Шейхи охотятся на красоток, или Почему в Казахстане исчезают краснокнижные птицы

На грани вымирания уже находятся сокол-балобан и значительными темпами сокращается популяция степного орла – птицы, которая изображена на флаге республики

В начале октября пассажиры, прилетевшие в аэропорт Алматы, могли видеть на "парковке" воздушной гавани огромный лайнер Airbus A340 с надписью "Qatar". Такие воздушные гости залетают на недельку-другую в Алматы каждую осень: это шейхи прибывают на охоту на краснокнижную дрофу-красотку в Казахстан. Как правило, ради этого прилетает сразу несколько самолетов - с необходимым оборудованием и VIP-местами для главных охотников - соколов...

Эра истребления

Еще в середине XX века гнездовой ареал сокола-балобана был достаточно широк – от Австрии и Венгрии до Дальнего Востока, то есть это была фактически вся степная часть Евразии. Основная масса соколов проживала в приволжских степях, Казахстане, на юге Сибири и в Монголии. На зимовку птицы улетали в районы Ближнего Востока, Индии и Юго-Восточной Азии.

Брижит Бардо писала Токаеву: спецпосланница актрисы прибыла в Казахстан

С начала 70-х годов популяция сокола-балобана стала стремительно сокращаться, когда в арабских странах мода на соколиную охоту резко возродилась. Она была распространена и в прежние годы, но далеко не в тех масштабах, как сейчас: кроме знати, мало кто из местного населения мог позволить себе такое развлечение. С расцветом нефтяной отрасли арабские жители стали в огромных количествах отлавливать птиц во время пролета.

– Итогом столь варварского отлова хищных птиц стало то, что те особи, которые летали на зимовку в арабские страны (преимущественно из Центральной России и Западного Казахстана), к настоящему моменту попросту уничтожены. Сегодня мы можем говорить, что теперь в этих регионах РФ и РК соколов-балобанов практически нет – остались единицы, которые зимуют на местах, никуда не перелетая, либо совершают короткие миграции, не долетая до стран Персидского залива. А ведь на начало 70-х годов их насчитывалось 10–20 тысяч пар, – рассказал известный орнитолог, руководитель Российской сети изучения и охраны пернатых хищников Игорь Карякин. – Когда соколы перестали летать на Аравийский полуостров из отмеченных районов, арабские шейхи стали заказывать этих птиц у ловцов и контрабандистов в тех странах, где соколы обитают, либо куда совершают короткие перелеты. В итоге популяция соколов-балобанов сегодня сокращается почти везде, за исключением лишь нескольких стран, – поделился специалист.

По его словам, незаконный отлов сокола-балобана привел к тому, что, например, в Казахстане остались три относительно жизнеспособных микропопуляции: устюртсткая, каратауская и северо-восточная (Тарбагатай, Южный Алтай). По 10–20 пар соколов, возможно, осталось в низовьях Тобола, в районе Кокшетау, в сосновых борах Павлодара и Семея. Таким образом, из нескольких десятков тысяч пар птиц, которые жили в Казахстане еще 50 лет назад, к 2015 году осталось не более тысячи, а к настоящему моменту возможно уже и не более 500 пар.

В других странах в традиционных местах обитания ситуация примерно такая же – численность птиц сокращается очень быстро.

Арабские сказки

– Добивает популяции именно уже контрабандный отлов балобана на местах. В России к концу 90-х годов была практически такая же ситуация: была полностью потеряна европейская и западно-сибирская популяции. Когда балобан сохранился только в Восточной Сибири, под пресс нелегального лова попал и его сородич – кречет, живущий в арктических районах. Тогда научная общественность стала бить в набат и вынудила правительство России принять несколько шагов по спасению хищных птиц. В частности, все крупные соколы, включая балобана, были внесены в список особо ценных видов. Также была создана отдельная уголовная статья – контрабанда соколов была приравнена к контрабанде наркотиков. Когда появилась реальная уголовная ответственность за нелегальный отлов, перевозку и содержание птиц, когда ФСБ, полиция, таможенные органы начали реально работать, то ситуация немного изменилась. Восточно-сибирская популяция если не стала увеличиваться, то хотя бы перестала сокращаться быстрыми темпами, как это могло быть. Увеличению численности соколов мешает то, что их отлавливают на миграции в Казахстане и Монголии, – продолжил Игорь Карякин.

Арабские шейхи, бизнесмены и чиновники все равно продолжают ездить на соколиную охоту, даже порой не обращая внимания, что в некоторых странах она напрямую запрещена. Так, например, осенью 2012 года катарские шейхи на протяжении нескольких дней охотились на территории охотхозяйства "Махмудчала" Сальянского района Азербайджана. 28 ноября 2012 года уже принц Саудовской Аравии, замминистра иностранных дел, прибыл в Россию на частном самолете для участия в выставке птиц в Калмыкии, незаконно провезя 49 соколов для охоты. После этого со стороны арабского истеблишмента в адрес правительства РФ поступали неоднократные просьбы о соколиной охоте на территории России, которые до последнего времени не удовлетворялись.

– Однако в итоге в 2019 году Владимир Путин подписал указ о том, что им будет разрешена охота в Астраханской области и Калмыкии, но после того, как они создадут в России сеть соколиных питомников для восстановления популяции, вернут незаконно выловленных птиц, а также построят два питомника для разведения дроф-красоток. Общая сумма этих проектов оценивается в $1 млрд. И арабы согласились. Уже закончено строительство питомника для балобанов на Камчатке. Туда, кстати, из Кыргызстана (а возможно, и по фиктивным документам из Казахстана), будут возвращены 200 пар нелегально вывезенных кречетов. В дальнейшем также в питомник из разных мест вернут еще 200 пар. В общей сложности численность камчатского питомника будет доведена до 800 птиц. Недавно было анонсирование строительства такого же питомника на Ямале – его начнут строить в 2022 году. Также в скором времени будет построен питомник для разведения балобанов и на Алтае. По одному дрофиному питомнику будет построено в Астраханской области и Калмыкии, – перечислил Игорь Карякин.

Он добавил, что общественные активисты и ученые-орнитологи не слишком рады тому, что соколиная охота арабами на территории России будет возобновлена на легальной основе, но учитывая те условия, на которые они согласились, можно в некоторой степени быть удовлетворенными, потому что ситуация могла быть еще хуже.

Птичьи фокусы

Как, например, в Казахстане, где происходит нелегальный массовый отлов соколов-балобанов. Эта ситуация привела к тому, что если еще 10 лет назад по неофициальным данным численность балобана оценивалась в 3 500 пар, то сегодня, как было уже отмечено, возможно, менее 500 пар.

– Если в России существует около дюжины питомников (вне арабского проекта) по разведению балобана, часть из которых выпускает птиц в природу, то в Казахстане такой питомник всего один – в Алмарасане под Алматы, – присоединился к беседе исполнительный директор ОФ "Центр изучения и сохранения биоразнообразия РК" Нурлан Онгарбаев. – Но пользы для фауны страны он пока не приносит, поскольку не несет обязательств по выпуску балобана в дикую природу, хотя изначально именно для этой цели и создавался.

Практика узаконенной соколиной охоты в Казахстане началась еще в 90-х годах. В основном арабские любители сафари приезжают в республику для охоты на дрофу-красотку (она же джек или вихляй), считающуюся очень элитным трофеем. Лишь в начале 2000-х годов в РК установили квоты на ограниченный отлов балобана, а также значительно ужесточили правила охоты и на дрофу, оказавшуюся на грани исчезновения. До этого значительного контроля в этой сфере не было. Это привело к тому, что арабы начали создавать в РК фермы по разведению дрофы-красотки, на которую затем и охотятся с помощью соколов. По разным оценкам, с 2003 по 2020 годы арабские инвесторы вложили в природоохранные проекты республики всего около $60 млн.

– Это тот мизер, на который согласились наши ведомственные органы. Мы подавали официальный запрос в "Охотзоопром" (подведомственную организацию Комитета лесного хозяйства и животного мира), чтобы узнать, куда были израсходованы даже эти $60 млн, но так и не получили ответа. Нас просто проигнорировали, – продолжил Нурлан Онгарбаев.

Вопросы вызывает и сама практика разведения дрофы-красотки для охоты. В период охоты истребляются самые красивые, сильные и здоровые особи. Можно также предположить, что охота ведется и на диких птиц, которые все еще обитают на местах, но которые в официальных органах регистрируются как пойманные птицы, выращенные в питомнике.

То же самое касается и выпусков сокола-балобана. Текущая практика выпусков непрозрачна и нет никаких оснований полагать, что выпущенные птицы проживут более месяца. А уж говорить о том, что выпущенные птицы будут гнездиться в Казахстане, вообще не приходится. Именно по этим причинам арабские партнеры, осуществляющие выпуски балобана в Казахстане, закрывают информацию по выпускам и выживаемости от общественности вопреки нормам Экологического кодекса.

Внутренний арабский спрос потребляет здоровых диких птиц, в основном добытых и вывезенных из Казахстана и России, а в Казахстан завозится "хлам", – искусственно выращенные, слабые или больные птицы, не исключая чужеродных подвидов.

– Эту проблему не в состоянии решить уполномоченное министерство. Да и хочет ли оно ее решать? – задается вопросом общественник. – Мы бьем тревогу и обращаемся в Министерство экологии, геологии и природных ресурсов, к которому относится Комитет лесного хозяйства и животного мира, но не видим особого внимания к проблеме, даже когда удается к ним пробиться на каких-либо встречах. Мы не видим заинтересованности. Одни чиновники сменяют других, ответственности почти нет никакой, да и компетентных зоологов у них осталось мало, – разводит руками Нурлан Онгарбаев.

Символ Казахстана также под угрозой

Соколиная охота и нелегальный отлов животных – это лишь одна из проблем по снижению популяций редких видов птиц. Сотни особей гибнут из-за высоковольтных линий электропередач (ЛЭП), оснащенных штыревыми изоляторами.

Арабским шейхам разрешили охотиться на краснокнижную птицу в Казахстане

– В 2019 году мы предложили Комитету лесного хозяйства и животного мира внести изменения в нормативно-правовую базу, потому что действующие нормы фактически не работают, либо нечетко расписаны, либо не ведут к прямой ответственности за гибель птиц. Мы подготовили, во-первых, целый пакет поправок в законодательство о том, чтобы дать определение, что такое птицеопасная ЛЭП. Во-вторых, запретить строительство птицеопасных ЛЭП. И, в-третьих, запретить эксплуатацию ЛЭП без птицезащитных устройств. Эти правила так и не были приняты. Более того, мы видим, что никакого интереса у профильного комитета эти предложения также не вызывают, – продолжил Онгарбаев.

Специалисты предлагают оснастить уже эксплуатирующиеся ЛЭП специальными защитными устройствами, которые вводятся повсеместно в той же России, а новые оснащать только безопасными конструкциями либо строить подземные электрические сети.

– Нарушением должно быть само использование птицеопасной конструкции, а не конкретный факт гибели птицы. Потому что сегодня от подобных ЛЭП гибнут птицы по всем просторам Казахстана, в том числе редкие краснокнижные виды птиц. Например, мы видим, что в последние годы значительно сокращается популяция степного орла, а ведь именно эта птица, насколько мне известно, изображена на нашем флаге. Он не так интересен охотникам и браконьерам, как тот же балобан, зато мы часто фиксируем тушки этого вида под ЛЭП. Мне интересно, что будут делать наши власти, когда степной орел в Казахстане окончательно исчезнет? Каким будет новый флаг? С долларами? – спросил Нурлан Онгарбаев.

Дамир Серикпаев
заместитель главного редактора сайта Forbes.kz