Позднепутинское государство
создание идеологии сталкивается со множеством противоречий и двусмысленностей
Александр Проханов

Ковид давно вышел за пределы медицинских и вирусологических представлений. Ковидная инфекция породила громадное загадочное мировоззрение, что бушует в русском сознании как громадная, огненная, не поддающаяся описанию буря, в которую с каждым днем включаются все новые и новые вихри, все новые и новые подземные исторические толчки, загадочные коды, что складывались в народных глубинах. Движение антиковидников - это магма, в которой подчас трудно различить ее расплавленные составляющие, ожившее давнее и недавнее русское прошлое, реликты русского язычества, русского шаманизма. В этом движении есть нечто, связанное с биосферным, геологическим и даже космическим.

Слабым и никчемным является объяснение антиковидного протеста недоверием русского народа к своему государству. Само государство не уверено в себе самом. Оно, как и народное сознание, двойственно, тройственно, оно трепещет, оно полно противоречиями, действует рефлекторно, случайно, и ковид, мало того, что он поразил множество именитых властных персон, включая премьер-министра, он поразил само государство, само представление о государстве как о всесильном властелине, управляющем народной жизнью и самой историей. Антиковидники не верят государству, припоминая ему длящееся веками насилие над народом: ГУЛаги, раскулачивание, расказачивание, петровское строительство Петербурга и флота, закрепощение крестьян царем Алексеем Михайловичем.

Ковидная тема расколола и церковь. Православные антиковидные никониане вдруг превратились в раскольников-старообрядцев. Среди них воскресла боярыня Морозова, не желающая осенять себя троеперстием. Вернулся протопоп Аввакум, предпочитающий сгнить в яме или умереть на костре, но не принять антихристово троеперстие. Антиковидники считают, что на человечество наброшена страшная дьявольская сеть. Цифровая реальность - это число зверя. Бил Гейтс со своей электронной паутиной в каждую дозу вакцины внедрил невидимый чип, маркер, который ставит на мировой учет всякую человеческую личность, отнимает у нее душу, оставляет от человека жалкую телесную опустошенную оболочку.

Антиковидники, не веря в науку, в том числе медицинскую, которая путается в своих рецептах, в высказываниях своих адептов, предпочитают народную медицину: зелья, снадобья, травы. Предпочитают молитвам заговоры, колдовство, волхование. Среди антиковидников проснулись язычники, древние колдуны, потаенные маги. Быть может, в них проснулись древние культы, казавшиеся давно умершими, погребенными под вулканическим пеплом истории, но вдруг вернувшиеся в нашу рациональную наукообразную жизнь. Это культ огнепоклонников, древние религии Ниневии, египетские и вавилонские таинства, халдейская астрология, звездное исчисление человеческих судеб.

Будь жива Елена Петровна Блаватская, стремившаяся разыскать среди древних восточных манускриптов, египетских папирусов и тибетских пергаментов тайную доктрину, объясняющую мироздание, природу и человека как проявление глубинного абсолютного закона, она, исследуя сегодня антиковидное движение, отыскала бы в нем следы этой тайной доктрины.

Чтобы понять суть грандиозного, именуемого антиковидным, движения, мало вирусологов, антропологов, социальных психологов, политиков и представителей спецслужб. Здесь не обойтись без знаний религиоведов, мистиков и художников, способных своей интуицией вскрыть суть антиковидной бури, среди которой складывается новый мировой порядок, происходит великое всемирное обнуление, зарождаются новые государственные модели, не желающие лечь под гильотину этого вселенского нивелира, стремящиеся сберечь свою суверенность. Движение антиковидников - это восстание народа против великого обнуления.

Государственной моделью, стремящейся прорваться сквозь великое обнуление, является позднепутинское государство, восстановление которого происходит у нас на глазах. Путин соскабливает с государства фальшивую позолоту девяностых годов. Он соскребает сажу и гарь, покрывшие Государство Российское после великого пожара перестройки и девяностых. Он - трубочист, чистящий дымоход русской истории, закупоренный пеплом и пемзой смрадных либеральных пожарищ. Он дает ход огню русской истории, он разгребает помойки и свалки, обезобразившие русский исторический ландшафт. Множество неправительственных организаций, живущих на зарубежные деньги и занимающихся подрывной практикой, внесено в список нежелательных организаций. Они еще получают переводы из Европы, Америки и Израиля, но к их наморщенным лбам приближается раскаленное клеймо с огненной меткой "иностранный агент". Это клеймо напоминает крест на домах гугенотов в канун Варфоломеевской ночи. И такая ночь сгустилась над "Мемориалом"*, которому грозят запрет и закрытие.

Общество "Мемориал" давно перестало быть памятником невинно убиенным и замученным в лагерях. Этим памятником явилась речь Хрущева на XX съезде партии. Александр Солженицын, неоднократно переиздаваемый в советское и постсоветское время. Бесчисленное количество сериалов и фильмов с ужасными чекистами и следователями КГБ. Фильм Прилепина "Обитель". Несколько волн реабилитаций. Государство советское и постсоветское неоднократно воздавало дань мученикам. Им поставлены памятники и мемориальные комплексы, Соловецкий камень на Лубянке. Обществу "Мемориал" этого мало. Задача "Мемориала" - непрерывно вбрасывать в общественное сознание ужас перед своим государством, будь это государство советское или путинское. Сделать напрасными все громадные усилия, направленные на примирение красных и белых, на исцеление страшных рубцов русской истории, на преодоление разрывов, отделяющих романовскую Россию от России советской и советскую Россию от нынешней. Задача "Мемориала" - не дать зарубцеваться ранам, постоянно их расчесывать, посыпать солью, чтобы ужас и боль не позволяли народу очнуться от пережитых потрясений и двинуться вперед по историческому пути.

Общество "Мемориал" - это три громадных памятника Эрнста Неизвестного, три чудовищных "Маски скорби", поставленных на Колыме, в Воркуте и на Урале. В этот магический треугольник заключена русская история, и ей не удается вырваться за пределы этих жутких исторических бед, пробиться из исторической мглы к солнцу. Закрытие общества "Мемориал" - своевременный шаг государства, желающего уцелеть среди исторических бурь.

Желание уцелеть побуждает сегодняшнюю российскую власть выстраивать идеологию Государства Российского, объясняющую смысл русской истории, гарантирующую продвижение народа по его исконному историческому пути. Создание идеологии сталкивается со множеством противоречий и двусмысленностей. Военные парады в День Победы 9 мая, великолепные и восхитительные, продолжающие традиции двух священных парадов 1941 и 1945 годов, эти парады могучей светоносной армии проходят по Красной площади мимо задрапированного Мавзолея, того гранитного кристалла, на котором стоял Сталин, провожая Парад 1941 года прямо с Красной площади в волоколамские леса, где этот парад лег костьми со своими лыжниками, пехотинцами и знаменосцами.

Здесь стоял Сталин в священный день 24 июня 1945 года, попирая штандарты разгромленных фашистских дивизий. Власть, драпируя Мавзолей, драпирует Сталина, как это делает "Мемориал", превращая Сталина в демона русской истории.

Победа стала огненным содержанием сегодняшней российской идеологии. Победа из события военного, геополитического, идеологического превратилась для сегодняшней России в событие религиозное, мистическое. Знамя Победы, которое проносят по Красной площади 9 мая, - это алая икона. Она сберегла российскую государственность после крушения 1991 года. К этой алой иконе прикладывается вся Россия. Ее целуют старики и младенцы. К ней тянется многомиллионный Бессмертный полк. При ее появлении оживают все герои, лежащие в безвестных могилах от Ржева до Варшавы и Берлина.

Мы славим и молимся на Победу, но при этом в российской идеологии присутствует Ельцин, присутствует храм, возведенный Ельцину - Ельцин Центр. Ельцин - это план "Барбаросса", перенесенный из 1941 в 1991 год. Ельцин сделал то, что не удалось сделать Адольфу Гитлеру. Он разгромил Советский Союз, он расчленил великую имперскую территорию, он создал вокруг России ожерелье русофобских ненавистнических государств. Он уничтожил российскую армию и российскую промышленность. Он уничтожил российскую культуру с ее идеалом солнечного человека, заменив ее культурой тьмы и распада. И он присутствует в российской идеологии наряду со знаменем Победы. Попробуйте внести Знамя Победы в Ельцин Центр, и вы увидите, как вспыхнут бумажные стены этого центра, и кровля свернется в свиток, как горящая в печи береста.

День, когда во время победных парадов снимут с Мавзолея матерчатый покров, и Мавзолей воссияет во всем своем кристаллическом блеске, день, когда закроют Ельцин Центр, и будет днем, знаменующим создание идеологии Государства Российского.