США провоцируют войну с Китаем? - Strategist

Максим Исаев

Если бы китайско-американские отношения были бы игрой в покер, американцы поняли бы, что они получили хороший расклад, и не поддавались страху или вере в упадок США. Но даже с хорошим раскладом можно проиграть, если играть неправильно.

Пока администрация президента США Джо Байдена реализует свою стратегию соперничества великих держав с Китаем, аналитики стараются найти подходящие исторические метафоры, с помощью которых можно было бы объяснить это все более острое соперничество. Так, многие эксперты говорят о том, что нынешняя ситуация очень схожа с первыми годами Холодной войны, тем не менее в этом плане уместен более тревожный исторический пример - начало Первой мировой войны.

Тогда, в 1914 году, все великие державы ожидали, что все закончится в результате непродолжительной войны на Балканах, тогда как в реальности, как показал британский историк, Кристофер Кларк, страны словно во сне пошли на конфликт, который продолжался четыре года, уничтожил четыре империи и погубил миллионы человек, пишет профессор Гарвардского университета Джозеф Най в статье, вышедшей 6 октября в The Strategist.

Тогда лидеры с недостаточным вниманием отнеслись к изменениям в международном порядке, которые когда-то называли системой Европейского концерта. Новым важным фактором стало обострение националистических настроений. В Восточной Европе панславизм угрожал Османской и Австро-Венгерской империям, в которых проживало многочисленное славянское население.

Немецкие авторы писали о неизбежности тевтонско-славянских столкновений, а школьные учебники разжигали националистические страсти. Оказалось, что национализм оказался гораздо более прочной связующей идеологией, чем социализм для рабочего класса Европы и капитализм для европейских банкиров.

Более того, из-за длительного мира - на тот момент войн между великими державами в Европе не было уже 40 лет - к нему стали относиться с пренебрежением. Кризисы, безусловно, были - в Марокко в 1905−06 годах и в 1911 году, в Боснии в 1908 году, иногда начинались настоящие войны, как например, на Балканах в 1912−13 годах. Однако всегда удавалось либо разрешать эти конфликты, либо не позволять им выходить за ограниченные территориальные рамки. Тем не менее когда с этими целями стороны шли на компромиссы, результатом было разочарование и еще большее обострение ревизионистских настроений. Лидеры многих стран пришли к выводу, что выйти из тупика можно с помощью короткой решающей войны, верх в которой одержат те, кто сильнее.

Третьей причиной потери гибкости международного порядка в начале ХХ века была амбициозная, но расплывчатая и запутанная политика Германии. Было что-то ужасно неуклюжее в стремлении кайзера Вильгельма II к более весомому международному статусу. Нечто подобное можно увидеть в "Китайской мечте" председателя КНР Си Цзиньпина, отказе от выжидательного курса его предшественника Дэна Сяопина и доходящей до крайности антизападной риторике китайских дипломатов.

Политики должны понимать, что на сегодняшний день в Китае наблюдается обострение националистических настроений, тогда как в США имеет место нарастание популистского шовинизма. Если учесть нынешнюю агрессивную внешнюю политику Китая, прошлые случаи напряженности вокруг Тайваня, а также недовольство Пекина нынешней ситуацией с островом, есть риск непреднамеренной эскалации отношений между двумя державами. По словам Кларка, когда случаются такие катастрофы, как Первая мировая война, "они навязывают - или так кажется - чувство своей неизбежности". Однако в 1914 году, заключает Кларк, "будущее все еще не было предрешено".

"Несмотря на все ожесточение фронтов в обоих европейских вооруженных лагерях, были признаки того, что момент для серьезной конфронтации, возможно, проходит", - отмечал он.

Излечить страны от этого опасного геополитического сомнамбулизма должна продуманная стратегия. В 1914 году властям Австрии надоел национализм выскочки Сербии. Убийство австрийского эрцгерцога сербским террористом стало прекрасным предлогом для выдвижения ультиматума. Перед отъездом на отдых немецкий кайзер решил сдержать усиливающуюся на тот момент Россию и поддержать своего австрийского союзника, выдав Австрии дипломатический карт-бланш. Когда же он вернулся и узнал, каким образом его помощью распорядилась Вена, он попытался исправить ситуацию, но было уже слишком поздно.

США надеются сдержать Китай, чтобы тот не применял силу, а также стремятся сохранить неопределенный правовой статус Тайваня, который в Пекине считают провинцией-отступником. В течение многих лет политика США была направлена то, чтобы не дать Тайбэю заявить о своей независимости де-юре, а также не дать Китаю применить силу против острова. Сегодня же некоторые аналитики предупреждают, что эта политика двойного сдерживания устарела, потому что благодаря укреплению своей мощи лидеры КНР могут посчитать нынешний момент наиболее удачным для того, чтобы действовать.

По мнению же других, на подобные шаги Пекин могут спровоцировать либо прямо данные гарантии Тайваню, либо намеки на то, что Вашингтон движется в этом направлении. Тем не менее даже если КНР и не пойдет на полномасштабное вторжение, просто попытавшись принудить Тайвань пойти на попятную с помощью блокады или захвата одного из его прибрежных островов, никто не сможет ничего гарантировать в случае того или иного инцидента с кораблями или авиацией, в которых погибнут люди.

Если США отреагируют замораживанием активов или применением закона о торговле с врагом, метафорическая война двух стран может быстро стать реальной. Уроки 1914 года должны указывать на опасности подобного геополитического лунатизма, но они не дают решения тайваньской проблемы.

Успешная стратегия США в отношении Китая начинается дома. Она требует сохранения демократических институтов, которые привлекают, а не принуждения союзников, инвестирования в исследования и разработки, которые поддерживают технологическое преимущество Америки, и поддержания открытости страны для мира.

Внешне США должны пойти на реструктуризацию своих вооруженных сил, создававшихся под другие цели, чтобы они могли приспособиться к технологическим изменениям, укреплять структуры альянсов, включая НАТО и договоренности с Японией, Австралией и Южной Кореей, укреплять отношения с Индией, обеспечивать стойкость и развитие международных институтов, которые США помогли создать после Второй мировой войны, чтобы устанавливать стандарты и избегать рисков взаимозависимости, и по возможности сотрудничать с Китаем по транснациональным вопросам. Пока администрация Байдена следует такой стратегии, но 1914 год - постоянное напоминание о необходимости благоразумия.

В ближайшем будущем, учитывая агрессивную политику китайского лидера, США, вероятно, придется уделять больше времени конфронтационной части взаимоотношений с КНР. Но такая стратегия может быть успешной, если США будут избегать идеологической демонизации и вводящих в заблуждение аналогий времен Холодной войны, а также если им удастся сохранить свои союзы. В 1946 году Джордж Кеннан правильно предсказал многолетнюю конфронтацию с Советским Союзом. США не могут сдержать Китай, но они могут ограничить свободу выбора Китаем своего курса, формируя среду, в которой происходит его усиление.

Если бы китайско-американские отношения были бы игрой в покер, американцы поняли бы, что они получили хороший расклад, и не поддавались страху или вере в упадок США. Но даже с хорошим раскладом можно проиграть, если играть неправильно.