Американское издание называет 9 глобальных следствий провала США и Запада в Афганистане. Кардинально меняется силовая карта мира. Слабеют западные альянсы. Китай и Россия на подъеме. Байден нервничает, особенно с предстоящими перевыборами в Конгрессе. Не толкнет ли это его на иррациональные действия? Не разгорится ли вновь война внутри Афганистана?

OilPrice (США): 9 глобальных следствий краха США в Афганистане (Часть 1)

Афганистан-2021: возвращение талибов

Грегори Копли (Gregory Copley)

Старомодная гражданская война возобновилась в Афганистане примерно к середине августа 2021 года. Открытая интернационализация войны там закончилась, но ее скрытая форма вернулась на поле битвы в новых рамках. Суровая гражданская война - новые "августовские битвы" - предвосхитили кардинальное изменение глобального баланса сил. События 2021 года не просто пробудили дремлющую "Большую игру" в Центральной Азии, но серьезно повлияли на весь мир.

США в одно мгновение превратились в Азии в химеру. Это тот же регион, который в 1991 году приветствовал Вашингтон, нового великого союзника, когда здешние государства радовались возрождающейся независимости.

Но Соединенные Штаты Америки вступили в афганскую войну в 2001 году, не проявив стойкости и благородства и не располагая высоконравственным лидером типа Редьярда Киплинга, который смог бы руководить ею.

США вторглись в Афганистан в отместку за террористические атаки на США 11 сентября 2001 года и заставили своих союзников сопровождать их. У США не было стратегических целей геополитического или исторического характера. Так что эта война не могла их ничему научить и не могла им ничего дать.

За редким исключением Америка вела войну как процесс и не беспокоила свою курчавую голову мыслями о конечных результатах.

Она 20 раз провела 20 годичных войн, но не сумела даже за эти 20 раз усвоить хотя бы один-единственный стратегический урок. США растратили жизни собственных граждан и гигантские ресурсы, а также жизни своих союзников и противников без какой-либо философии и без цели. Америка влезла в "Большую игру", которая шла в этом регионе веками, ничего не понимая в ней. И она бездарно растратила с трудом заработанные знамена своего национального престижа и моральных, технологических и социальных достижений, которые когда-то приносили ей союзников и поклонников.

Как я говорил в своей книге "Искусство победы": "Если вы не знаете, куда идете, то каждая дорога приведет вас к катастрофе". И для США и тех союзников, к голосам которых Вашингтон не прислушался, их злоключения в Афганистане действительно привели к катастрофе.

В самом Афганистане еще в конце августа 2021 года никоим образом не было ясно, что Талибан,* победивший в столице страны Кабуле, сохранит контроль над страной. Или, по крайней мере, над большей ее частью. Но это было почти второстепенным вопросом в более крупной стратегической картине.

Было ясно, что Соединенные Штаты при их новом президенте Джо Байдене потерпели - из-за того, как именно они ушли из Афганистана - величайший стратегический удар со времен окончания холодной войны.

Это также означало, что "Запад" - по сути союзники США - также пережили один из величайших коллективных катаклизмов со времен, скажем, окончания Второй мировой войны 76 лет назад. В середине августа 2021 года западные государства быстро осознали, что новая администрация США оказалась слишком высокомерной, чтобы координировать свои действия со своими традиционными союзниками. Президент Байден, вопреки своим обещаниям, не проконсультировался ни с одним союзником относительно сроков и методов прекращения интервенции США (и, следовательно, Коалиции) в Афганистане.

Государства Центральной Азии, новые союзники Запада, также потерпели серьезную неудачу.

Крупнейшими бенефициарами краха позиций США в Афганистане (и Центральной Азии) стали Россия, Китайская Народная Республика, Индия, Иран и исламские джихадистские движения.

Вашингтон одним ударом дал России возможность восстановить власть над бывшей Российской империей в Средней Азии. "Новая Российская Империя" не будет иметь ту же форму, что и старая Советская Империя, которую СССР потерял в 1990-91 годах, но теперь мир изменился, и эта категория - "империя" - приобрела в 21 веке совершенно новые значения.

Этим Вашингтон дал - более чем через столетие после путча, свергнувшего царя Николая II - возможность возобновить стратегический рост России.

Россия получила себе признание на своем пути к статусу мировой державы, что было невозможно при контроле Кремля "советского образца". Тогда Советы отказались от экономического роста, ограничив свободы своего народа. Однако экономический рост и продовольственная безопасность стали отличительными чертами постсоветской России, а также государств Центральной Азии, которые постепенно освободились от засилья Российской и Советской империй.

Но к середине августа 2021 года эти государства Центральной Азии столкнулись с реальностью: Москва снова стала ключевым фактором, определяющим их будущее.

Более серьезной проблемой для США после их самоубийственного стратегического поражения в Афганистане стала реальность того, что подорванный престиж Соединенных Штатов разрушил доверие к Вашингтону как партнеру по альянсу в то время, когда ему так нужно было создавать и поддерживать эти альянсы для сдерживания Китая.

С падением влияния США в Афганистане в августе 2021 года даже тем, кто не видел этого раньше, стало ясно, почему Коммунистическая партия Китая (КПК) приветствовала выборы Джо Байдена на пост президента США - потому что именно это дало КПК короткую передышку от жесткой конкуренции, навязанной ей бывшим президентом США Дональд Трампом.

Американские СМИ мало что говорили о масштабах того перелома, который постиг США в августе 2021 года. Сама администрация Байдена, похоже, приняла афганский разгром, всего лишь пожав плечами, намекая на то, что это дело станет достоянием истории еще до промежуточных выборов в Конгресс в США в ноябре 2022 года. Если и правда то, что этот перелом, может быть, вскорости действительно забудется избирателями, то стратегические последствия афганской катастрофы США не забудутся миром еще долго.

Глубокий крах престижа Америки и, следовательно, авторитета США, который произошел с неуклюжим уходом американцев из Афганистана в августе 2021 года, был подарком такого масштаба, которого Пекин, Россия и радикальное исламистское движение никогда даже ожидать не могли. Падение престижа США и ее стратегической инициативы сопровождается относительным ростом престижа и стратегической инициативы радикальных исламистских движений, России, Ирана и КНР. Это создало проблему для тех умеренных мусульманских государств, которые радовались упадку радикальных исламистских движений и которые теперь столкнулись с возрождением наступательности со стороны джихадистов.

Только Турция из крупных мусульманских государств приветствовала возрождение афганских талибов, потому что турецкое правительство в дни, прошедшие после распада Аль-Каиды,** приняло на себя значительную часть поддержки суннитского джихадизма, объединившись со своим ключевым союзником Катаром. Действительно, экономически ослабленная Турция времен "османиста" Реджепа Тайипа Эрдогана "ловит рыбу в мутной воде" везде, где только может, чтобы получить стратегический охват, пока у нее вообще не закончились деньги.

Коллапс США вновь привнес двусмысленность - в невыгодную для США сторону - в стратегическое соперничество США и КНР. Этот коллапс показал, что США стратегически отказались - намеренно или по другим причинам - от конкуренции с Россией и КНР на евразийском пространстве. И точно так же, как распад Советского Союза в 1990-91 годах вынудил постсоветское российское руководство погрузиться в три десятилетия застоя, так и коллапс США, вероятно, потребует значительного времени для восстановления, если Америка вообще решит выздороветь.

То, как США ушли из Афганистана, открыло новые просторы стратегического маневра для России, Китайской Народной Республики (КНР) в некоторой степени - Индии, а также для Ирана и Турции. "Большая игра" за господство в центральной части Евразии, начавшаяся с 18 века и даже раньше, явно возобновилась с новым накалом. Регион проснулся от застоя.

В этой статье больше рассматриваются последствия и будущие направления краха США в Афганистане, чем причины августовского водораздела 2021 года, но следует сразу же априори заявить, что попытки президента США Джо Байден, обвиняющего в этой катастрофе исключительно Афганскую национальную армию (АНА), могут рассматриваться только как еще один пример предательства Америкой своего очередного союзника, что в будущем вызовет лишь стойкое недоверие к Соединенным Штатам.

Какие же факторы определяют влияние афганской катастрофы на ближайшее и долгосрочное будущее?

1. Переформатирование глобального стратегического баланса

Лидер Коммунистической партии Китая Си Цзиньпин на фоне провала США и хаоса в Кабуле буквально "за пять минут до полуночи" выиграл для себя передышку в своей битве за сохранение контроля над своей партией и вообще над материковым Китаем.

Когда Си в 2018 году объявил "войну" (это его слова) США и сказал, что "новая Тридцатилетняя война" приведет к "глобальной гегемонии" КНР и новому мировому порядку, то это был просто пустой звук. КНР не была еще тогда в том экономическом положении, чтобы навязать миру свою власть - ее экономика падала, а ее контроль над внутренним населением достиг сложного переломного момента. Однако, когда небольшие государства и союзники США начали колебаться в их доверии Вашингтону, положение Китая резко улучшилось.

Даже в Австралии, одном из наиболее последовательных союзников США по средней державе, резкое падение престижа США означает, что значительная часть австралийцев укрепились в своей поддержке умиротворения и замирения с КНР. Это, в свою очередь, повлияет на силу сопротивления федерального правительства премьер-министра Скотта Моррисона стратегическому давлению Пекина и даст Си Цзиньпину еще больше передышки в юго-западной части Тихого океана.

Прогрессирующий в последние годы де-факто уход США из Центральной Азии, Западной Европы, Африки, Ближнего Востока и Латинской Америки, подчеркнутый их "потерей" Центральной Азии в августе 2021 год, уже перерисовал "стратегическую архитектуру" мира. До сих пор, в мире после холодной войны, это было бы по существу невозможно, поскольку не было никакой другой державы, способной полностью внедриться в глобальное пространство США, несмотря на скрытую трансформацию Африки, Латинской Америки, Ближнего Востока и других стран. А Европа только прокладывала путь к очевидному возврату к классическому раскладу баланса сил.

Когда 9 июня 2021 г. Байден сказал лидерам стран G7 на встрече в Корнуолле, что "Соединенные Штаты вернулись", он, вероятно, оперировал понятиями еще примерно 1913 года, когда США были зарождающейся мировой державой. Но даже тогда, когда применялась максима "престиж - это кредитный рейтинг наций", престиж США был высок и продолжал расти. В августе 2021 года он рухнул.

Падение престижа США в августе 2021 года сразу же повлияло на структуру альянсов, которую Вашингтон так долго считал само собой разумеющимся. Большинство партнеров США по союзническим отношениям старались не усугублять проблему публично - потому что их собственная безопасность все же зависела от стратегического влияния США - но в частном порядке, на очень высоком уровне, все чувствовали необходимость пересмотреть свои меры безопасности. Некоторые, например, Индия, быстро сделали акцент на связях с Россией, чтобы поделиться с ней своим видением стабилизации и сотрудничества в Центральной Азии. Это был новый поворот в "Большой игре" - по сути, соревнование между Британской Индией и Россией - впервые с начала игры в 18 веке. Но это не может скрыть тот факт, что, лежащая в основе всего этого, сама Игра вернулась в динамическую фазу после почти столетнего застоя, и в конечном итоге она повлечет за собой возобновление конкуренции за влияние в Центральной Азии со стороны Москвы и Нью-Дели.

Только Индия и Япония в посткабульском сценарии, видимо, мотивированы и едины в своей решимости сдерживать Пекин. Изменившиеся обстоятельства означают, что стратегическая координация между Токио и Нью-Дели, наверное, будет усилена, и будет начат более широкий диалог с Китайской Республикой (Тайванем). Это означает, что по сути так называемое "Четырехстороннее соглашение ("Четверка", или QUAD), противостоящее КНР, будет фактически сведено к двустороннему альянсу.

Перефразируя Джорджа Оруэлла из его повести "Скотный двор", можно было бы сказать: "Две ноги - плохо, четыре - хорошо". Но "четверка", нравится вам это или нет, фактически сократилась сейчас до "двойки", с учетом того, что Австралия и США не проявляют сегодня реальных признаков стратегического возрождения в Центральной Азии. Честно говоря, стратегическая изоляция Австралии началась еще до коллапса в Кабуле. Непредвиденный поворот Канберры к тоталитарному подавлению своего населения и изоляции континента от мира начался как ответ на кризис covid-19, и это тоже серьезно сыграло на руку Пекину.

В Центральной Азии, если ситуация будет разрешена должным образом, "новая Большая игра" может быть разрешена мирным и взаимовыгодным образом между Россией и Индией. А тем временем, с падением влияния США в регионе, Пекин имеет полное право думать, что получил больше передышки в гонке по само-реформированию для того, чтобы противостоять серьезным вызовам, связанным с ее продолжающимся контролем над материковыми китайцами.

2. Состояние альянсов

Коллапс в Афганистане изменил не только базовую архитектуру глобального баланса сил и положение афганского народа. Это событие оказывает (и будет оказывать) огромное влияние на уровень доверия и надежности в каждом крупном альянсе, а не только в тех, которые взаимодействуют с Соединенными Штатами.

"Особые отношения" между Великобританией и США ослаблены. Но они никогда и не были такими, какими их представляли себе британцы. "Особые отношения" были концепцией премьер-министра Великобритании во время Второй мировой войны Уинстона Черчилля, и существовали больше для того, чтобы убедить политикум США в том, что Америка должна поддержать союзников, которые боролись с "Осью".

Позднее премьер-министр Великобритании Тони Блэр (1997-2007) в последние годы своего премьерства подвергался все более резкой критике в Великобритании за его безоговорочную поддержку войн Билла Клинтона в распадавшейся тогда Югославии, Ираке и Афганистане. Но последнее решение Байдена по выводу войск из Афганистана вызвало критику в парламенте Великобритании (и вообще со стороны общественности) по поводу того, "о каких таких особых отношениях вообще идет речь?".

Президент Байден, помимо своей неготовности консультироваться с Великобританией (или любыми другими союзниками, направившими свои вооруженные силы в Афганистан) по подходу США к выводу войск, постоянно работал против нынешнего правительства Великобритании из-за его (Байдена) оппозиции выходу Великобритании из ЕС, и согласия на выход Шотландии из Соединенного Королевства. Потеря двух граждан Великобритании и ребенка еще одного в результате атаки ИГИЛ-K*** в кабульском международном аэропорту имени Хамида Карзая 26 августа 2021 года (в результате взрыва террориста-смертника погибло около 18 американских военнослужащих и почти 200 афганцев), увеличила рост числа британцев, разочаровавшихся в США как партнере по безопасности.

KANZUK усилен. Блок Канады, Австралии, Новой Зеландии и Соединенного Королевства, который становится сейчас стратегическим образованием, начинает понимать не только то, что он должен стать союзником США в "восстановлении Запада", но и что теперь это может быть тот значительный союз, который будет обеспечивать глобальную безопасность всего "Запада" в случае, если США не смогут поддерживать безопасность всего Запада.

Блоку KANZUK, однако, предстоит преодолеть препятствия, несмотря на растущее признание важности его исторически общих факторов: общего главы государства; общих правовых и парламентских систем; общего языка; единого оборонного структурирования; глубоко интегрированных интеллектуальных систем и т. д. Блок движется к соглашениям о внутренней свободной торговле (ССТ), которые гарантируют не только открытую торговлю, но и свободное перемещение людей. Это сдерживается тем фактом, что два государства (Канада и Новая Зеландия) придерживаются крайне левых взглядов и занимают выжидательную позицию в отношении КНР, в то время как два других (Австралия и Великобритания) имеют более консервативные правительства, которые проводят более жесткую линию в отношении Пекина.

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) значительно укрепилась. Примечательно, что саммит ШОС 15-16 июля 2021 года четко предвидел масштабы надвигающегося афганского кризиса, хотя даже Вашингтон этого не сделал. Более того, Афганистан был кандидатом на членство в ШОС, и контролируемый талибами Исламский халифат почти наверняка будет придерживаться этой же линии.

ШОС выросла из договоренностей о региональном сотрудничестве в Евразии с 1950-х годов, но она сформировалась как организация в 2002 году. Переломный момент ухода США из региона выводит ШОС из тени и превращает ее в важный координирующий орган для Евразии. Это, в частности, добавляет мощи и уверенности Пекину и Москве в своем господстве над историческими ханствами Центральной Азии.

Содружество Независимых Государств (СНГ) значительно укрепилось.

Россия основала СНГ в декабре 1991 года, чтобы обеспечить сплоченность между бывшими составными частями Советской Империи, а теперь, как и в случае с ШОС, выходит из тени с действующим механизмом для торговли, сотрудничества в области безопасности и других сфер взаимодействия.

Грузия вышла из СНГ в 2008 году, и Украина фактически не участвует в нем, но следует ожидать, что Москва очень скоро найдет способы укрепить соответствующие механизмы, чтобы более тесно связать страны СНГ.

Организация Североатлантического договора (НАТО) значительно ослабла. Альянс ослабился пропорционально той степени, в которой НАТО и страны-члены НАТО внесли свой вклад в программу безопасности, которую США возглавляли в Афганистане, и в той степени, в которой США демонстративно не консультировались с лидерами НАТО по вопросам планирования вывода войск США (несмотря на появление президента Байдена на саммите НАТО 14 июня 2021 года). Лидеры НАТО согласились с необходимостью вывода войск из Афганистана, но затем были удивлены, когда администрация Байдена не смогла скоординировать действия коалиции.

Среди стран НАТО широко распространено мнение, что администрация Байдена фактически отказалась разрешить обсуждение всеобъемлющих планов вывода войск из опасения, что это вызовет панику. И это стало предпосылкой краха.

Во всяком случае, после попытка Байдена в июне 2021 года показать, что "Америка вернулась", события августа 2021 года фактически довели НАТО до самой низкой точки взаимного доверия с момента основания Североатлантического союза в 1949 году.

Это усилит тенденцию многих стран-членов континентальной Европы к реализации независимых, связанных с исключительно с ЕС, вариантов обороны и военных поставок.

Договор безопасности между Австралией, Новой Зеландией и США (ANZUS) значительно ослаблен. ANZUS, который Австралия считает своим основным гарантом в области безопасности, уже был ослаблен за последнее десятилетие некоторыми элементами недопонимания, несмотря на тот факт, что на военном уровне Австралия и США стали вовлечены в большую оперативную интеграцию.

Унижение, которое потерпели США в том, как они прекратили участие Коалиции в Афганистане было воспринято и как унижение Австралии и вызвало в ней все больше сомнений относительно ценности и мудрости продолжения роли младшего партнера в альянсе ANZUS. Правительство Новой Зеландии уже сделало свой выбор, решив занять выжидательную позицию по отношению к Китаю по идеологическим и торговым соображениям. Августовский крах лишь укрепил правительство Новой Зеландии на этом пути.

UKUSA ("Пять глаз") ослаблено, но стабильно. Договор по обмену разведданными между Великобританией, США, Канадой, Австралией и Новой Зеландией уже страдал из-за бюрократического раздувания аппарата и неспособности разделять общие оценки разведки на стратегическом уровне. Все члены недавно взяли на себя обязательство продолжить процесс, но "Пять глаз" так и не обрел единого взгляда на стратегические угрозы и возможности.

"Четырехстороннее соглашение" QUAD ослаблено. Формирующийся блок Индии, Японии, США и Австралии, созданный для сдерживания стратегической экспансии Китая, признал, что падение престижа США существенно повлияло на сплоченность группировки.

К концу августа 2021 года появились признаки того, что Индия и Япония становятся все более приверженными односторонним шагам по увеличению своих обязательств в отношении военных, экономических и других действий по сдерживанию действий КНР в Восточной и Центральной Азии. Примечательно то, что Япония и Индия все активнее стремятся принимать решения на основе своего собственного восприятия, а не полагаться на администрацию Байдена.

Приверженность Японии идее независимой военной поддержке Китайской Республики (Тайваня) перед лицом военной активности КНР стала серьезным новым моментом в японо-американских отношениях, учитывая, что такой шаг автоматически втянул бы США в крупное военное столкновение, если к конфликту с КНР присоединится Япония.

Австралия, все еще находящаяся в кризисном состоянии из-за авторитарных мер реагирования на пандемию covid-19, еще должна осознать последствия провала США в Афганистане на политическом уровне, и ей еще нужно будет найти способы избавиться от стратегически разрушительной изоляция страны до того, как она сможет эффективно отреагировать на изменившуюся ситуацию в области безопасности в регионе.

3. Возобновление гражданской войны в Афганистане

События августа 2021 года показали, насколько ошибочным был подход США к поиску "мира" в Афганистане, даже во время последнего периода правления администрации Трампа, когда в Вашингтоне считали, что только талибы являются частью уравнения, которое необходимо решить.

По сути, исключив афганское правительство из первоначальных "мирных переговоров", США подали сигнал о том, что они фактически бросили правительство Гани, полагая, что "возвращение Талибана неизбежно", и что у Гани, а следовательно, и у Афганской национальной армии (АНА) не было никакого будущего. Неудивительно поэтому, что президент Гани бежал, как только президент Байден обозначил, что он уходит из Афганистана.

США даже признали в своих переговорах, что талибы могут называться Исламским халифатом Афганистан, что подразумевает отказ от признания Исламской Республики Афганистан.

Таким образом, то, как США начали переговоры с Талибаном, без участия афганского правительства, которое по сути было создано и посажено Западом, на самом деле укрепило возродившуюся уверенность талибов в себе. Вашингтон был настолько заинтересован в достижении стабильного Афганистана после вывода сил Коалиции, что позволил Талибану диктовать ход переговоров.

Не включив в переговоры афганское правительство и основные группы, говорящие на дари, а также шиитские и непуштунские суннитские афганские, хазарейские, туркменские и таджикские группы, США старались, чтобы ни одна группа - даже сплоченные и рьяные талибы - не смогла бы спокойно взять власть после ухода коалиционных сил.

Ситуация усугублялась присутствием "иностранных" джихадистских движений, в частности, ИГИЛ-К, которая яростно противостоит Талибану и, следовательно, его союзнику Аль-Каиде.

Вакуум силы, созданный Вашингтоном в Кабуле в августе 2021 года, был немедленно заполнен талибами, добившимися серии быстрых успехов во многих городах по всему Афганистану по мере исчезновения подавленных правительственных войск. Но исламский халифат талибов сразу же столкнулся с серьезным вызовом со стороны бывшего правительства. Первый вице-президент Амрулла Салех, бывший министр внутренних дел и начальник разведки (таджик), автоматически стал исполняющим обязанности президента Афганистана, когда Президент Гани покинул свой пост и отбыл в изгнание (в конечном итоге оказавшись в Объединенных Арабских Эмиратах).

Исполняющий обязанности президента Салех вернулся в безопасное место на своей родине в долину Панджшер на севере и под защиту Фронта национального сопротивления Афганистана, где доминируют таджики, который возобновил свои военные операции и начал отбирать города, оккупированные талибами, когда Афганская национальная армия (АНА) практически испарилась с поля боя из-за отсутствия политического руководства и оперативной поддержки.

А ведь к концу августа 2021 года силы Национального фронта сопротивления (ФНС) под командованием Ахмада Масуда, сына легендарного лидера Северного Альянса Ахмада Шаха Масуда, были готовы оказать серьезное давление на Кабул. Ахмад Шах Масуд, убитый 9 сентября 2001 года в Тахаре, оставил наследие, которое теперь переходит к его сыну, чей ФНС работает с бывшими бойцами Северного Альянса, чтобы противостоять Талибану.

Потенциально существует возможность того, что основные участники внутриафганского конфликта могут прийти к частичному соглашению. И Иран, который может оказать некоторое влияние на Фронт национального сопротивления, и КНР, купившая влияние на Талибан, крайне заинтересованы в том, чтобы крупный комплекс газовых- и нефтепроводов, идущих из Ирана через Афганистан, достигли провинции Синьцзян в КНР. Это потребует от обеих основных враждующих афганских группировок согласия на безопасный проход трубопровода, предположительно за определенную плату.

Возможно, трубопроводы могут полностью пересекать территории, контролируемые племенами, говорящими на дари, затрагивая и территории, контролируемые носителями узбекского языка, через узкий перешеек Ваханского коридора, который идет до границы Афганистана с китайским Синьцзяном. Если такое будет достигнуто, это станет крупной победой для Пекина и Тегерана, не говоря уже о перспективах разработки богатых минеральных ресурсов Афганистана, в которые КНР уже инвестирует большие средства.

Возобновление гражданской войны в Афганистане будет определяться значительным обновлением военных технологий, используемых полевыми армиями, что является результатом брошенного военного снаряжения и вооружений, поставленных США для Афганской национальной армии. Всего Америка оставила в Афганистане различного оружия на сумму около 83 миллиардов долларов, в том числе не менее 208 самолетов и конвертопланов (хотя около 43 самолета были выведены из страны во время кризиса) и более 76000 автомобилей и артиллерийских орудий.

Однако реальная опасность вызывается, скорее, оставлением Америкой и АНА примерно 600 000 единиц автоматического стрелкового оружия и легкой артиллерии.

Это почти наверняка будет стимулировать возрождение спровоцированного Талибаном повстанческого движения джихадистов в Узбекистане (Исламское движение Узбекистана: ИДУ), на ликвидацию которого нынешнее правительство в Ташкенте потратило годы.

Усовершенствованные системы, такие как боевые, транспортные и разведывательные самолеты и парк вертолетов (включая вертолеты Ми-17, MD-530 и UH-60), никогда не могут быть эффективно использованы талибами, за исключением случаев, когда бывшие офицеры АНА могут быть заманены на службу Талибаном. Но ведь эта техника может быть и продана ради того, чтобы Талибан пополнил свои финансы.

К концу 2021 года уже ощущается эффект от утраты АНА персональных данных на личный состав афганской правительственной армии и афганцев, которые поддерживали силы Коалиции, которых целенаправленно разыскивают отряды талибов.

4. Возрождение российского влияния в Центральной Азии

Если кто и был готов к августовскому разлому в Афганистане, так это Президент Российской Федерации Владимир Путин.

Он был свидетелем сменяющихся подъемов и падений интереса США к государствам Центральной Азии и проникновения Америки в эти страны после распада Советского Союза в 1991 году и потери Советами исторической Российской империи в Центральной Азии. В связи с этим президент Путин прекрасно знал, что переизбрание Дональда Трампа на выборах в ноябре 2020 года привело бы к дальнейшему усилению потуг США в отношении пяти государств Центральной Азии: Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Туркменистана и Таджикистана.

Россия даже до 2020 года продолжала наращивать свои военные связи с государствами Центральной Азии, в основном для того, чтобы укрепить позиции России по отношению к КНР. Она также "извлекла уроки" из советского военного опыта в Афганистане и начала осторожно восстанавливать связи с Талибаном и группами, противостоящими Талибану.

С середины августа 2021 года Путин взял на себя четкие обязательства по поддержке среднеазиатских государств, чтобы помочь им защититься от действий радикальных исламистских группировок, которые могут перекинуться через афганские границы. Но, что не менее важно, Россия может помочь этим странам защититься и от потока стрелкового оружия и других легких вооружений, которые теперь почти наверняка хлынут в регион из запасов, оставленных АНА и войсками США в Афганистане.

Примечательно, что новые отношения России с государствами Центральной Азии, скорее всего, не будут пытаться копировать старую российскую и советскую империи, но следует ожидать, что Москва будет четко предлагать им поддержку в вопросах безопасности и расширенные торговые и социальные связи как средство для усиления своего влияния и сокращения, по возможности, влияния США и Китая.

В более долгосрочной перспективе Россия по-прежнему преследует цели достижения "голубой воды" в своем продвижении на юг и в конечном итоге надеется, что ее связи с Ираном, Центральной Азией и Афганистаном улучшат ее способность продвижения в Индийский океан. Будет ли это также включать в себя укрепление связей с Пакистаном перед лицом попыток Индии ослабить своего соседа?

Для России новая ситуация после августовского кризиса 2021 года в Афганистане открывает новые возможности, но потребует от Москвы осторожности и деликатности.

Грегори Копли - историк, писатель и стратегический аналитик. На протяжении почти пяти десятилетий работал на высшем уровне с различными правительствами по всему миру, консультируя их по вопросам национальной безопасности, разведки и государственного управления. Автор более 35 книг, в том числе "Искусство победы" (2006 г.), "Нецивилизация: городская геополитика во время хаоса" (2012 г.) и "Суверенитет в 21-м веке и кризис идентичности" (2018) и др. Австралиец, он является президентом Международной ассоциации стратегических исследований, базирующейся в Вашингтоне.

Продолжение в Части 2

*Организация запрещена в РФ
**Организация запрещена в РФ
*** Организация запрещена в РФ

*****

OilPrice называет 9 глобальных следствий провала США в Афганистане. Америка утратила стратегическое видение, политическую волю и надежность в глазах союзников. Перспективы демократов на промежуточных выборах 2022 года серьезно ухудшились. Шатается доллар, с которым "неумолимо" разобраться может сама история. Что дальше?

OilPrice (США): 9 глобальных следствий краха США в Афганистане (Часть 2)

Грегори Копли (Gregory Copley)

Продолжение.

5. Что стало с глобальным восприятием политической воли, возможностей и надежности США?

Был ли на самом деле столь непродуманный способ ухода США из Афганистана показателем снижения политической воли, возможностей и надежности США?

Безусловно, это привело к резкому падению престижа США в восприятии внешнего мира и даже внутри самих США. А прошлый год президентских выборов в США тоже продемонстрировал, что страна была сильно отвлечена от осознания своей глобальной миссии. Снижение производительности в экономике США и надежности Америки как партнера по международным альянсам стали очевидны всем.

И тем не менее…

История показала, что США были способны быстро консолидировать свои взгляды и возможности перед лицом угроз. Другими словами, недавние действия этой державы еще не являются окончательным показателем ее падения будущих результатов.

Однако возникает вопрос: что нужно сделать, чтобы вызвать оживление политической воли США и прояснение их целей? Станет ли таким мотивом, например, военная агрессия КНР против Тайваня или против интересов Японии в Восточно-Китайском море?

И даже перед лицом "явной и реальной опасности" - большей опасности, чем уже существует - сможет ли политический и бюрократический истеблишмент США мобилизовать соответствующее реагирование?

Основным стратегическим фактором, который позволял США быстро и гибко реагировать на вызовы в прошлом, был их более высокий коэффициент индивидуальной свободы личности, чем в других странах мира. Это сделало возможным активное развитие там предпринимательства, творчества и продуктивности в формировании капиталов, идей и действий.

Таким образом, в той мере, в какой в последние годы в США уменьшилось это ощущение личной свободы (как оно уменьшилось и в других странах Запада), в той же мере уменьшилась и способность Америки быстро реагировать на угрозы и креативно повышать свои возможности. И учитывая, что ослабление индивидуальных свобод, принесенных в жертву увеличению непродуктивных "внешних обязательств", будет трудно повернуть вспять, следует предположить, что США и Запад и дальше будут сталкиваться со снижением способности реагировать на внешние раздражители по сравнению, скажем, с несколькими десятилетиями (или веком) раньше.

Статистические данные в США по производительности труда, продолжительности жизни и относительному богатству в мире по душевому показателю демонстрируют снижение. Точно так же появление в мире переходных революционных технологий за последние два десятилетия разрушило абсолютное доминирование США в этой области. Ко всему этому добавляются еще и краткосрочные опасения по поводу устойчивости администрации Байдена.

Ограничил ли крах в Афганистане способность Белого дома Байдена перестроиться? Не стал ли президент Байден политической обузой для собственной партии? Учитывая подавляющую воображение непопулярность вице-президента Камалы Харрис в руководстве Демократической партии, ее лидеры сейчас уже неохотно выступают за когда-то приветствовавшуюся ими скорейшую передачу власти от президента к вице-президенту.

Приведет ли катастрофа в Афганистане к потере президентской Демократической партией контроля над Палатой представителей и Сенатом США на промежуточных выборах в ноябре 2022 года? Вполне вероятно, несмотря на заявления демократов о том, что "ощущение провала" августа 2021 года исчезнет в течение года или около того, который пройдет до этих выборов.

Вопрос не в том, запомнят ли американские избиратели всю мучительность гуманитарной катастрофы августа 2021 года, а в том, сохранится ли и дальше уже существующее устойчивое недоверие к администрации до ноября 2022 года. Судя по всему, так оно, скорее всего, и будет.

6. Новое "пространство для дыхания" Си Цзиньпина: реальное или иллюзорное?

Ничто из того, что произошло за последние несколько месяцев или лет, не показывает никаких признаков ослабления тех неблагоприятных факторов, которые определяют продолжающийся спад в стратегической судьбе Китайской Народной Республики и, следовательно, Коммунистической партии Китая.

Катастрофа Афганистана дает возможность в конечном итоге облегчить для КНР наземные поставки нефти и газа из Ирана и с Ближнего Востока, но это потребует нескольких лет больших инвестиций и упорной работы. Да, события в Афганистане снизили непосредственную угрозу дальнейшего вмешательства США в Центральной Азии, лежащей на западном фланге КНР. И да, выборы 2020 года в США сняли с Китая тяжесть сильного непосредственного давления со стороны администрации Трампа.

Но основными проблемами для КНР по-прежнему остаются отсутствие достаточного местного производства продуктов питания; отсутствие чистой воды; его стареющее (и, следовательно, менее продуктивное) население; риск роста недовольства населения страны сверхбыстрой урбанизацией КНР; рост стоимости (и соразмерной неконкурентоспособности) рабочей силы КНР и так далее.

Да, внутри Коммунистической партии положение Си улучшилось за счет снижения международного престижа США в результате краха в Афганистане. Но Си не демонстрирует никаких признаков ослабления своей готовности к подавлению потенциальной оппозиции со стороны богатого частного сектора населения КНР и того влияния, которое олигархи имеют в некоторой части партийного руководства.

Си Цзиньпин осознает, что у него и его "ультрамаоистской" фракции нет другого выбора, кроме как начать закрывать границы КНР и меньше полагаться на глобальные рынки. Возможности для расширения экономического присутствия и торговли в Центральной Азии из-за поспешного ухода США (и не только из Афганистана) просто дают Си некоторую передышку для того, чтобы справиться с тенденцией к упадку, с которой сталкивается сейчас КНР.

Это также может позволить Председателю КНР уменьшить объем своей "дипломатии воина-волка", направленной на то, чтобы запугать те государства, которые сопротивляются КНР (Тайвань, Австралия и т. д.). Хотя любое бахвальство в отношении Тайваня на данном этапе следует рассматривать просто как стратегическую рекогносцировку для определения реакции США.

7. Статус доллара США

Доллар США сохраняет мировое превосходство, потому что не существует другой валюты с таким уровнем мирового принятия, психологической поддержки (престижа) и возможностями такого гигантского эмитирования денежной массы.

Попытки России и КНР продвигать альтернативные доллару валюты ни к чему не привели, и юань КНР, вероятно, упадет в своей привлекательности, за исключением близких торговых союзников Пекина. Попытки Пекина ввести новую цифровую валюту больше преследуют цель контролировать внутреннее население КНР, чем любые реалистичные ожидания того, что это будет способствовать внешней торговле страны.

Но ничто из этого не означает, что продолжительность жизни доллара США в международной торговле бесконечна. Тем не менее, несмотря на спад или слабость, очевидную для большинства экономик мира, доллар США сохраняет свою полезность как "рабочей лошадки" мировых финансов и, вероятно, в ближайшем будущем сохранит свою ведущую роль в мире. Даже огромный и быстро растущий госдолг США не в состоянии обрушить экономику Америки, хотя в принципе и следует ожидать продолжения экономического спада в стране.

Однако с "дамокловым мечом" долга Америке нужно серьезно бороться, если США не хотят, чтобы сама история разобралась с этой проблемой в свойственной ей неумолимой манере.

8. Перспектива иррациональных действий США по восстановлению своего положения в мире

27 августа 2021 года президент Джо Байден приказал нанести первый удар из серии атак американских беспилотных боевых летательных аппаратов (БПЛА) по объектам ИГИЛ-K* в Афганистане.

Это было ожидаемо, учитывая необходимость президента продемонстрировать некоторую решительность в защите позиций США при их уходе из Афганистана. Однако было ясно, что это была "утешительная" реакция в ответ на то унижение, которое пережили США. Ожидалось, что президент столкнется с давлением, чтобы более решительно выразить решимость и возможности США.

Вопрос состоит в том, действительно ли Байден может довести свои действия до того опасного уровня, который мог бы спровоцировать более широкий военный конфликт. И если да, то что может повлечь за собой такая эскалация?

Пока нет никаких указаний на то, что у президента имеется желание или способность предпринять какие-либо действия по "повышению американского престижа" за рубежом, которые могли бы привести к глобальной нестабильности в сфере безопасности. Оказалось, что удар американских БПЛА в Афганистане и визит вице-президента Камалы Харрис в Сингапур и Вьетнам были восприняты (причем снова) как "не впечатляющие", поэтому в Вашингтоне рассматривались дополнительные варианты.

Они могут включать в себя сохранение "права" на вмешательство американской авиации в будущем в Афганистане, но это, вероятно, будет делаться в основном для поддержки действий Талибана** по подавлению ИГИЛ-K. Это также может включать более жесткие военные действия США в Сирии или Персидском заливе.

Возможно, что государственный департамент Байдена будет продолжать добиваться санкционированного Организацией Объединенных Наций военного вмешательства в Эфиопию на якобы основаниях защиты "прав человека". С точки зрения Госдепартамента Байдена, это будет демонстрировать "повышенные моральные обязательства" США, хотя подход администрации Байдена к разгрому своего старого союзника, Эфиопии, не разделяется многими и не поддерживается разведкой на местах в регионе Нила.

Снижение уважения к стратегическому лидерству США может фактически даже вызвать обратные результаты в ответ на нынешние попытки администрации Байдена усилить давление на Эфиопию. Точно так же попытки госдепартамента Байдена возобновить "незаконченную войну" администраций Клинтона и Обамы против Сербии могут получить не много международной поддержки.

Таким образом, вопрос практически состоит в том, не усугубит ли крах в Афганистане вообще спад в зарубежных операциях США по обеспечению своей национальной безопасности?

Скорее всего, именно это и происходит, тем более, что Белый дом Байдена сейчас в срочном порядке переключает свое внимание на простое сохранение демократического большинства в Конгрессе на выборах 2022 года.

9. Главный бенефициар: Индия

Индия, хотя и обеспокоенная афганской неудачей США - своего партнера по безопасности - признает, что для нее в связи с последними событиями открылись более широкие возможности и перспективы.

В Нью-Дели растет уверенность в том, что он может противостоять и сдерживать КНР; что он может добиться успеха в Центральной Азии; что он может развивать свои собственные стратегические отношения; и что он может продолжать улучшать свое экономическое положение.

Теперь это определенно "восходящая держава".

Однако новые возможности в Центральной Азии, вероятно, не заставят правительство Индии ослабить внимание к расширению своих морских позиций и стратегическому охвату Юго-Восточной Азии.

Август 2021 года следует рассматривать вообще как начало нового роста Индии в качестве мировой державы. В конце концов, валовой внутренний продукт (ВВП) Индии в 2020 году был вдвое больше, чем в России (2,708 триллиона долларов против 1,473 триллиона долларов), и почти равен британскому (2,710 триллиона долларов). Конечно, одни только цифры ВВП не отражают стратегическую реальность вокруг Индии во всей ее полноте. Например, заявленный КНР ВВП на 2020 год в размере 14,723 триллиона долларов является в значительной степени вымышленным и не отражает реальное состояние экономики Китая.

Тем не менее, Индия в результате афганского разлома Индия почувствовала себя в регионе и мире гораздо увереннее, даже несмотря на то, что это событие, вероятно, принесет ей не только новые возможности, но и новые вызовы.

Афганские события выдвинули на первый план перспективу возобновления конфликта с Пакистаном как часть стратегии Индии по "перерубанию" китайского наземного моста через контролируемый Пакистаном Кашмир и по получению своего собственного сухопутного моста в Среднюю Азию.

Таким образом, одним из важных итогов афганского разлома является появление реальной перспективы новой индо-пакистанской войны. Не исключено, что это она может возникнуть уже весной 2022 года.

Что же дальше?

Катастрофа в Афганистане была вполне предсказуема. Только ее гуманитарный масштаб и то открытие, что "король" Джо Байден оказался голым, стали новостью.

Однако именно этот-то "новостной аспект" и вызвал стратегические последствия: внезапное падение престижа США и уважения к их военной мощи. Как и в случае с экспонентным ростом кризиса с covid-19 в 2020 году, быстрое распространение "новости" о слабости США привело к массовому вирусному психозу. В случае США и их союзников этот психоз выразился в широко распространившихся шоке и депрессии, вызвав политический и стратегический паралич.

Это усилило наполеоновскую максиму о том, что на поле битвы "боевой дух вдвое важнее всего материального" (т. е. психологические факторы на поле битвы вдвое важнее физических аспектов). Но, как я отмечал в "Искусстве победы", в стратегическом контексте психологические факторы, возможно, даже в сто раз важнее физических.

Потеря для США стратегического доступа к Центральной Азии после 30 лет имевшихся возможностей является физическим следствием неправильного обращения Вашингтона с ситуацией в Афганистане. Примечательно, что все это проистекает из абсолютного отсутствия у США грандиозных стратегических целей после окончания холодной войны и, в частности, отсутствия стратегических целей в связи с первоначальным вторжением США в Афганистан после террористических атак 11 сентября 2001 года в США.

Старую американскую максиму "Неспособность к планированию означает планирование неудачи" можно интерпретировать в нынешнем общем стратегическом контексте так: "Неспособность к выработке стратегического плана означает такое планирование, которое ведет к стратегической неудаче".

Грегори Копли - историк, писатель и стратегический аналитик. На протяжении почти пяти десятилетий работал на высшем уровне с различными правительствами по всему миру, консультируя их по вопросам национальной безопасности, разведки и государственного управления. Он является автором или соавтором более 35 книг, в том числе "Искусство победы" (2006 г.), "Нецивилизация: городская геополитика во время хаоса" (2012 г.) и "Суверенитет в 21-м веке и кризис идентичности" (2018) и др. Австралиец, он является президентом Международной ассоциации стратегических исследований, базирующейся в Вашингтоне.

* Организаций запрещена в РФ
** Организация запрещена в РФ