МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ ПО-КАЗАХСТАНСКИ: ПОСЛЕДСТВИЯ ВЫБОРОВ. ЧАСТЬ 2.
Легитимность выборов – еще не залог успешной выборной кампании в Казахстане, важнее вопрос: как сделать так, чтобы конкурентные, по всем правилам проведенные выборы не сломали бы политическую систему в стране… Петр Своик рассуждает о глобальных последствиях местной выборной кампании в Казахстане и о том, какие выводы для последующих выборов в стране, но уже более высокого уровня, важно сделать сейчас.Местное самоуправление по-казахстански: последствия выборов. Часть 2.
Вопрос устройства власти на местах непосредственного проживания граждан – в городах, поселках, селах и аулах – является ключевым для государственного устройства Казахстана. Фактически, так и определяется устройство самой центральной власти, а в более широком смысле – весь экономический и социальный уклад в государстве.

Сходное и различное в концептуальном видении устройства местной власти – основа диалога официальной власти и претендующими на участие в политическом процессе партиями и общественными движениями.

Местное самоуправление по-казахстански: а что не так? Часть 1.

Перед выборами низовых акимов, прошедшими 25 июля, было много дебатов – как относиться к ним, к проекту новой Концепции местного самоуправления, представленной правительством на подпись президенту… Однако сегодня важнее разобраться с последствиями в целом этой кампании в Казахстане для будущего страны.

Куда идем?

Наложим проблему местного самоуправления (МСУ) на стратегические цели Казахстана – вхождение, к 2050 году, в число 30-ти наиболее конкурентоспособных государств, а также заявленное в "Стратегическом плане развития Республики Казахстан до 2025 года" намерение подать к этому сроку заявку на вступление в ОЭСР – Организацию экономического сотрудничества и развития.

Итак, все (за исключением Китая) государства из первой тридцатки – имеют развитые парламентские (в том числе и в президентском формате) системы. Включая и развитое МСУ. Что же касается 34 членов ОЭСР, то среди них исключений нет вообще.

И наоборот – за пределами списка стран, имеющих полноценные парламенты и местное самоуправление, развитых практически нет. Если не считать таковыми насыщенные долларами арабские нефтяные монархии.

Получается, что для Казахстана создание полноценного местного самоуправления и не руководимого из АП парламента и парламентских партий – это пропуск куда?

Посмотрим на ранжирование стран по Давосу и на список членов ОЭСР – на самом деле это никакие не "пятидесятки" или "тридцатки", а фактически одно объединение. А именно, альянс США и Евросоюза, Японии с Кореей, Турции с Израилем и других государств вне англо-саксонской цивилизации, которых события XX и XXIвеков сделали полными участниками коллективного Запада. Включая и Китай, демонстративно не принявший западные политические ценности, но при этом ставший органической и теперь уже и центральной частью американо-европейской и всей глобальной экономики.

Вхождение же Казахстана, в нынешнем своем "суверенном" формате в число развитых государств современного мира – мираж. Суть в том, что Казахстан и так уже надежно присоединен к развитым странам – в качестве внешне эксплуатируемой территории.

Физически, внутрь нашего государства зашли только сырьедобывающие транснациональные компании. Тогда как все остальное, включая и собственно внешнеэкономическую деятельность Казахстана, вынесено наружу. Экспортно-импортные сделки, ипривлечение иностранных инвестиций и заимствований осуществляются за пределами фискальной, таможенной и банковской национальной юрисдикции.

Внутри же – нет ни созидательного кредита, ни национального инвестиционного потенциала. В такой ситуации блестящий шар финансируемого из бюджета МФЦА – тоже отображение миража, национального, начиная с самых верхов, обмана и самообмана.

Что копируем?

Тем временем глобализация стремительно расходится по швам. Китай уже объявлен соперником коллективного Запада, Россия – противником. То есть, из самой же столицы однополярного пока мира – Вашингтона, уже задано разделение на три, по крайней мере, части.

Понятно, что ни китайской, ни американо-европейской составляющей многополярной конструкции Казахстану быть не суждено ни при каких раскладах. Но значит ли это, что тем самым отпадает и вопрос институализации политической системы по европейскому образцу?

Наоборот, способность правящего класса и национальной элиты перевести президентский авторитаризм в формат разделенной (по горизонталям) через местное самоуправление и (по вертикалям) через создание не контролируемого властью парламента – это единственный способ избежать сохранения придаточного и внешне эксплуатируемого положения в будущем.

Если европейские монархи, даже диктаторы, по необходимости мирились с парламентаризмом и городским самоуправлением, а иногда и опирались на них, то азиатский способ правления всегда тяготел не к институтам, а непререкаемому единовластию.

Надо ли копировать европейские технологии в устройстве государственной власти на верхнем уровне? Большой вопрос. Никакой канцлер от побеждающей на выборах партии по немецкому образцу у нас, это уж точно, не получится.

Без того или иного единодержавного правителя мы исторически не обходились, не обойдемся и на перспективу. Насколько персонифицированное президентское правление должно быть обложено и сопряжено с институтами разделенной представительной, исполнительной и судебной власти – это можно обсуждать.

В идеале, президент должен быть не над ними, а в балансирующей разные ветви связке. Но вот что выделение самостоятельно решающего местные вопросы самоуправление в городах, поселках, селах и аулах сильно облегчило бы проблемы центрального правительства и территориальных наместников – с этим не поспоришь.

А царь – настоящий?

И тут, в способности президентской системы обеспечить сопряжение с городским самоуправлением, вот еще такой важнейший оборот: обеспечение легитимности самого главы государства.

В самом деле, суверенное государство Казахстан существует уже три десятилетия, но вот процесс легитимации его главы как был, так и остается более внешним, чем внутренним.

До XIX века казахи признавали право властвования над собой только за чингизидами, давно слившимися с казахским социумом, но не принадлежащими ни к одному из казахских родов. Что и определяло их властное право. Потом право назначать или определять порядок выборов управляющих в Степи перешло к царю, а от него – к руководству КПСС.

Так, и Нурсултан Назарбаев обрел первичное право быть главным над всеми казахами и казахстанцами через утверждение в Политбюро. А собственно выборы и перевыборы находящегося вне конкуренции президента в самом Казахстане – это всего лишь техническое оформление изначально полученной внешним образом легитимности.

Наоборот – как раз заведомо режиссированные самим правителем, предопределенные и известные всем итоги очередных президентских выборов-перевыборов не позволяют опирать только на них искомую легитимность.

Здесь замкнутый круг: правитель держит власть, пока может ее держать, организуя и собственное переизбрание, может даже передать такую власть и такую избирательную систему следующему, но как раз постановочный характер выборов не позволяет опирать на них процесс легитимации. Такие выборы не решают, а лишь усугубляют проблему поиска внутреннего или внешнего источника обеспечения не подвергаемой сомнению легитимности.

Поскольку же внутри Казахстана такого источника нет, президентский транзит осуществился по той же схеме: вначале второй президент был назначен на этот пост Первым президентом, затем еще не избранный президент Токаев совершил зарубежный вояж, и только после такой фактической легитимации последовала техническая процедура выборов. И то с серьезным сбоем: "оппозиционный" кандидат Косанов поторопился поздравить победителя, чем не только навлек на себя негодование демократической общественности, но и сделал слишком уж наглядным постановочный характер самого президентского избрания.

От легитимности на местах – к легитимности наверху

Между тем, сроки очередных президентских выборов приближаются и даже совсем не исключен досрочный вариант. И не факт, что власти удастся удержать все под контролем и не допустить, в частности, неуправляемых уже выступлений со стороны имеющихся политических партий или формирующихся новых движений. Вполне не исключен сценарий, когда способность Администрации расставлять всех по местам ослабнет настолько, что реальных кандидатов на президентских выборах попытаются выставить казахские кланы, вкупе с внешне аффилированными промышленными и финансовыми олигархиями. И что тогда с этим делать?

Переход такого сценария в непредсказуемый гарантирован, единственная же гарантия избежать дестабилизации и сохранить контроль над кланово-олигархической борьбой – прибегнуть к тому же внешнему арбитражу. Но в таком случае кандидат, на которого сделают ставку в России и Китае, будет на них оглядываться.

Если же искать источник легитимности не снаружи, а внутри, то он, конечно, в реформировании избирательной системы на предмет исключения подделывания результатов голосований силами самих же избирательных комиссий.

Но это – всего лишь техника, тогда как гораздо более важно организовать парламентские и президентские выборы таким образом, что конкуренция на них не разорвала бы саму политическую систему. Что и есть содержательно главный вопрос для Казахстана на сегодня.

МСУ как спасательный круг

Самоуправление же в таком контексте ценно тем, что отработку модели действительно конкурентных, убедительных для населения и полезных по своим результатам выборов лучше всего отрабатывать в городах, в том числе крупных. То есть там, где потенциал общественных сил и электората вполне достаточен, но при этом даже самые революционные события в городских самоуправлениях не смогут выплеснуться за их пределы.

Вот сколько всего стоило бы отобразить в новой Концепции местного самоуправления.

Петр СВОИК
25.07.21