Торговцы футболками давно превратили Че Гевару в популярный бренд. Оказалось, что сегодня уже можно заработать, просто назвавшись марксистом. Тенденция не может не радовать.

Рецензия на доклад Р. А. Абдулова, Д. Б. Джабборова, О. О. Комолова, Г. А. Маслова Т. Д. Степановой "Деглобализация: кризис неолиберализма и движение к новому миропорядку"

Представленный доклад не является научным, поскольку авторы не сформулировали научную гипотезу своего исследования, которую следовало бы подтвердить исторической практикой, и не выявили объективные закономерности движения (чего?) к новому миропорядку (какому?).

Работа представляет собой микс из множества теоретических подходов, графиков и исторических примеров. И в этом бесконечном потоке авторы практически не вспоминают плановый опыт СССР с его достижениями и ошибками, изучение которого находится сегодня в центре исследований ведущих мыслителей XXI века, как единственный дающий альтернативу наступающему глобальному цифрофашизму. Поэтому работа не просто бесполезная, она еще и вредная, так как уводит в сторону от поиска истины.

Не формулируя научно понятия глобализации и деглобализации, авторам кажется, что они открыли "новую" цикличность "глобализация-деглобализация". Однако задолго до доклада авторов на основе применения принципа историзма была доказана цикличность экономической политики западных государств "меркантилизм - война - либерализм". Поэтому утверждение авторов о том, что период открытости и либерализма в политике и внешней торговле, который гипотетически может смениться протекционизмом и торговыми войнами, практически не обсуждался даже в научной сфере, не является верным.

Авторы рассматривают глобализацию не как рост взаимной интеграции экономик, развитие культурного и научного сотрудничества, а как процесс углубления международного разделения труда, выражающийся в интенсификации торговых и финансовых потоков между национальными экономиками на этапе индустриального капитализма. Здесь возникает недоумение, поскольку углубление международного разделения труда и означает рост взаимной интеграции. Однако авторы утверждают, что их подход, отделяющий глобализацию от интернационализации хозяйственных связей, позволяет рассматривать формирование мировой экономики как новой целостной системы. Какой системы? Какова цель ее функционирования, каковы ее элементы и взаимодействие между ними? Здесь авторы ничего не уточняют, ссылаясь при этом на традиции марксизма и мир-системного анализа. Кстати, здесь авторам также следовало определить, что они понимают под традициями (?) марксизма и мир-системного анализа.

Авторы сообщают, что они придерживаются политэкономического подхода при исследовании проблем глобализации, поскольку следуют системности (в чем?) и внимательны к динамике развития социально-экономических явлений. Однако, следуя политэкономическому подходу, они должны были бы выявить объективные законы развития производственных отношений в условиях глобализации и деглобализации развития современной капиталистической экономики. Может, они понимают под таким законом часто употребляемый ими закон перенакопления, но тогда им следовало дать четкую формулировку этого закона, отличающего его от закона накопления, открытого К. Марксом.

Авторы, в отличие от К. Маркса, связывают развитие капитализма не с развитием производительных сил и появлением машинного производства, а, подобно меркантилистам, с расширением торговых связей, являющихся, по их мнению, ключевыми факторами повышения благосостояния населения. По-видимому, их "убедил" опыт России, включившейся после развала СССР в международное разделение труда в качестве сырьевого придатка. И в этом смысле они, конечно, совершили "революцию", но, не научную, как они заявляют, а антинаучную.

Авторы не понимают, что научные революции должны дать ответы на актуальные вопросы, в частности, как использовать достижения цифровой революции не для цифрового контроля за людьми, а во благо людей. Их фраза, что "обращение к истории мысли выступает поиском оптимального соотношения составляющих экономической науки с теми задачами, которые стоят на данный момент", убивает сразу наповал. О каких соотношениях составляющих экономической науки и каком критерии оптимальности для этого соотношения говорят авторы? Какие теоретические составляющие ищут авторы, если нужны практические инструменты решения насущных экономических задач? Вместо ответов в докладе смешались в кучу концепции "мейнстрима", марксизм и некий мир-системный анализ.

Более того, авторы в своем докладе показали, что они и К. Маркса не поняли, ограничивая его исследование капитализмом свободной конкуренции. Напоминаю, К. Маркс и Ф. Энгельс исследовали капитализм в развитии, начиная от простой капиталистической кооперации и заканчивая возникновением монополий.

Пройдясь от меркантилизма к Маршаллу, институциональным направлениям и т. д. и т. п. без сякой связи теорий с изучаемой ими глобализацией и деглобализацией, авторы сообщают о более выигрышном положении на рынке более развитых стран. При этом они игнорируют создаваемые как раз с этой целью международные валютные системы, цикличность экономической политики государств в XX веке по фазам "инфляция - финансовая стабилизация", мировой рынок ссудных капиталов и нефтяные шоки, способствующие переброске бремени глобального кризиса на периферийные страны. Так, по их мнению, глобализация на современном этапе отличается прежде всего доминированием мирохозяйственных процессов над народнохозяйственными, чему предшествовал кризис 1973 года, вызвавший рост производительности труда. Однако именно этот кризис, вызванный первым нефтяным шоком, стал инструментом утверждения власти мирового рынка ссудных капиталов, где рулит мировая финансовая олигархия над государствами, и перехода к Ямайской валютной системе, базирующейся на рыночном определении валютных курсов, а по сути на безудержной эмиссии доллара США, о чем авторы молчат. Им бы следовало обратить внимание и на второй нефтяной шок, приведший к интеграции финансовых рынков западных стран в мировой рынок ссудных капиталов для скоординированного запуска фиктивного капитала в республики бывшего СССР с целью перераспределения доходов и активов этих стран в пользу мировой финансовой олигархии. Но смесь теорий, примеров и графиков отвлекла их от понимания практики капитализма и, как считают авторы, способствует нахождению наиболее адекватного ответа на вызовы времени.

Во второй главе авторы смешивают разные теории технологических укладов, рассуждают о шести технологических укладах и факторах их смены. Выдвинутая ими гипотеза, что "наиболее влиятельные страны с передовыми технологиями в производстве задают тон динамике международной торговли", не является верной. СССР был лидером в научно-техническом прогрессе и обходился без международной торговли. Что касается Великобритании до 1913 года, то в эпоху Бисмарка научно-техническим лидером стала Германия, проигравшая затем войну финансовой державе Великобритании. Поэтому привязка к странам-лидерам для используемой авторами периодизации технологических укладов является искусственной.

Утверждение авторов, что содержанием пятого уклада являются информационно-коммуникационные технологии, от широты распространения которых возникает больше пользы от единицы продукта для его потребителя, также не является верным, что доказали внедренные ИКТ в образовании, в сфере производства… По их мнению, постпандемийные события, происходящие в мире после глобального финансового кризиса, формируют глобальный миропорядок на долгие годы вперед. Какой миропорядок и есть ли ему альтернатива? Ответов на эти вопросы у авторов нет, как и нет ответа на вопрос, какой механизм управления должен лежать в основе ЕАЭС, о котором авторы тоже поговорили.

В третьей главе авторы утверждают, что на этапе широкого распространения пятого уклада максимальный прирост нормы прибыли составил уже 25%. Однако при этом они не замечают факта, что переход к пятому укладу не сопровождается ростом общественной производительности труда, хотя и пишут о росте безработицы. Объяснить причины провала пятого уклада авторы не могут. Обращаясь к И. Валлерстайну, напомнили о трех этапах в доминировании США, считая, что третий - ускорение разрушения американского господства по пути к новому экономическому миропорядку с возможным лидерством Китая.

Только в заключении авторы сообщили, что предметом исследования является проблема деглобализации современной мировой экономики, которая затем становится проблемой глобализации. При этом ими полностью проигнорирована роль фиктивного капитала, международной валютной системы, мирового рынка ссудных капиталов, нефтяных шоков и цифровой революции. Важнейшим фактором победы государств в противостоянии, по их мнению, станет успешное освоение шестого технологического уклада. Еще пятый "кряхтит", а у них уже шестой "стучится".

Только в конце доклада авторы отмечают возникновение дополнительной потребности в координирующей роли государства, считая, что этому способствует само содержание новой технологической волны, связанной с рывком в расчетных и прогностических возможностях. Сразу замечу авторам, что никакого рывка не будет, если не будет научной методологии планирования экономики. Вот этой проблеме и следовало авторам уделить внимание. А то, как всегда, при отсутствии практических рекомендаций теоретический опус заканчивается предупреждением об обострении значимости социально-классовой борьбы, когда массы возьмут на себя смелость стать творцом собственной истории.

Каким образом стать массам творцом собственной истории? Что для этого конкретно предложили авторы доклада? Поскольку они ничего для этого не предложили, то остается только догадываться о возможных цветных революциях, задача которых - навсегда загнать народ в диктуемый мировой финансовой олигархией цифрофашизм и лишить всякой возможности управлять экономикой в своих интересах с использованием достижений цифровой революции.

Елена Ведута
21 апр. 2021