КазФантазпром.
Почему развитие несырьевой обрабатывающей промышленности все чаще остается на уровне проектов?

Евгений Косенко, turanpress.kz, 13 октября

Отопительный сезон в Кокшетау начался с перебоев. Сразу три микрорайона северной части города – Сарыарка, Центральный и Васильковский – ощутили нехватку тепла. Как выяснилось, в ходе очередной реконструкции тепломагистрали вместо необходимой трубы диаметром 1000 миллиметров подрядчик положил трубу в 700 миллиметров. Вынужденно и временно. Примерно до мая следующего года.
– Сами работы мы начали в августе: ждали трубу диаметром 1000 миллиметров, а она изготавливается два месяца в России. До этого ждали финансирования, – пояснил журналистам заместитель акима Кокшетау Бауржан Ерназаров. И пообещал, что весной асфальт опять вскроют (примерно метров 80), демонтируют и положат трубу уже нужного диаметра. Очевидно, к этому времени она уже в город подоспеет. А пока жителям стоит немного потерпеть…
Прочитав эту (достаточно типичную для страны) новость, я вспомнил, что вообще-то искомые трубы диаметром 1000 миллиметров, в Казахстане вроде как должны были производить самостоятельно. Причем, уже давно.
И действительно, новостной архив проинформировал, что еще в 2014-м году было подписано соглашение между НК "КазМунайГаз" и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) под названием: "Строительство завода по производству стальных сварных труб большого диаметра", который должен был базироваться в индустриальной зоне Алматы.
Инициирован этот проект стоимостью более 100 миллионов долларов США был "на самом верху", во время встречи глав Казахстана и КНР, так что никаких проблем с его реализацией не ожидалось. Наверное, поэтому многие информагентства сообщали о будущем производстве, как о деле уже не только решенном, но и фактически действующем: "В Казахстане запускается новый завод".
Там же присутствовали восторженные оценки типа "первого высокотехнологичного производства", "обеспечения импортозамещения на 60% от ввозимой в Казахстан трубной продукции", "расширение экспортных поставок", "отход от сырьевой направленности производства" и так далее…
Постепенно градус пафоса начал спадать, так как выяснилось, что по разным причинам монтаж предприятия откладывается до 2017 года, затем до 2018, затем еще на пару лет… Короче говоря, судя по последним сообщениям на этот счет, его открытие возможно планируется в самом конце нынешнего года. "Но это не точно"…
Так что, действительно, кокшетауские чиновники и строители не обманули, и пока трубы "большого диаметра" в Казахстан можно только импортировать. Впрочем, как и много что другое из серии "ранее запланированного, но так и получившегося"...

Опять начинать с основ?
На таком безрадостном фоне в Мажилисе, наконец, приступили к обсуждению многострадального закона "О промышленной политике". Многострадального во многом потому, что о его необходимости говорилось еще в прошлогоднем послании главы государства, однако подготовленный Министерством индустрии и инфраструктурного развития проект оказался столь неудачным, что был возвращен главой государства на доработку еще в самом начале этого года. И вот после восьми месяцев доработки несколько обновленный документ был предложен на рассмотрение депутатов.
Как и ожидалось, целью законопроекта является "обеспечение устойчивого развития обрабатывающей промышленности путем увеличения производства конкурентоспособной, высокотехнологичной, экспортоориентированной продукции и отхода от сырьевой модели развития". В свою очередь устойчивое развитие включает в себя "поддержку предприятий обрабатывающей промышленности", но не всех, а тех, что выпускают продукцию с высокой добавленной стоимостью (в эту категорию ориентировочно внесено более четырех тысяч наименований). Для этого разработают 20 мер стимулирования и в очередной раз попытаются создать Единую карту индустриализации.
Кроме того, проектом закона предусмотрены меры по продвижению казахстанской продукции обрабатывающих предприятий на внутреннем и внешнем рынках. Здесь основным новшеством является ребрендинг еще столь любимого до недавнего времени термина "местное содержание" на некую "внутристрановую ценность".
– Это связано с окончанием переходного периода по вхождению в ВТО, вследствие которого мы должны отказаться от института местного содержания. Для мониторинга динамики внутристрановой ценности и выработки мер для дальнейшего роста продолжится практика оценки внутристрановой ценности в закупках в соответствии с методикой, утверждаемой на подзаконном уровне. – огласил новые веяния глава МИИР Бейбут Атамкулов.
Примерно так выглядят планы в общих чертах. В чертах же более предметных выяснилось, что, несмотря на всю предыдущую критику, немалая часть документа по прежнему содержала регламентирование деятельности и полномочий так называемых "институтов развития", в которые входят холдинг "Байтерек", Банк развития Казахстана, АО Qazindustry, СПК, АО "Казахинвест", АО "Казахэкспорт", АО "Kaztrade". Это при том, что на всех предыдущих рабочих группах неоднократно предлагалось сократить их число в связи с неэффективными показателями работы.
После небольшого, но бурного диспута на эту тему между спикером Мажилиса Нурланом Нигматулиным и министром индустрии и инфраструктурного развития Бейбутом Атамкуловым было предложено в окончательном варианте проекта все же передать их полномочия в части предоставления мер господдержки отечественных предпринимателей Фонду развития промышленности.
А лидер парламентской фракции "Ак Жол" Азат Перуашев в своем выступлении и вовсе заявил, что "законопроект обеспечит нулевую эффективность" и предположил, что формулировки статей его авторы скачали с "Википедии" и вообще – "это не уровень закона, это реферат студента второго курса".
В общем, пока решили принять законопроект в первом чтении, что называется "условно" (фракция "Ак Жол", кстати, вообще отказалась участвовать в голосовании) и вернуться к его обсуждению после очередных принципиальных доработок.
Так что с "отходом от сырьевой модели с переориентацией на высокотехнологичную обрабатывающую промышленность", судя по всему, в очередной раз придется немного обождать. А заодно попытаться понять, с чем собственно мы вообще планируем начинать эту самую новую технологичную жизнь?

Извечно ускользающие ориентиры
С января прошлого года, в стране действует очередная Государственная программа индустриально-инновационного развития, на этот раз рассчитанная на периоды 2020–2025 годы.
Свою духовную основу, она берет из послания президента Нурсултана Назарбаева "Рост благосостояния казахстанцев: повышение доходов и качества жизни", озвученного в октябре 2018 года. В ней одним из главных приоритетов провозглашалось экспортная индустриализация, которая должна стать центральным элементом экономической политики.
Было предусмотрено и немалое финансирование. "Правительству необходимо сфокусироваться на поддержке экспортеров в обрабатывающем секторе. Поручаю правительству направить дополнительно 500 миллиардов тенге на поддержку обрабатывающей промышленности и несырьевого экспорта в течение следующих трех лет", – говорилось в документе.
Соответствующая программа была разработана в течение следующего года. Правда, каких-то принципиальных новелл в ней не было и точно как в предыдущие годы все сводилось к монументальным абстрактным формулировкам:
"Главной целью государственной политики индустриализации, как катализатора и основы диверсификации всей экономики, является создание условий для развития и становления обрабатывающей промышленности основным драйвером экономики страны. Стабильный рост и конкурентоспособность обрабатывающего сектора будут достигаться путем создания технологически прогрессивной промышленности, трансформации и цифровизации основных фондов действующих предприятий, ориентированных на создание средне-, высокотехнологичной продукции с последующим выходом на глобальные рынки".
Затем наступил первый пандемийный год и от проблем ускоренного развития несырьевой обрабатывающей промышленности временно пришлось отвлечься. К наболевшему вопросу вплотную вернулись в марте нынешнего года, уже обогатившись новыми базовыми актами вроде послания президента Касым-Жомарта Токаева, озвученного в сентябре 2020 года, и обновленной программы партии "Nur Otan".
О чем, собственно, и проинформировал подчиненных, собравшихся на правительственное заседание, посвященное развитию обрабатывающей промышленности, премьер-министр Аскар Мамин: "В соответствии с посланием главы государства увеличению производства обрабатывающей промышленности в 1,5 раза к 2025 году".
Прозвучали и некоторые расчеты будущего роста: "В химической отрасли ожидается рост производства фосфорных удобрений (+16,6%), аммофоса (+15,4%), селитры аммиачной (+10,7%) и хромовых соединений (+13,6%). В машиностроении запланирован рост на 13%, включая автомобилестроение (+29%), производство железнодорожных вагонов (+180%), сельхозтехники (+58%) и аккумуляторов (+10%). Рост объемов производства фармацевтической отрасли запланирован на уровне 5%, что будет обеспечено за счет увеличения производства лекарственных средств на 10,2% и запуска производства по выпуску вакцины против коронавирусной инфекции. В легкой промышленности ожидается рост на 5%. Будет увеличен объем производства текстильной продукции на 6%, в том числе хлопчатобумажной пряжи (+ 50%), ткани (+14%), ковров (+19%), одежды (+11%), кожи (+30,4%). В производстве строительных материалов планируется обеспечить рост на уровне 6%, включая производство железо-бетонных изделий (+16%), кирпичей (+15%), цемента (+11%), растворов строительных (+13%), теплоизоляционных материалов (+12,5%), гипсокартона (+11%)".
Правда, для всего этого требовалось в кратчайшие сроки ввести 110 обрабатывающих проектов на общую сумму порядка двух триллионов тенге. Что, в свою очередь, потребовало принятий новых национальных проектов, на сей раз "в стратегических отраслях обрабатывающей промышленности".
Ну и заодно необходимо было внести целый ряд серьезных изменений и дополнений в Предпринимательский, Бюджетный кодексы, Кодекс "О недрах и недропользовании", законы "О Фонде национального благосостояния", "О Банке развития Казахстана", "О газе и газоснабжении" "О Национальной палате предпринимателей Республики Казахстан" и так далее. А самое главное – разработать и принять принципиально новый закон "О промышленной политике", где, наконец, сформулировать такие основополагающие понятия как "промышленная политика", "промышленная продукция", "обрабатывающая промышленность", "внутристрановая ценность" (то есть, все эти годы мы либо вообще жили и работали без базовых терминов, либо те, что существовали до настоящего времени, уже безнадежно устарели).
В общем, в законодательном плане пока ситуация по-прежнему нуждается в каком-то волевом толчке. А заодно и в квалифицированных специалистах в области законотворчества, причем знающих проблемы отечественной обрабатывающей промышленности изнутри.
Ведь до настоящего времени, несмотря на все многообещающие прогнозы, положение дел с несырьевой направленностью развивалась в республике "не шатко ни валко".
Не так давно аналитики фонда "Даму" вычленили (в очередной раз) наиболее перспективные отрасли, которые способны показывать рост в индексе физического объема продукции. Среди них: производство текстиля, напитков, бумаги, обработка деревянных и кожаных изделий, фармацевтика и автотранспорт.
Насчет производства собственного автотранспорта – прогноз в общем-то спорный. Скандал с крупнейшим автосборочным предприятием страны "Азия-Авто" (его доля на отечественном рынке автопрома легковых машин составляла 58%) выявил опасность чрезмерного увлечения государственными дотациями, а также всевозможными льготами и преференциями, которые в избытке были у этого фактически "отверточного" производства. В результате, заявленная инвестиционная программа предприятия-флагмана так и осталась не выполненной, доля местного содержания скатилась до 23 процентов, а чуть позже выявились и другие грубые нарушения, тянущие не на одно уголовное дело. Так что насчет перспектив автопрома вопрос можно пока оставить открытым.
Рост сферы фармацевтики в 2020 году в первую очередь объясняется началом пандемии коронавирусной инфекции. Между тем, ряд предприятий, которые в теории должны были насытить фармакологический рынок местной продукцией, так и не были своевременно введены в строй. (Например, фармакологический завод в Атырау, который называли одним из самых крупных в СНГ).
Остается лишь некоторый рост сфер производства напитков, бумаги, обработки кожаных и деревянных изделий, который объясняется специалистами довольно просто – повышением потребительского спроса и демографическим приростом населения.
Не сильно велико и количество хозяйствующих субъектов несырьевого сектора. По состоянию на конец прошлого года число действующих предприятий МСБ в сфере обрабатывающей промышленности составляло всего 44,5 тысяч, с долей 3,3% от общего количества казахстанского МСБ.
И кстати, не совсем понятно, почему аналитики "Даму" оставили без внимания перспективы химической промышленности. По крайней мере, по итогам первого полугодия нынешнего года, продукция химической промышленности показала довольно устойчивый рост на 11,2% (правда, в общем объеме обрабатывающей промышленности ее доля пока не превышает 4%, но, по крайней мере, там все-таки было введено в строй несколько новых производств).
Что же до экспортного потенциала в целом, то, согласно исследованиям за последние три года, таковой вместо столь долгожданного прироста наоборот показывает тенденцию к ослабеванию, ежегодно сокращаясь примерно на 4,5%.
Согласно статистическим данным, несмотря на все усилия ответственных чиновников, наибольшую долю в структуре экспорта по-прежнему занимают минеральные продукты: 73% от общего объема экспорта, или в денежном выражении – 34,8 миллиарда долларов США. Металлы и изделия из них составили 6,5 миллиарда долларов США, или 13,7% от суммы экспортных поставок. Продукты животного и растительного происхождения и готовые продовольственные товары – 2,6 миллиарда долларов, или 5,4%. Продукция химической и связанных с ней отраслей промышленности пока набирает лишь 2,2 миллиарда американских долларов. Доля остальных обрабатывающих производства, в частности, легкой промышленности, в экспортном потоке и вовсе ничтожна (в принципе, мягко говоря, не сильно значительна она и на внутреннем рынке страны).
За счет чего годами сложившееся положение в довольно сжатые сроки переменится к лучшему, честно говоря, не сильно понятно. Но пресловутый 2025 год не дает покоя не только чиновникам из Министерства индустрии и инфраструктурного развития, но и их коллегам из главного торгового ведомства.
Так, согласно прогнозам Министерства торговли и интеграции, к 2025 году Казахстан способен увеличить несырьевой экспорт на 17,9 миллиардов долларов США и достичь рекордного показателя в 40,7 миллиардов долларов (против нынешних 23 миллиардов) Правда, в основном за счет полуфабрикатов – ферросплавов, урановых таблеток, полуфабрикатов из железа, оксида алюминия, портландцемента, ферросилиция, оксидов и гидроксидов хрома, полипропилена. Остальное остается лишь в неких прожектах, среди которых особняком стоит грядущий резкий всплеск экспорта сельхозпродукции – растительных масел, мучных и макаронных изделий, а также всех видов и сортов мяса и птицы. На фоне сельхозкризиса нынешнего года, когда все громче звучат голоса об угрозе продовольственной безопасности страны и проваленных госпрограммах (по тому же мясу), скорое "заваливание" мировых рынков качественной и дешевой казахстанской сельскохозяйственной продукцией, честно говоря, выглядит несколько издевательской фантастикой.
Да и вообще, если опять немного углубиться в совсем недавнюю историю, то можно вспомнить, что очередной экспортный "прорыв" должен был состояться не в 2025, а в достаточно скором 2022 году. По крайней мере, так гласила утвержденная в 2017 году "Национальная экспортная стратегия РК по увеличению несырьевого экспорта".
Презентуя ее на заседании правительства, тогдашний министр по инвестициям и развитию Женис Касымбек (ныне он трудится на посту акима Карагандинской области, а само ведомство в 2018 году было переименовано в министерство индустрии) увлеченно рассказывал о необходимости преодоления ряда барьеров, мешающих триумфальному проникновения казахстанских товаров на мировые рынки. В качестве одного из таких барьеров было названо "недостаточное позиционирование Казахстана на мировых рынках и отсутствие сильных национальных брендов, формирующих репутацию и конкурентное преимущество страны".
Было предложено простое и эффективное решение: "В рамках реализации шага 56.2. "Плана нации – 100 шагов по реализации пяти институциональных реформ" необходимо создать и реализовать экспортные казахстанские бренды". Это дословно. Вот, собственно, и все. Как говорится в народе: "Делов-то…"
Единым оператором программы, по планам тогдашнего министра национальной экономики Тимура Сулейменова (он покинул этот пост в марте 2019 года), была назначена НК "Казахэкпорт", которая "по принципу одного окна" должна была обеспечить поддержку экспортеров на местах и наладить "приоритетный и высокий интерес к казахстанской продукции за рубежом" через свои представительства.
Саму же НК "Казахэкпорт" создавали путем реорганизации АО "КазЭкспортГарант", плюс для усиления ее мощи к ней прикладывали еще одну новоиспеченную нацкомпанию – "Казахинвест", в свою очередь создаваемую на базе АО "Национальное агентство по экспорту и инвестициям Kaznex Invest".
Чуть позже планы по созданию НК "Казахэкпорт" трансформировались в организацию АО "Экспортная страховая компания "KazakhExport", которая плавно влилась в дочерние структуры АО НУХ "Байтерек", но при этом является "подведомственной организацией Министерства торговли и интеграции по продвижению экспорта несырьевых товаров и услуг".
И тут можно опять вернуться к последнему заседанию Мажилиса по обсуждению законопроекта "О промышленной политике", в ходе которого деятельность НУХ "Байтерек" была признана многими депутатами весьма неудовлетворительной, а доминанта "институтов развития" и вовсе тормозящими развитие подведомственных им отраслей.
– Такие госкомпании как "Kaztrade", "Qazindustry", "KazakhExport" имеют более 500 сотрудников и фонд зарплаты более 2,5 миллиардов тенге, не считая расходы на офисы, автомобили, зарубежные представительства в шикарных столицах и так далее. Их содержание и так съедает значительную часть средств, по идее выделяемых на поддержку бизнеса. В проекте предлагается создать дополнительные структуры и их филиалы, хотя во всех областях существуют и местные управления предпринимательства и промышленности, и палаты "Атамекен". Иногда, даже непонятно, это чиновники для промышленности работают или промышленность для чиновников создается? – удивлялся в ходе заседания нижней палаты парламента глава фракции "Ак Жол" Азат Перуашев.
В итоге, хотим мы этого или нет, но круг все-таки замкнулся. И в случае, если законопроект "О промышленной политике" все-таки будет переработан с учетом требований депутатов, то начинать благое дело развития местной несырьевой промышленности (и соответственно – увеличивать экспорт подобной продукции) придется буквально с чистого листа. Точнее – по новым законодательным нормам и с участием новых регуляторов. Хотя, с учетом поразительной способности тех же "институтов развития" к трансформации и мимикрии, вполне возможно, что ничего особо и не изменится. Разве что очередные сроки "экспортных прорывов" будут плавно сдвигаться на следующие пятилетки и облачаться в новые красивые обертки очередных "стратегий" и "госпрограмм". А представители местных исполнительных органов и подрядных организаций по-прежнему будут широко разводить руками и сетовать на дефицит элементарных импортных продуктов и комплектующих, которые давным-давно можно было бы производить самостоятельно. И может даже торговать ими. Конечно, при отсутствии зловредной частицы "бы"...