Самые целеустремленные узбекские студенты рассматривают китайские вузы в качестве перспективной альтернативы обучению в Америке и Европе. О возможностях они часто узнают с помощью социальных сетей.

Эзоза Яквалходжиева

По словам Асилбека Хонходжаева, университет на его родине в Узбекистане "не дает должного образования". Спустя год занятий в Гулистанском государственном университете он, заскучав и разочаровавшись в учебной программе, бросил учебу.

Хонходжаев хотел изучать бизнес в США, но ему пришлось отказаться от этой идеи из-за длительного процесса оформления визы и непомерных затрат. Американские вузы "просили 10 000, 20 000, а иногда и 35 000 долларов [в год], – вспоминает он. – Это безумные суммы для рядовых семей, таких как моя. На эти деньги в Узбекистане можно начать свое дело".

Из-за схожести систем образования Россия и Казахстан не представляли особого интереса.

Тогда отец напомнил ему узбекскую поговорку: "Стремись к знаниям, даже если за ними придется отправиться в Китай".

В 2018 году Хонходжаев приехал в Сиань при содействии консорциума China Campus Network (CCN), в состав которого входят 28 китайских университетов, предоставляющих иностранным студентам гранты на обучение в размере около 5 000 долларов в год. В первые несколько месяцев он изучал китайский язык до 12 часов в день. А затем он выиграл полную стипендию на обучение по четырехлетней программе бакалавриата в элитной бизнес-школе Alibaba, созданной миллиардером и основателем одноименного гиганта интернет-торговли Джеком Ма в своем родном городе Ханчжоу.

"Я никогда не думал, что окажусь в Китае", – сказал Хонходжаев. Китай, благодаря имеющимся ресурсам и технологиям, является "идеальным" местом для обучения тех, кто не боится работы, "кто усердно трудится, обладает высокой самодисциплиной и организованностью".

Он не единственный, кто считает, что качество образования в Китае выше, чем в Узбекистане.

"Невозможно добиться высоких результатов [в Китае], если ты не посвящаешь учебе все свое время", – отметил другой учащийся в Шанхае узбекский студент, рассказывая о студентах в родном Узбекистане, которые рассчитывают "купить" хорошие отметки. "Здесь [в КНР] все зависит от ваших знаний", – сказал он.

‘Упущенные возможности’

"Изучение китайского языка – это путь к построению будущего", – сказал Фахриддин Шамсиев, директор школы №59 – единственной государственной школы в Ташкенте, в которой преподают китайский язык.

Школа №59 была основана еще в советское время как языковая спецшкола. В настоящее время все учащиеся, начиная с первого класса, обязаны посещать уроки китайского языка.

"Китай привлекает всех, кто мечтает построить успешный бизнес и разбогатеть. [Родители] задумываются об этом довольно рано", – говорит Шамсиев. Хотя школа №59 предназначена для детей из близлежащих районов, родители со всего города пытаются записать в нее своих детей.

Их заинтересованность легко объясняется стремительным развитием экономических отношений с Китаем. За последние пять лет Китай стал крупнейшим торговым партнером Узбекистана; с момента обретения независимости в стране было открыто более 1600 китайских предприятий.

При этом Шамсиеву трудно найти учителей, для которых китайский – родной язык. Они "не хотят приезжать, зная, что им будут мало платить", – посетовал он, добавив, что несмотря на постеры с улыбающимися китайцами и узбеками, пожимающими друг другу руки, школа не получает прямого финансирования из Китая (хотя, по сообщениям местных СМИ, в школу часто приезжают гости из КНР). – Английский и русский языки все еще пользуются большей популярностью, поэтому все [государственные] средства направляются на школы, преподающие на этих языках. [...] На мой взгляд, мы упускаем возможности".

"Наша школа уже не та, что была раньше, – добавил Шамсиев, рассказывая о своих школьных годах, проведенных в стенах этой школы в конце 1960-х годов. – В советское время у нас были учителя из Китая. Сейчас их только один или два. Выучить язык таким образом очень сложно".

‘Люди насмехались над нами из-за изучения китайского языка’

Финансовые вливания со стороны Пекина обостряют конкуренцию.

Сегодня более 800 студентов ежегодно поступают в Ташкентский институт Конфуция, который был совместно основан в 2004 году Ланьчжоуским университетом и Ташкентским государственным институтом востоковедения. Будучи одним из самых первых институтов Конфуция, которые предлагают спонсируемую китайским правительством программу по изучению языка и культуры в зарубежных вузах, он выпустил 4000 студентов, изучавших китайский язык, историю и культуру.

"Многих [наших студентов] связывают деловые отношения с Китаем, а кто-то из них становится переводчиком", – говорит помощник декана Озодбек Мардиев.

"Влияние Китая чувствуется повсеместно в городе, и особенно на рынках, – сказал Мардиев, намекая на поставки в Узбекистан китайских товаров, общая стоимость которых составляет почти 5 млрд. долларов в год. – Спрос [на китайский язык] огромен".

В результате таким же огромным стал конкурс за возможность поехать учиться в КНР.

"Когда я был студентом в 1990-х годах, мы все ездили в Китай по грантам. [...] Люди даже насмехались над нами, когда мы говорили, что изучаем китайский язык, – вспоминает Мардиев. – В начале 2000-х годов ситуация в корне изменилась. Сейчас спрос настолько высок, что мы можем отправить только около 20 [студентов по грантам в год]".

Существуют и другие возможности получения стипендий, часто напрямую от китайских университетов.

"Китай стремится создать образ влиятельной страны, – сказал Мардиев. – [Китай] всегда добивается своего благодаря экономическим преимуществам и несравнимо низким ценам [на свои товары]".

Но Мардиев адекватно оценивает ограниченные возможности узбеков в Китае и говорит своим ученикам: "Вы не можете конкурировать в Китае с китайцами".

"Некоторые наши выпускники становятся переводчиками и остаются жить [в Китае], – сказал он. – Но построить узбеку что-либо с нуля практически невозможно".

Английский в помощь

Хотя официальная статистика по обучающимся в Китае узбекским студентам отсутствует, по оценкам третьих сторон, предоставляющих услуги по оформлению виз, их число составляет примерно 5 000 человек, из них около 30% получают стипендии или гранты, предлагаемые китайскими университетами.

Будущие студенты чаще всего узнают о возможностях посредством YouTube, где инфлюенсеры, которым иногда за это платит вуз, обращаются к проживающим на родине соотечественникам. (Несмотря на то, что многие социальные сети, такие как YouTube, заблокированы в Китае, население широко использует VPN-приложения).

Обучающийся в бизнес-школе Alibaba Хонходжаев разместил видеоролики на узбекском языке, в которых он рассказывает обо всем, включая поиск ресторанов с мусульманской кухней в Китае и покупки через интернет, тем самым предлагая узбекам поглубже взглянуть на свою жизнь там.

Другой узбекский видеоблогер Нодирбек Эркинов имеет более 5000 подписчиков и регулярно делится видео из своей жизни в Чэнду в качестве студента и учителя английского языка. Когда один из комментаторов под видео спросил, почему, владея английским языком, он не выбрал Европу или Америку, он ответил так же, как и Хонходжаев.

"Попасть в Китай относительно дешевле. Европа всегда была дороже", – ответил он.

Узбекская влогерша Насиба Аюбханова, обучающаяся в Цзянсу, отметила, что китайское правительство щедро выделяет гранты иностранным студентам.

"Есть частичные, полные или смешанные гранты, которые [...] покрывают арендную плату, обучение или предполагают выплату стипендий", – сказала она в одном из видео, рассказывающем о своей студенческой жизни.

Аюбханова впервые приехала в Китай благодаря гранту, имея при себе сертификат, подтверждающий знание английского языка. Она и Еркимов настаивают на том, что знание английского или китайского языка необходимо для поездки в Китай.

"Вам нужно знать эти языки и иметь подтверждающие это документы", – поделилась она опытом со своими подписчиками. Она также рассказала о том, какие тесты требуются для прохождения экзаменов в китайские университеты и сколько баллов нужно набрать для получения финансовой помощи.

Цена, которую придется заплатить

Нет ничего нового в том, что узбеки уезжают за границу с целью получения образования, говорит Тимур Коджаоглу, американец узбекского происхождения, преподающий международные отношения в Мичиганском государственном университете. Коджаоглу сравнивает сегодняшних студентов с джадидами (реформистами) начала XX века, которые придавали особое значение образованию как способу модернизации мусульманского мира.

Но Коджаоглу опасается, что взамен Пекин может ожидать, что получатели должны будут лечь в его "идеологический фарватер".

"Привлекательным Китай делают его огромные финансовые возможности, благодаря которым он может выделять стипендии и гранты, – сказал он. – Но, как и в случае с долгосрочными кредитами, которые Китай предоставляет странам Средней Азии, он им их не дарит. За них придется заплатить тем или иным способом".

Эзоза Яквалходжиева – независимая журналистка, проживающая в Нью-Йорке.