Почти у всего Таджикистана - "пустые баки": цены на топливо растут так быстро, что водителям проще отказаться от машин

ДУШАНБЕ, 24 июн - Sputnik, Алексей Юсупов. Все больше таджикистанцев вынуждены ставить своих "железных коней" на прикол. Причина банальна - постоянное повышение цен на бензин, солярку и сжиженный газ. Подорожание топлива в обществе объясняют по-разному.

"Во всем виноваты поставщики - это они завышают цены, кивая на общий кризис. А принадлежат эти компании очень влиятельным лицам. Жадные до денег, а народ страдает", - говорит житель Душанбе Мансур Худоерзода.

Эта точка зрения в обществе преобладает, но есть и не менее популярная версия.

"Да просто кыргызы границу с нами закрыли после конфликта, вот и перекрыли трубу, откуда контрабандный бензин да газ текли", - усмехается водитель такси Шодмон.

По словам экспертов, оба предположения правомерны, но в краткосрочной перспективе более справедлив все-таки второй фактор.

"Цены на ГСМ подскочили сразу после боестолкновений на границе с Кыргызстаном, когда соседи закрыли свои рубежи. Сейчас в Согдийской области литр сжиженного газа стоит 5,5 сомони, а до конфликта было 4,8. Подорожал и бензин: АИ-92 до 9,1 сомони за литр, АИ-95 - 9,3 сомони", - говорит экономист Анвар Азизов.

Не секрет, что на топливном рынке Таджикистана более 30% ГСМ имели контрабандное происхождение. И это понятно, ведь розничные цены на АЗС в Кыргызстане остаются самыми низкими среди стран СНГ. Более того, они почти вдвое ниже среднемировых.

По данным международного рейтинга GlobalPetrolPrices.com, на 31 мая 2021 года средняя цена бензиновой группы в мире составляла 1,18 доллара США за литр, в то время как в Кыргызстане - 0,628.

Естественно, оставить столь лакомый кусок без внимания криминальные группировки по обеим сторонам границы не смогли. Спрос рождает предложение, и вот в кыргызских приграничных селах буйным цветом расцвели открытые или подпольные АЗС, "заточенные" на контрабандные поставки ГСМ в Таджикистан.

Примечательно, что большинство из них в ходе боестолкновений на таджикско-кыргызской границе были сожжены. Некоторые эксперты считают, что последовавшие за этим пожары на заправках в Душанбе и районе Балхи на юге Таджикистана стали своеобразной "ответкой" от криминалитета соседней страны.

Сторонники "теории заговора" пока находятся в явном меньшинстве, серьезные аналитики приводят вполне объективные причины роста цен на ГСМ.

"После продолжительной стагнации на мировом нефтяном рынке цены пришли в активное движение. Сегодня стоимость фьючерсных поставок нефти составляет порядка 75 долларов за баррель. По некоторым прогнозам, к 2022 году она может вырасти до 100, так как спрос растет, а предложение ограничено", - объясняет Азизов.

Экономист уверен, что в июле текущего года тарифы на бензин еще больше подскочат, ведь один из главных поставщиков бензина в Таджикистан - казахский НПЗ в Павлодаре - анонсировал плановую остановку на ремонт с 24 июля по 16 августа.

"Возможно, в свете достигнутой договоренности между Казахстаном и Таджикистаном о поставках дополнительного объема воды для полива рисовых плантаций в обмен на технику и ГСМ этот скачок удастся частично нивелировать, но цены на бензин все равно подрастут, это общая тенденция", - предупреждает эксперт.

Подорожанию топлива в республике способствует еще и внутренняя инфляция. Национальному банку Таджикистана пока удается держать курс сомони к доллару в стабильном состоянии, но угроза очередного обвала сохраняется на фоне сообщений о возвращении коронавируса в страну.

Нефтетрейдеры просят правительство республики установить справедливые правила игры на рынке, не допуская государственной протекции в отношении отдельных участников. Также поставщики ходатайствуют о снижении налогового бремени на них хотя бы в периоды пикового потребления ГСМ, например, во время посевных работ.

Ситуацию во многом помог бы облегчить запуск нефтеперерабатывающего завода в СЭЗ "Дангара" на юге Таджикистана. Объект был сдан еще осенью прошлого года, но в эксплуатацию так до сих пор и не запущен. Причина - в отсутствии сырья.

Завод рассчитан на переработку 1 миллиона тонн сырой нефти в год, этого количества с лихвой хватило бы на удовлетворение всех внутренних потребностей, даже что-то оставалось бы на экспорт. Но пандемия нарушила все планы.