ядерных боеголовок мощностью до нескольких сотен килотонн"
По данным ряда экспертов, в настоящее время у Пакистана насчитывается 120–140 ядерных боеголовок (против 100 у Индии), что делает страну шестой в мире по этому показателю после России, США, Франции, Китая и Великобритании. Исламабад постоянно модернизирует и совершенствует свой ядерный арсенал и к настоящему времени практически завершил создание сухопутных (ракетных), авиационных и морских средств доставки ядерных зарядов к целям. Исламабад обладает необходимыми мощностями для строительства 20 ядерных боеголовок в год и, судя по всему, уже задействовал их в полной мере. Даже если эти темпы не будут увеличены, то через десять лет Пакистан сможет обладать третьим по величине ядерным арсеналом в мире (350 боеголовок) и заметно превысит по этим показателям Индию. Руководство исламской республики оставляет за собой право использовать ядерное оружие, особенно тактическое, чтобы компенсировать преимущество Индии в живой силе и обычных вооружениях в случае нового масштабного конфликта между ними.

Ядерная доктрина Пакистана предусматривает разные уровни реагирования с целью удержания потенциального государства-агрессора от нападения. Она включает предупреждения на государственном или неофициальном уровне, демонстративное испытание небольшого ядерного устройства или пуски ракет на своей территории, использование ядерного оружия на территории Пакистана против войск страны-агрессора, использование ядерного оружия против военных целей на территории страны-агрессора, предположительно в малонаселенных районах с целью минимизации наносимого ущерба.

Наземные носители ядерных зарядов ВС Пакистана представлены пусковыми установками баллистических ракет от тактического уровня до ракет средней дальности, а также крылатыми ракетами. Тактическая авиация с ядерными бомбами была первым носителем ядерного оружия и функционирует по сей день. Парк боевых самолетов составляет 520 единиц, из них 100 – китайско-пакистанские легкие истребители JF-17A/B, 85 переоборудованных американских F-16A/B/C/D, 80 французских "Мираж III" и 85 "Мираж V", а также 180 китайских F-7. На вооружении имеются крылатые ракеты наземного базирования "Бабур" в трех модификациях, дальность полета, по разным оценкам, составляет 350–750 километров. Модификация "Бабур-3" предназначается для ее размещения на подводной лодке типа "Агоста-90B". В 2016 и 2018 годах было два успешных пробных пуска этой ракеты с погружаемой платформы.

Парк тактических и оперативно-тактических баллистических ракет (БР) представлен двумя моделями. Одна из них – твердотопливная БР "Наср" с дальностью 60 километров, массой 1200 килограммов и несущая 400 килограммов. Эта БР заявлена как ответ на возможный индийский блицкриг под названием "Холодный старт", осуществляемый при помощи развернутых заранее танково-механизированных группировок численностью до 10 бригад в глубь пакистанской территории с целью выхода в густонаселенные территории и к пакистанским ядерным объектам без применения ядерного оружия. У пакистанцев имеется 24 самоходные пусковые установки для ракет данного типа, по четыре ракеты на каждой. Другая оперативно-тактическая ракета – развернутая с 2017 года твердотопливная БР "Абдали" с дальностью 180 километров и массой около двух тонн.

На вооружении имеется 16 четырехосных самоходных пусковых установок. Из старых ракет, способных нести ядерный заряд, известна твердотопливная двухступенчатая ракета "Шахин-2" массой 25 тонн, несущая одну тонну, и дальностью (по разным оценкам) 1500–2000 километров. К заявленной способности ее головной части к маневрированию с целью противодействия ПРО некоторые специалисты относятся скептически.

Наибольшую гордость у пакистанцев вызывает их двухступенчатая баллистическая ракета "Шахин-3" средней дальности 2750 километров. Она позволяет поражать любые цели в Индии с большей части Пакистана. Пока было два испытательных пуска этой ракеты, и на вооружение она еще не поступила.

К 2025 году Пакистан и Индия могут иметь в общей сложности от 400 до 500 ядерных боеголовок мощностью до нескольких сотен килотонн. Останутся ли эти арсеналы оружием ядерного сдерживания или стороны все же рискнут применить их в какой-то фазе нового вооруженного конфликта, прогнозировать весьма сложно. Следует также учитывать высокий уровень террористической угрозы в Пакистане, индийском штате Джамму и Кашмир и в целом в регионе. Руководству страны и пакистанским силовым структурам приходится уделять повышенное внимание вопросам безопасности при хранении и транспортировке ядерных боеприпасов и средств доставки, чтобы исключить их захват боевиками пакистанского "Талибана" и других радикальных исламистских группировок. Следует также учитывать, что в свое время пакистанский ученый-ядерщик Абдул Кадир Хан осуществлял нелегальную торговлю документацией и технологиями обогащения урана, включая газовые центрифуги. Сейчас интерес к ядерным технологиям проявляют Иран, Саудовская Аравия, КНДР, другие страны, поэтому проблемой является и сохранение режима нераспространения ядерного оружия.

Станислав Иванов,
ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук
Опубликовано в выпуске № 48 (861) за 15 декабря 2020 года