Запрет на селфи, каблуки, работу и учебу: как живут женщины Афганистана при талибах* 14:30 03.10.2021
Успешные в прошлом жительницы Кабула признались спецкору kp.ru Александру Коцу, что чувствуют себя преданными Западом
Александр КОЦ
В первые пару недель после взятия Кабула талибы* провозглашали толерантное отношение к женщинам
Кабульское декольте
23-летняя Мушган Ахмади, одетая в строгий исламский костюм, прикладывает к скрывающейся под мешковатой одеждой стройной фигуре шикарное платье со смелыми, по местным меркам, голыми плечами и по-настоящему отважным декольте.
- Вот это мое любимое, - мечтательно улыбается она. – Это платье подруги невесты, я бы очень хотела его когда-нибудь надеть на свадьбу.
Мы стоим посреди небольшого шоу-рума, который просто брызжет модной роскошью. Платья свадебные со стразами, коктейльные, расшитые блестящими камнями, строгие деловые, но с "оголенными" элементами, явно не соответствующими строгим нормам шариата, которые с недавних пор действуют в этой стране.
Мушган родилась во время первого правления талибов* и, конечно, не помнит его порядков, она росла уже "при американцах", как говорят здесь. Ходила в школу, окончила Сельскохозяйственный университет, с нуля создала свой бизнес.
Молодая бизнес-вумен была единственным кормильцем в семье
Возможность учиться и реализовывать себя для таких, как она – данность, а не отвоеванное право. Тем больнее столкновение с новой реальностью.
Но девушка всем своим видом старается показать, что она в состоянии держать удар. Из шоу-рума ведет меня в фотостудию: "Здесь мы одевали моделей в новые платья и делали фотографии для рекламы и продвижения в соцсетях". Через небольшой садик с густыми кустами роз мы проходим в третье помещение – видеостудию, где Мушган реализовывала свои творческие амбиции в рамках Youtube-проекта: "Он об истории нашей страны, культуре, о памятных местах, об афганских поэтах. Мы записываем это все для будущих поколений. Снимать на месте, конечно, тяжело. Но у нас много книг по истории, и мы накладываем различные истории на кадры, которые находим в интернете".
Молодая бизнес-вумен была единственным кормильцем в семье. Теперь источников дохода нет.
- У нас собственная фабрика на которой мы шьем женские наряды. Но сейчас, мы ее закрыли, забрали станки домой, а часть пришлось продать.
- Больше похоже на западный фасон, кто покупал эти платья?
- На самом деле раньше такие платья импортировались сюда из разных стран. Мы решили, что можно делать то же самое здесь, на месте. Женщинам нравится этот фасон, и они покупали у нас. И даже были заказы из Европы.
Подарки под запретом
Кабул, к слову, вполне можно назвать городом свадебных салонов. Их здесь десятки, если не сотни, и один – роскошнее другого. Из бетона и стекла, с мраморными лестницами, античными колоннами. Полюбили тут гулять на свадьбах за время американского присутствия. А вот, к примеру, в провинции Каписа новые власти запретили отмечать свадьбу после ее проведения, дарить подарки молодым (жених может вручить невесте золото) и подавать на стол что-то, кроме риса, хлеба и гормэ – блюда из мяса ягненка, пряных трав, фасоли и шпината. Умеренность должна быть во всем, даже в торжествах.
- Давно вы в бизнесе? – спрашиваю девушку.
- Когда окончила университет, задумалась о своем финансовом будущем. Начала три года назад, и дело пошло. Родители против не были, у нас просвещенная семья, знает о правах женщин. И они меня поддержали. Я подрабатывала, пока училась, скопила небольшую сумму. У меня есть партнер, который тоже вложился. На начальном этапе у нас было всего два продавца. Перед приходом талибов* на предприятии уже работало 30 сотрудников. 20 человек занимались продажами, остальные – производством. Сейчас они сидят дома без работы. Талибы* сказали нам закрываться, но прозвучало это как временно. Мол будет объявление о новых правилах для женщин, но их пока так и не огласили.
- А что работающего осталось от вашего бизнеса?
- Только историческая студия. И оставшиеся платья в шоу-руме.
- Может уехать из Афганистана и поработать дизайнером в другой стране?
- Я делала много проектов, чтобы показать мою страну за рубежом. Если появится такая возможность, я готова. Но не навсегда. Я хочу оставаться здесь, с другими женщинами.
"Проекты" - это всевозможные программы, которые Запад на протяжении двух десятков лет продвигал в Афганистане через различные некоммерческие и неправительственные организации. Права женщин были одним из центральных кейсов, на который тратились миллиарды. Исследования феминизма в Кабульском университете, кампании по искоренению мужских стереотипов, фонды помощи… Часть средств, конечно, беззастенчиво разворовывалось, но какие-то деньги все-таки работали на то, чтобы афганская женщина наконец почувствовала себя человеком. Кто же знал, что лишь на время.
При американцах мы были счастливы
Фазиля Азизи в Министерстве промышленности и торговли работала более 25 лет – еще со времен Наджибулы. С перерывом на "первое пришествие" Талибана* с 1996 по 2001 годы.
- Мы тогда только привыкали носить хиджабы, - вспоминает она. - Нам запрещали выходить на улицу без сопровождения мужчины. Мы не могли поехать ни в другую провинцию, ни за пределы Афганистана. Всего уже не упомнишь, но жизнь была тяжелая. У мужчин работы не было, и мы пытались делать что-то дома, чтобы добыть денег на пропитание. И это был серьезный вызов практически для каждой семьи в то время.
- А потом пришли американцы…
- Мы были счастливы. Потому что наконец смогли пойти на работу, начать улучшать жизнь, повышать образование – я окончила, наконец, бакалавриат. Страна постепенно переходила от закрытой экономики к рыночным отношениям, и я занималась планированием, а также помощью женщинам-предпринимателям. Нам помогали многие страны, в том числе и Россия, которая присылала сюда различные товары в качестве гуманитарной помощи. Были правительственные программы для неимущих – в специальных магазинах продукты первой необходимости продавались гораздо дешевле, чем в обычных супермаркетах.
Фазиля признается: "Мы все в глубокой депрессии. И женщины, и мужчины"
"Женский" департамент Фазили работал с такими гигантами американской "мягкой силы", как USAID. Помощь оказывали подобные НКО Европейского союза. Планирование современной жизни, разработка своей экономической стратегии, выход на внутренний и на международный на рынки со своими идеями. Вопросы финансов, брендинга, аренды офиса. Бизнес-вумен появлялись практически во всех секторах экономики – рукоделие, ювелирное дело, сельскохозяйственный бизнес, сухофрукты, ковры, кожа…Мушган Ахмади, видимо, тоже прошла через эту школу независимой женской жизни, подумал я. И спросил:
- А мужчины как относились к этим метаморфозам?
- Я чувствовала ежедневный риск, исходящий от мужчин. Даже от тех, с кем мы работали. Многие прямо мне говорили: "Хватит поддерживать женщин". У нас так построено общество, что мужчины не любят, когда женщины становятся самостоятельными, улучшают свои способности. Для этого необязательно быть членом Талибана*.
- Но с его приходом стало еще сложнее?
- Они объявили, чтоб мы сидели по домам и не выходили на работу, пока они не скажут нам, что можно. Я, конечно, продолжаю помогать женщинам – и по телефону, и по электронной почте, и при личных встречах, если они просят совета. Что будет с бизнес-лицензиями, как теперь оформлять экспорт сухофруктов в Индию, у многих сейчас нет средств, чтобы платить своим сотрудникам, потому что заказов на их товары нет. Если бюджетникам новые власти еще что-то пообещали платить, то частный сектор практически целиком остался без прибыли. А ведь у многих - семьи, дети. И, как правило, у всех был семейный бизнес, других источников доходов просто нет. Нет денег, нет планов, нет уверенности в будущем – что это за жизнь?
"Оттепель" прошла
А тут еще новые "разнарядки". В разных провинциях страны женщинам запрещают ходить на каблуках (чтобы "не привести к возбуждению мужчин в публичных местах"), сниматься в кино, заниматься спортом, получать высшее образование, преподавать в вузах, иметь смартфон с камерой (чтобы не делать селфи и не вызвать эффект, как от каблуков), использовать косметику (причина та же)… Центральные власти от авторства этих нововведений лениво отмахивается. Дескать, это не позиция официального правительства, а перегибы на местах. Удобная позиция.
Справедливости ради, новые экзотичные табу налагаются и на мужчин. Под запретом "американские прически" и бритье бород. И даже боевикам Талибана* приказано не носить белые кроссовки (как элемент чужеродной культуры) и селфиться (это вредит статусу, "добытому кровью мучеников"). Но тут, как говорится, не жили красиво – нечего начинать. А вот прекрасному полу, который только почувствовал себя таковым, до слез обидно.
Справедливости ради, новые экзотичные табу налагаются и на мужчин
Начиналось-то вроде неплохо. В первые пару недель после взятия Кабула талибы* провозглашали толерантное отношение к женщинам. В кадре местных телевизионных каналов процентов 80 – журналистки. Две репортерши (небывалое дело!) берут интервью у лидера Талибана* муллы Барадара. Вот это оттепель!
Спустя почти месяц от "новой талибанской* этики" не осталось и следа.
- Мы думали, что они действительно изменились за 20 лет, - признается журналист национального телевидения Афганистана Шинкай Фурзай.
Мы встречаемся в редакции небольшой радиостанции, расположенной в обычном подъезде жилого дома, где дверь каждой квартиры на площадке огорожена квадратом массивной железной решетки от пола до потолка.
- Решили, что нас допустят к работе, - продолжает Шинкай. - Но в реальности, когда я предъявила свое удостоверение новой охране из талибов*, меня отправили домой, сказав, что объявят дополнительно, когда можно приходить на работу. И это случилось со всеми женщинами в СМИ. Большинство из них теперь пытается выехать из страны. Надежд на будущее не осталось.
- Вы сами не думали уехать?
- Я люблю журналистику, я еще читала лекции в университете. У меня была надежда, что я буду полезна студенткам. Сама собиралась защищать степень магистра, но теперь все изменилось. Три месяца назад Канада объявила, что те, кто хочет покинуть Афганистан, могут обратиться с соответствующим заявлением в посольство. Мои друзья советовали сделать это, но тогда я отказалась. А сейчас я уже хочу уехать из Афганистана.
Идеология против денег
Я вспомнил, что только что проезжал мимо иранского посольства. У его массивных стен – две огромные очереди: мужская и женская. Вторая – длиннее. Желающие улететь продолжают обивать пороги дипмиссий, которые все еще дают визы. Хотя бы транзитные. Может среди тех женщин были и бывшие коллеги Шинкай. На телевидении она работает больше 20 лет. Освещала международную повестку, а также вела свою собственную программу, посвященную, как вы догадываетесь, правам женщин.
- Я ездила на специальные курсы в Германию, где нас обучали освещать подобные темы. Делала сюжеты из женских тюрем, репортаж о местах содержания женщин, оставшихся без жилья. Девчонок у нас много было - фотографы, технический персонал, осветители, операторы, звукорежиссеры, редакторы… Была специальная организация "Айна", которая на западные гранты обучала девушек различным журналистским направлениям. Я там тоже проходила тренинг. Туда можно было прийти сразу после школы, получить профессию и устроиться на работу.
- У вас не возникало проблем во время работы?
- Со стороны правительства – нет. Но они возникали в провинциях. Афганское общество очень традиционно и религиозно. Когда ездишь по глубинке и делаешь сюжеты о жизни женщин, сталкиваешься с противодействием. Не давали снимать, запрещали брать интервью.
- Получается, афганки в Кабуле чувствовали себя свободнее, чем в других провинциях?
- Можно так сказать. Здесь больше хорошо образованных женщин. Здесь они занимают лидирующую позицию в семье, а в провинции они не знают о своих правах.
Шинкай освещала международную повестку и вела собственную программу, посвященную правам женщин
И это, пожалуй, ключевой момент. Огородившись военными базами, бетонными заборами и "зелеными зонами", американцы сотоварищи выполняли свои задачи и по большей части охраняли сами себя. Но для оправдания своего присутствия выстраивали ширму строительства нового общества – свободного и счастливого. В отдельных городах это худо-бедно сработало. По крайней мере отчеты по освоению средств, выделенных на формирование гендерного равенства, наверняка были убедительными.
А патриархальная провинция, где не принято советоваться с женщинами, так и жила в своем архаичном мире, которому идеология Талибана* куда ближе, чем западные ценности. Городских модников под охраной американских военных она тихо презирала, считая зажравшимися сбрендившими манкуртами. И речь тут, конечно, не только о женских правах. Собственно, на идеологическом уровне США проиграли задолго до вывода. В отличие от Советского Союза они не смогли ничего противопоставить идее. Именно благодаря ей (как ты ни относись к идее построения социализма) режим Наджибулы после ухода ограниченного контингента продержался еще три года. Но ему противостояли не просто моджахеды, а силы, поддерживаемые Западом. Американцы же в Афганистане смогли предложить только деньги. Которые президент-беглец Гани в итоге вывозил вертолетами.
Спустя почти месяц от "новой талибанской* этики" не осталось и следа
Именно поэтому талибы* брали целые провинции без боя. Не случайно сейчас в разных районах те же женщины, но одетые в глухие "бурки", выходят на акции в поддержку новой власти. Впрочем, моя собеседница Фазиля Азизи не хочет верить, что это не постанова:
- Я видела эти кадры, они там похожи на мужиков, а их лица полностью скрыты. Я не думаю, что на этих выступлениях были только женщины. Возможно, среди них шли мужчины, которые их направляли. Никто не видел, кто это был на самом деле. Тем более, сейчас не запрещено ходить в хиджабе с открытым лицом. В отличие от первого прихода Талибана*.
- Получается, хоть какие-то позитивные изменения есть.
Фазиля грустно смеется.
- При этом все наши предыдущие достижения – не только женщин, но афганцев в целом – стали бесполезны. За последние 20 лет мы совершили огромный скачок, транспортная система, электричество, у нас были грандиозные планы, сегодня они все заморожены.
- У вас нет обиды на западный мир, который познакомил вас с новыми возможностями и фактически предал, бросив один на один с теми, кто эти возможности похоронит?
- Каждую ночь, когда я ложусь спать, я думаю: "Мы проиграли. Почему это произошло с нами. Каждую ночь я…", - не справляясь с эмоциями женщина начинает плакать.
Протягиваю ей упаковку бумажных салфеток. Она вытирает слезы, несколько раз глубоко вдыхает и, немного успокоившись, признается:
– Мы все в глубокой депрессии. И женщины, и мужчины.
*Запрещенная в РФ организация
|