Задача Байдена на Ближнем Востоке – сокращать вовлеченность США, но не дать России этим воспользоваться; удержать Иран от движения в сторону ядерного оружия с помощью нового соглашения, но не оттолкнуть старых союзников; стабилизировать регион, но не потакать местным автократам; успокоить израильтян, но вернуться к традиционному американскому курсу в палестино-израильском урегулировании.

Мало где в мире за выборами американского президента следили так пристально, как на Ближнем Востоке. В день голосования арабская часть интернета обсуждала слухи, что ОАЭ призывают всех граждан США арабского происхождения голосовать за Трампа, а в Израиле соцопросы показывали, что больше 70% израильтян поддерживают кандидата от республиканцев. Однако горячая поддержка Ближнего Востока не помогла Трампу.

Если не считать председателя Палестинской автономии Махмуда Аббаса и иранских политиков из реформистского лагеря, то большинство ближневосточных лидеров отнеслись к избранию Джо Байдена без восторга и с немалыми опасениями. Долгая пауза, которую выдержал саудовский королевский дом, прежде чем поздравить нового президента, не осталась незамеченной в СМИ. Что стоит за этими опасениями и как грядущие перемены в отношениях Вашингтона с правителями Ближнего Востока скажутся на позициях России в регионе?

Восточный экспресс
Жители Ближнего Востока привыкли считать свой взрывоопасный регион центром американской Ойкумены, хотя последние 12 лет ясно показали, что это уже давно не так. Один американский президент сменяет другого, но всех их объединяет желание как можно меньше вмешиваться в ближневосточные дела.

Обама вывел американский воинский контингент из Ирака, Трамп – из Сирии (оба с некоторыми оговорками), и пока нет поводов ожидать, что Байден поведет себя в этом вопросе как-то иначе. США больше не зависят от ближневосточной нефти, и, несмотря на важность ближневосточного рынка оружия, в целом Америка разделяет слова Трампа, что "пусть кто-то другой воюет за эти обагренные кровью пески". К тому же Байден приходит к власти в разгар социально-экономического кризиса, и большая часть его внимания будет уделена внутренним американским проблемам.

С другой стороны, Ближний Восток не зря сравнивают с трясиной. Многие клянутся, что не будут вкладываться в этот неблагодарный регион, но потом все равно не могут устоять и начинают охоту на бен Ладена, пытаются помирить израильтян и палестинцев, ввязываются в войну с ИГИЛ или расширяют использование боевых дронов, как это произошло с президентом Обамой.

На первый взгляд уход американцев с Ближнего Востока открывает новые возможности для других держав, стремящихся расширить свое влияние в регионе. Прежде всего – для России, которая всего за несколько лет полностью изменила ход войны в Сирии, построила одну мощную базу на Средиземном море, а теперь принимается за создание второй – уже на Красном, возводит в Египте первый атомный реактор и поддерживает рабочие отношения со всеми региональными силами – от "Хезболлы" до Израиля.

Понимая, что Россия пришла на Ближний Восток, чтобы остаться, многие страны в регионе активно развивают отношения с Москвой, диверсифицируя поставки оружия, наращивая импорт зерна и даже сотрудничая в серой зоне использования частных армий и наемников.

Такая ситуация создает противоречие между желанием Вашингтона тратить меньше ресурсов и внимания на Ближний Восток и другим важным приоритетом следующей администрации – сдерживанием России, в которой Байден видит главную угрозу для США. В Вашингтоне вряд ли готовы равнодушно наблюдать за тем, как образовавшийся в регионе вакуум занимает Москва.

Разрешат это противоречие США, скорее всего, следующим образом: свертывание американского присутствия на Ближнем Востоке продолжится, но те государства, что попытаются воспользоваться ситуацией для сближения с Россией, окажутся под угрозой американских санкций.

Иран и демократия
Почти сразу после того, как стало понятно, что Трамп проиграл президентские выборы, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху отправился в Эр-Рияд держать совет с наследным принцем Саудовской Аравии Мохаммедом бен Салманом. А еще через несколько дней в Тегеране был убит высокопоставленный иранский ученый, по совместительству генерал Корпуса стражей исламской революции Мохсен Фахризаде. Трудно сказать, были ли связаны два этих события, учитывая, что подготовка такой операции занимает, как правило, долгие месяцы. Но и без этого ясно, что и в Иерусалиме, и в Эр-Рияде боятся возвращения США к ядерной сделке с Ираном, из которой Трамп вышел в одностороннем порядке в 2018 году.

Израиль и Саудовская Аравия, а также ОАЭ и Бахрейн всецело поддерживали политику "максимального давления" на Иран и с самого начала считали ядерную сделку "позорной уступкой Тегерану". Но у Байдена другой подход – его победа означает, что Вашингтон, скорее всего, вернется к переговорам с Ираном. Правда, сложно сказать, насколько они окажутся продуктивными в преддверии иранских президентских выборов, назначенных на июнь, а также в условиях противодействия иранских консерваторов, считающих подобные сделки потерей времени. Израиль и монархии Залива намерены действовать единым фронтом, чтобы не позволить появиться очередной ядерной сделке.

Не меньшее беспокойство у эмиров и принцев Залива вызывает и иной подход новой американской администрации к теме прав человека. В последние годы это словосочетание редко звучало в Белом доме и почти никогда – по отношению к близким друзьям семьи Трампа в монархиях Залива. Даже скандальное убийство журналиста Джамаля Хашогги не сподвигло Трампа обратить внимание на применение насилия и пыток против инакомыслящих в Саудовской Аравии и других арабских странах. Президента Египта Абдэль-Фаттаха ас-Сиси Трамп шутя называл "мой любимый диктатор".

Из того, что известно о Байдене, с уверенностью можно сказать, что Вашингтон при нем вернется к традиционной американской позиции по вопросам прав человека, пыток и смертной казни. То есть слишком сильного давления не будет, но критика будет звучать регулярно, а в некоторых случаях дело может дойти и до персональных санкций или замораживания поставок оружия. В целом так это и было до Трампа, но за последние четыре года в арабских столицах привыкли к бархатным рукавицам и ночным разговорам в WhatsApp с зятем президента, поэтому возвращение к лекциям о правах человека могут воспринять болезненно.

Ответом на критику Вашингтона, под которую, скорее всего, попадут и Саудовская Аравия, и ОАЭ, и Турция, и Египет, может стать демонстративное, но неглубокое сближение с Москвой – ведь Кремль мало волнуют гуманитарные темы во внутренней политике партнеров. Громкие визиты, покупки партий оружия, отдельные выгодные соглашения – все это может быть использовано в ходе демонстративного сближения с Россией.

И все же почти невозможно представить, что монархии Залива или Египет, который ежегодно получает $1,4 млрд американской военной помощи, вдруг переориентируются с Вашингтона на Москву. Да и сама Россия не собирается вкладывать миллиарды долларов в своих арабских партнеров, о чем те прекрасно знают.

Так что скорее ближневосточные лидеры ответят на американскую критику тем, что наймут еще одну лоббистскую фирму в Вашингтоне, чтобы лучше объяснять американскому руководству, как опасно дестабилизировать Ближний Восток излишними требованиями демократизации. Эти объяснения упадут на благодатную почву – тяжелые последствия "арабской весны" не остались незамеченными в США, поэтому вполне возможно, что Байден с его многолетним внешнеполитическим опытом попробует выработать новый стиль общения с арабскими лидерами – отличный и от панибратства эпохи Трампа, и от выговоров эпохи Обамы.

Тревоги Израиля
В отношениях с Израилем, где опросы дают 70% в поддержку Трампа, у новой американской администрации тоже рисуются непростые перспективы. Промедление с поздравлениями, экстренная встреча Нетаньяху с бен Салманом, решение расширить строительство поселений за "Зеленой чертой" – начало складывается напряженное.

Отношения Нетаньяху с Обамой были откровенно враждебными. Причиной тому была резкая критика строительства израильских поселений, выпады насчет несоблюдения прав палестинцев, ядерная сделка с Ираном, а также то, что в канцелярии израильского премьера называли попыткой "дестабилизации Ближнего Востока" – то есть призывы к демократизации региона.

Понятно, что Байден – не Обама, Нетяньяху не раз называл его "близким другом Израиля". Байден вряд ли станет возвращать перенесенное Трампом посольство в Иерусалим или отменять признание израильского суверенитета на Голанских высотах. Однако он выступает против расширения строительства поселений, намерен вернуться к ядерной сделке с Ираном и не готов делать вид, что ничего не происходит, когда в арабских странах журналистов распиливают медицинской пилой.

Дополнительный потенциал для напряжения создает и сближение Израиля с Россией. В Вашингтоне не все довольны тем, что израильская и российская армия координируют свои действия в Сирии, и считают, что ближайший американский союзник не должен так близко сотрудничать с Москвой. В последние годы Израиль не испытывал американского давления в этом вопросе, но оно вполне может появиться при Байдене.

При всей концентрации Байдена на внутренних проблемах ему неизбежно придется заниматься Ближним Востоком. Его задача – сокращать вовлеченность США в ближневосточные дела, но не дать России этим воспользоваться; удержать Иран от движения в сторону ядерного оружия с помощью нового соглашения, но не оттолкнуть старых союзников; стабилизировать регион, но не потакать местным автократам; успокоить израильтян, но вернуться к традиционному американскому курсу в палестино-израильском урегулировании. Даже по отдельности каждая из этих задач трудновыполнима, а уж все вместе тем более.

Ксения СВЕТЛОВА
17.12.2020