Конспирологический взгляд на слом миропорядка

США не покупали Аляску, а Гавайские острова могли и хотели войти в состав Российской империи

Евгений Верлин
17.03.21

Первая мировая война стала самым беспрецедентным в истории человечества истреблением людей себе подобными… Кузьма Петров-Водкин. На линии огня. 1916. Русский музей

Тех, кто любит военно-исторические триллеры, но давно не находил в книжных магазинах ничего на этот счет новенького, могу порадовать. В январе вышел роман-трилогия Николая Жданова-Луценко "Вирусы ненависти" в двух томах. Сразу замечу, что Николай Иванович не только писатель и поэт, но и – подобно Борису Акунину – профессиональный востоковед, японист. Так что помещение им действия своего художественно-документального романа в довоенную Маньчжурию, а потом на просторы Азиатско-Тихоокеанского региона не выглядит случайным. Ну а то, что роман, как заверяет его автор, "изобилует совершенно новой информацией, в том числе основанной на рассекреченных документах", интригует.

Впрочем, лично меня как старого китаеведа привлекли хоть и созданные игрой воображения писателя – но все же весьма похожие на настоящие – диалоги исторических фигур. Вот что, например, "подслушал" Жданов-Луценко из разговора Чан Кайши со своим сыном Цзян Цзинго (он же Николай Елизаров) по возвращении последнего из СССР: "Начало ХХ века – интересная и турбулентная эпоха, когда одна за другой начали рассыпаться, как карточные домики, империи, существовавшие веками: Австро-Венгерская, Османская, Прусская, Российская и наша империя Цин. Словно какая-то мировая сила все продумала и организовала во вселенских масштабах, сея хаос и массовую гибель людей. Первая мировая война стала самым беспрецедентным в истории человечества истреблением людей себе подобными". Не совсем натурально и дидактично? Но в конфуцианском обществе отец, в общем-то, так и может наставлять сына.

Попутно читатели узнают из этой книги, что "Соединенные Штаты Америки не покупали Аляску – у них просто не было денег, и целый год этот контракт оставался неоплаченным, что было веской причиной для возможности его денонсации. Аляску купил банкирский дом Ротшильдов".

Или о том, что "Иуда из НКВД" генерал госбезопасности Генрих Люшков, перебежавший в 1938 году к японцам, на самом деле был личным агентом Сталина, которому благодаря дезинформации надо было удержать Японию от вступления в войну. Несмотря на легенду о его гибели в 1945 году от руки японских офицеров, он перебрался в США, где его еще долго "доили" сотрудники ЦРУ".

Подобные версии, как и гипотеза автора о том, что "Гавайские острова могли и хотели войти в состав Российской империи, но недальновидная политика Александра I и его министра иностранных дел Нессельроде помешали этому", мне лично кажутся не совсем, скажем так, обоснованными, но "проглатываются" в целом легко, ибо вплетены в весьма авантюрный сюжет.
Основной герой – бывший мичман Русского императорского флота Чертков (Мастер), бежавший от большевиков в Харбин, выживает в этом крупнейшем за пределами России центре белой эмиграции. Агент ИНО-ВЧК по Дальнему Востоку Тужуркин знакомит его с полковником Генштаба императорской Японии разведчиком Уэмурой, которому поручена разработка русских фашистов. После начала японо-китайской войны и Нанкинской резни Уэмура в знак благодарности помогает Черткову бежать в Америку, ну и так далее. И все это на фоне описываемых в первой части романа-трилогии – повести "Орлы Желтороссии" – событий 1930–1940-х годов в Маньчжурии, где вовсю действовала японская разведка и где чуть было не зародился русский фашизм.

Во второй повести еще много чего написано, в том числе о последнем маньчжурском императоре Пу И, о тех же Чан Кайши и Цзян Цзинго (женившемся на русской, а впоследствии ставшем президентом Тайваня). Автор использует и уникальные личные впечатления, так как встречался с другим сыном Чан Кайши (отец его "для баланса" отправил учиться в гитлеровскую Германию), а также его внуком в бытность того главой МИД Тайваня.

Да, роман свой Николай Жданов-Луценко посвятил 100-летию Службы внешней разведки России и 75-летию Великой Победы. Насколько подходит такое посвящение этой конспирологической эпопее, судить читателю.