ДРУЗЬЯ НА СЛОВАХ ИЛИ НА ДЕЛЕ: УЗБЕКСКО-ПАКИСТАНСКОЕ ПАРТНЕРСТВО 2.0
Сможет ли Исламабад отказаться от связей с радикалами ради своего нового стратегического партнера в лице Ташкента?Друзья на словах или на деле: узбекско-пакистанское партнерство 2.0
В июле 2021 года Узбекистан и Пакистан подписали Cовместную декларацию об установлении стратегического партнерства. Однако если с точки зрения экономического сотрудничества взгляды из Исламабада и Ташкента совпадают, то вопросы безопасности и их обсуждение могут стать лакмусовой бумажкой для оценки реальной готовности к партнерству – об этом в статье к.и.н., н.с. Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Александра Воробьева.
Инициатором нынешней активизации двустороннего взаимодействия в большей степени стал Ташкент. Узбекистан в последние годы проводит активную внешнюю политику, в которой сотрудничество с Исламабадом важно по нескольким причинам.

• Торгово-экономические соображения

Стратегия Узбекистана направлена на расширение собственных экспортных поставок и привлечение инвестиций в экономику: будь-то российское направление, турецкое или взаимодействие с соседями по Центральной Азии. Несмотря на скромные объемы, Узбекистану выгодно торговать с Афганистаном и Пакистаном из-за сильно положительного сальдо внешней торговли и эффекта низкой базы. Для успешного экономического взаимодействия необходимы торговые пути. Узбекистан относится к немногочисленной категории double landlocked states – то есть, государств, отделенных от выхода к морю территорией двух государств. Отсюда и проект строительства трансафганской железной дороги из Узбекистана в направлении пакистанских портов Индийского океана.

"Золотой" маршрут на Афганистан оставит Узбекистан в кредитах

Данную инициативу поддерживает и Китай, поскольку железная дорога пройдет по дружественному КНР Пакистану по направлению арендованного китайцами на 40 лет глубоководного порта Гвадар. Пекин хотел бы усилить свое влияние в Афганистане через развитие транспортной инфраструктуры, однако в прежние годы присутствие американских войск в стране мешало реализации этих планов. Москва пока тоже благоприятствует проекту, поскольку он способствует укреплению политических и экономических связей членов ШОС, сотрудничеству государств Евразии.

Однако текущая неопределенность ситуации в Афганистане серьезно осложняет перспективы скорого строительства трансафганской железной дороги. Многое зависит от того, как разрешится нынешняя непростая политическая ситуация в Афганистане. Приведет ли она к войне "всех против всех"? Либо же талибы*, усилив свои позиции, сумеют обеспечить относительную стабильность в стране и выполнение взятых на себя международных обязательств.

• Региональная безопасность

Не менее важным является и второй резон укрепления взаимосвязей Узбекистана с Пакистаном – соображения региональной безопасности, желание Ташкента активнее участвовать в урегулировании афганского кризиса и плавно воздействовать на Исламабад в вопросе его афганской политики. Этот подход Ташкента перекликается, в том числе, с озвученной Халилзадом (спецпредставитель США по Афганистану) стратегией США по делегированию ответственности за судьбу Афганистана наиболее влиятельным и ответственным региональным соседям Кабула.

Однако, по мнению многих экспертов, подписание декларации о стратегическом партнерстве не означает, что Пакистан сможет обеспечить все договоренности перед Узбекистаном. Будет ли Исламабад, кровно заинтересованный в формировании в Афганистане лояльной и даже зависимой от себя власти, на добровольной основе отказываться от гибридных рычагов влияния, которые серьезно усиливают возможности его воздействия на ситуацию в Афганистане? Даже если это будет делаться во имя укрепления политических и торгово-экономических связей с Узбекистаном и другими региональными игроками… У этих сомнений есть своя почва.

• Связь Исламабада с радикалами

Пакистан долгое время играл двоякую роль в афганском кризисе. С одной стороны, Исламабад находился на острие международной борьбы с терроризмом, начиная с 2001 года. Премьер-министр Пакистана Имран Хан не раз заявлял, что его страна сильнее других пострадала от действий террористов – что является правдой. Это утверждение пакистанский лидер повторил в очередной раз в ходе недавней конференции в Ташкенте после того, как президент Афганистана Ашраф Гани обвинил Хана в инфильтрации боевиков на территорию Афганистана из приграничных районов Пакистана. Обвинения Ашрафа Гани вызвали бурю негодования в пакистанских СМИ и способствовали росту напряженности в и без этого не самых простых отношениях Кабула и Исламабада.

С другой стороны, поддержка религиозных радикалов еще со времени присутствия советских войск в Афганистане в 1980-е годы была и остается для Пакистана важным и системным "гибридным" инструментом внешней политики не только в отношении Афганистана, но и в отношении Индии.

Само движение "Талибан" (запрещен в РФ), согласно одной из версий, было создано в первой половине 1990-х годов при непосредственном участии Межведомственной разведки Пакистана (ISI). Религиозные радикалы в последние десятилетия также были активно вовлечены в противостояние с Индией в Кашмире и за его пределами. Грань, где проходит водораздел между борцами за "освобождение Кашмира от индийской оккупации" и экстремистами, порой бывает весьма размытой и малозаметной для стороннего наблюдателя. Безусловно, преувеличивать сегодня степень влияния Пакистана на талибов* и иные вооруженные группировки, сражающиеся на территории Афганистана, было бы ошибочно. Но вести речь об определенных связях и наличии рычагов влияния – вполне оправданно.

Потому, если политическая и экономическая координация между Ташкентом и Исламабадом, Исламабадом и другими евразийскими акторами и усилится, то в вопросах безопасности отмежевание Пакистана от поддержки части радикальных сил в Афганистане может быть в большей степени риторическим либо частичным.

• "Двойственность" власти в Пакистане

В стране есть "гражданский" премьер-министр Имран Хан – респектабельный политик и лидер общественного мнения, популярный как в Пакистане, так и за его пределами.

Однако в Пакистане, помимо премьер-министра, весьма сильны позиции силовиков из Объединенного комитета начальников штабов и Межведомственной разведки Пакистана. В политической системе страны они представляют собой отдельный полюс власти, мало подчиняются пакистанским гражданским политикам и могут иметь отличающиеся взгляды на внутреннюю и внешнюю политику страны.

Будущее для региона

Попытки Узбекистана и Пакистана вывести двустороннее сотрудничество на новый уровень – только часть проектов Пакистана с активными участниками афганского регулирования. В мае 2021 года Россия и Пакистан договорились о начале строительства газопровода "Пакистанский поток" протяженностью 1100 км, который свяжет юг и север страны в единую газотранспортную цепь. На высоком уровне находится взаимодействие между Пакистаном и Китаем, вложившем большие деньги в реализацию Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК) и серьезно рассчитывающего на содействие Исламабада в "замирении" Афганистана.

Позиции евразийских игроков в отношении политического и экономического будущего Центральной Евразии постепенно продолжает сближаться. Тем более, что и Пакистан, и Узбекистан, и Китай, и Россия являются членами ШОС. Реализуемые сегодня различные инициативы относительно Афганистана преследуют одну цель и в определенной степени дополняют друг друга. Подтверждением тому может служить, например, то, что Узбекистан, принимающий участие в работе новой четырехсторонней группы (без РФ и Китая), в период с 30 июля по 10 августа примет участие в совместных с Россией и Таджикистаном масштабных военных учениях, которые пройдут в 20 км от афганской границы.

Важно, чтобы в будущем региональные и внешние игроки не перешли к конфронтации и сохраняли достаточный уровень взаимопонимания и координации. В ином случае и без того сложная обстановка, которая сегодня сложилась вокруг Афганистана, продолжит ухудшаться.

* Талибан – запрещен. в РФ организация

Александр Воробьев
23.07.21