Сейчас, в год столетия партии, жизнь китайца стоит дорого, как никогда прежде

2 июля 2021
Текст: Дмитрий Бавырин

В Пекине прошли торжества, посвященные столетнему юбилею КПК – одной из немногих компартий, которой удается удерживать власть в XXI веке. Объявленные приоритеты на будущее – сверхмощная армия и победа над тайваньскими сепаратистами, но в то же время просвещение и сбережение народа. То есть, пройдя сквозь несколько мясорубок, китайские коммунисты хотят вернуться к основам. Получится ли?

Самая большая партия мира (95 миллионов членов) начиналась с собрания 13 человек – левых образованцев, вдохновленных большевистской революцией в России. Хотя в эту "чертову дюжину" входил сам Мао, а место их встречи теперь превращено в дом-музей, собравшихся тогда в Шанхае не принято чествовать как апостолов или отцов-основателей.

Например, потому, что некоторые из них впоследствии были опозорены как коллаборационисты, пошедшие в услужение к японским оккупантам. А лидер новорожденной КПК – Чэнь Дусю – проиграл внутрипартийную борьбу Мао, был исключен из рядов коммунистов, опозорен, проклят, но хотя бы не убит. Считай, повезло.

С датой съезда тоже получилось нехорошо: когда все документы где-то сгинули, ее просто забыли, пока Коминтерн не порылся в своих архивах и не установил истину. Его представители тоже присутствовали на первом съезде – Китаю предстояло стать частью мировой революции, хотя сами делегаты хотели сконцентрироваться на построении социализма в отдельно взятой стране.

Задача представлялась невыполнимой. Теория Карла Маркса не подходила для вопиюще бедной страны с тотально необразованным населением – в ней не было даже достаточного количества рабочих, то есть движущей силы революции. Но, к счастью для Мао, Ленин уже успел сделать полдела – дополнил марксов концепт крестьянами, так как базовым для России был аграрный вопрос. Мао, которому в кружке образованцев было неуютно и душно, вовсе посчитал рабочих лишним элементом и сделал однозначную ставку на крестьянские массы.

СССР подарил Китаю сепаратистскую проблему
Почему Китай не сможет стать главной державой планеты
Для Китая начала XX века этот человек был незаурядной личностью, но для Москвы и Петербурга XXI века Мао – это блогер или хипстер. В отличие от большинства соотечественников, в детстве он не бедствовал, ненавидел физический труд, запоем читал и считал, что творог добывается из вареников. А талантлив был ограниченно – освоил рерайтинг, то есть переписывание чужих (Маркс, Ленин, Конфуций) мыслей под требования момента, а чисто от себя мог дать только хлесткий заголовок-лозунг-экспорт, которые потом вошли в знаменитую красную книжечку.

Ему были доступны только два способа работы в коллективе. Первый: собрать вокруг себя людей поглупее, чтобы они давили числом и слушались председателя – великого на их фоне, но посредственного на фоне других статусных партийцев. Второй: обвинить несогласных с ним в каком-нибудь выдуманном преступлении, а в качестве доказательства использовать всю ту же толпу галдящих миньонов.

Так он боролся за лидерство в период Великого похода. Так проводил Культурную революцию. Так формировал свое окружение ближе к старости. Толпа идиотов – и начитанная заурядность, уверовавшая в свой гений.

Укрупнение КПК крестьянами стало путем Мао к партийной власти, который оказался весьма тернист – на некоторые последующие съезды его вовсе не пригласили, как провалившего работу на местах. Уже тогда, как считается, он стал недолюбливать партийную систему как таковую – с ее сдержками и противовесами, а окончательно укрепился в этой мысли после провала своей программы Большого скачка, в рамках которой китайцы плавили руду в дровяных печах и охотились за воробьями.

Ущерб оказался настолько велик, что Великому кормчему все-таки пришлось отойти на шаг в сторону и уйти с ряда постов под давлением партии.

Чтобы потом вернуться с хунвейбинами, которые выбивали из шибко умных голов "дурные мысли" пластиковыми изданиями красной книжечки.

Это практически уничтожило КПК, организационную структуру которой Мао попросту упразднил, став кем-то вроде племенного вождя для миллионов подростков – хунвейбинов и цзаофаней. Восстановление партии, как и превращение Китая в ведущую промышленную державу, – заслуга уже Ден Сяопина, каким-то чудом выжившего в эпоху Культурной революции, несмотря на опалу.

Процесс против приближенных Мао – людоедов столь темных, что пытались спасти своего покровителя толченым жемчугом – последнее на сегодняшний день "кровавое крещение" КПК. А было их много, возможно, больше, чем у любой другой партии.

Помимо чисток и Великого похода (руководимое Мао предприятие по переходу красной армии через страну стоило этой армии более 90% личного состава), это две с половиной гражданские войны и одна мировая. До них – жестокие расстрелы и расправы, включая шанхайскую резню 1927 года, когда стараниями Гоминьдана, опиумной мафии и американского бизнесмена Фессендена за одни сутки были убиты пять тысяч коммунистов, включая Ли Дачжао – одного из основателей КПК, которого буквально выволокли из здания советского представительства, где ему дали убежище.

Сейчас, в год столетия партии, жизнь китайца стоит дорого, как никогда прежде, и длинна, как никогда ранее – до 75 лет (при Мао – 45 лет). Партия, менявшаяся под жесточайшими ударами судьбы, продолжает меняться, максимально далеко отойдя от идеала Великого кормчего.

Хотя крестьяне по-прежнему крупнейшая страта в ее рамках, их уже менее трети – как и в целом по стране (при Мао на селе жили более 80% китайцев). Теперь, как в первые дни КПК, туда привлекают "умников" – интеллигенцию и средний класс, а с 2002 года еще и бизнесменов, которые отдают партии до 2% доходов.

Это, как считается, является необходимым условием для превращения КНР в "сильное, демократическое, цивилизованное, гармонизированное и современное социалистическое государство" – такую задачу партия поставила реализовать к 2049-му, столетнему юбилею уже самой КНР.

По сути это возвращение к истокам – к идеализму времен Чэня Дусю и молодого Мао (который пришел к своим "твердокаменным идеалам" лишь в период борьбы за партийную власть) с поправкой на, выражаясь словами Солженицына, "сбережение народа".

В своей юбилейной речи председатель Си Цзиньпин употребил слово "народ" как минимум 80 раз, отметив и его количество, и качество ("сильное чувство национальной гордости", "справедливое мышление", "смелость", "уверенность", "трудолюбие"), и то, что КНР – "это плоть и кровь более чем 1,4 миллиарда китайцев".

Сложилось впечатление, будто он, расписывая "героический путь КПК", как будто зарекается от того, что прежде подавалось как "неизбежные жертвы на пути к светлому будущему" – репрессии и социальные эксперименты. Учитывая, что в его политике прозревают авторитарные тенденции (правление председателя вновь стало бессрочным именно при Си), а в качестве наряда на праздник он предпочел маоистскую партийную униформу, этот тезис, надо думать, обращен к тем самым "новым партийцам", составляющим современное лицо Компартии.

Мао бы не одобрил.