Алма Бектенова, turanpress.kz, 29 ноября

Впервые "Слова назидания" Абая Құнанбайұлы (Кунанбаева) были опубликованы более ста лет назад, но их можно воспринимать в качестве руководства к действию и в наши дни. Примечательно, что "Слова назидания" зачастую считаются сборником лишь критических выводов, тем ценней искренняя похвала, запечатленная в этом памятнике литературы.

Степная правда
В целом Абай в Третьем слове негативно высказался о практике выборов биев – степных судей. Но там же есть отсылка к идеалам правосудия, к которым нужно стремиться.
"Институт биев у казахов – особая категория, к тому же далеко не каждому, кто победил на выборах, дано вершить правосудие. Ведь нами начисто утеряны добрые традиции дедов. Не каждый бий помнит сейчас "Светлый путь", проторенный Касым-ханом, или "Старые истины", завещанные Есим-ханом, или "Семь сводов законов", составленных мудрым Аз Тауке-ханом в итоге проводимых им "Ежедневных советов на Куль-тобе".
Бии не должны сами решать тяжбы. Конфликтующим сторонам следует выбрать себе по одному защитнику, к ним присоединяется посредник, и эти трое пусть и ведут конкретное дело. В случае, если дело не будет решено, на помощь им приходит один из биев, степных судей, которого выбирают по жребию", - пишет Абай.

Правильное чувство юмора
Смеяться тоже нужно уметь, говорит писатель в Четвертом слове.
"Думаю, люди, которые предаются глупому смеху, бывают одинаково несчастны и на этом, и на том свете. К достатку и духовному возвышению ведут разум и собранность, а люди, обладающие этими качествами, как правило, иного склада. Это, конечно, не означает, что нужно всегда быть печальным, предаваться горьким мыслям или остро переживать каждую неудачу. Такой груз непосилен для человека. Просто необходимо забываться в разумном труде, а не в пустом смехе", - сказано в тексте.
"Не радуйтесь дурным поступкам людей. Вы увидели несчастье, и пусть ваш смех будет горьким. Горький смех всегда короток. Радуйтесь, когда человек совершает хорошее, благовидное дело, ибо вы увидели добрый пример. И насколько возрадуется этому ваша душа, настолько и продлится ваш смех", - добавляет автор.

Духовное начало
В Шестом слове Абай раскрывает понятие духовности. "Существование – основа достатка…" Уточним, что такое существование. Плотская жизнь? Та, что называется жизнью в теле и обусловлена едой и усвоением пищи? Но такая жизнь дана и собаке. Может быть, речь идет о бытие? Но оно превращает человека в животолюбца, заставляя пуще всего бояться смерти, ставит на путь тяжкого греха. Спасая свою жизнь, он будет готов бежать от врага и получить славу предателя, избегая труда – стать лентяем. Качества духовные – вот что главное в человеческой жизни. Живая душа и отзывчивое сердце должны вести человека, тогда и труд его становится сродни искусству, и достаток уместен. Человек утверждается на земле, постигая тайны явлений природы или делая определенные предположения на этот счет. Это отличает его от животного, выдает его душу, говорит о разделении разума и воли", - пишет просветитель.

Познай себя
Хвалит Абай тех, кто стремится не слепо перенимать догматы, а познавать мир и совершенствоваться. Этому посвящено Двенадцатое слово.
"Да, мало быть богобоязненным, и хорошо, если бы люди всегда помнили два необходимых в жизни условия: первое – это убежденность в могуществе веры, второе – стремление к познанию ее смысла. Если кто-то уверовал, что он познал смысл религии и жизни, и перестал совершенствоваться, то пусть знает – благочестие его ненастоящее. Люди же, которые надевают чалму и величают себя поборниками поста и молитвы, считая только это главным в богослужении, но не знают истинного назначения веры, достойны уже всяческого осуждения. Они уподобились людям, которые вместо того, чтобы думать о возвышении души, ищут удовлетворения и покоя. Нет истинной веры без усердия и воздержанности ее слуг, без постоянного переживания и борьбы за ее чистоту и возвышенность", - говорит Абай.

Вера и разум
Вера должна быть разумной и твердой, рассказывает автор в Тринадцатом слове
"Существуют два вида служения аллаху. Первый – когда принимают иман не только как нечто святое, но еще и знают, как защитить и укрепить его разумными доводами. Это сознательная вера, и осуществляющих ее можно назвать вероисповедователями.
Второй – когда люди становятся богобоязненными со слов муллы или чтения священных книг. Этим верующим нужно обладать необыкновенной крепостью духа, чтобы их убеждения не могли поколебать ни угроза смерти, ни тысячи изощренных доводов тысяч людей. В этом случае мы имеем дело с традиционной или, как говорят, слепой верой.
Понятно, что истинные верующие должны обладать бесстрашным сердцем, неукротимой волей и крепким здоровьем", - утверждает Абай.
"А как быть с теми правоверными, которые не посвящены в тайны науки, чтобы проповедовать иман, и не настолько сильны духом, чтобы слепо следовать за верой, с теми, кто поддается уговорам и посулам или, не устояв перед соблазном, теряет цену клятве, и выдает черное за белое, а белое за черное? Храни нас аллах от таких! Нет иного служения аллаху, кроме названных выше двух, и тот, кто извращает иман и становится на путь отступничества, пусть знает: его ждет не милость всевышнего, а кара", - добавляет он.

Прислушаться к сокровенному
В Четырнадцатом слове великий поэт советует прислушаться к собственному сердцу и быть предельно искренним.
"Разве бывает у человека что-либо дороже его сердца? У казахов понятие "мужество" родилось от слова "сердце". В народе батыра называют "журекти", что означает – жигит с настоящим сердцем в груди. И этим все сказано. Все лучшие человеческие качества, такие, как отзывчивость, сострадание чужому горю и человеколюбие, – рождаются сердцем. Даже нетерпение идет от сердца. И не бывает лжи, когда слово идет от самого сердца, а если язык лжет, значит, сердце просто-напросто обмануто. Человек с чистым сердцем послушен совету и верен своему слову; он не сможет, подобно собаке, плестись за караваном, а, напротив, способен в самых тяжелых условиях вывести на верный путь заблудших; он готов покориться истине, как бы это ни было для него трудно, и сумеет не склонить головы перед несправедливостью, как бы это ни было легко. Таким видится батыр – человек мужественный и стойкий, и люди с нескрываемой гордостью называют его человеком с необыкновенным, волчьим сердцем в груди", - отмечает автор.

Главенство разума
Разумное, системное отношение к науке прославляет Абай в Тридцать втором слове.
"Известно, что наукой овладевает тот, кто испытывает жажду познания. Но одного стремления тут мало. Даже сам процесс приобретения знаний должен быть подчинен определенной системе. В противном случае поиски могут оказаться напрасными.
Во-первых, ты должен точно уяснить, для чего тебе необходима наука. Не для обогащения или приобретения каких-нибудь мирских благ стремись к науке. Если ты страстно увлечен ею, то богатством для тебя явится каждое твое открытие, устранение самого незначительного пробела в твоих знаниях. Нет ничего ценнее такого приобретения. И не бывает на свете наслаждения выше того, которое ты испытал при этом. У тебя родилась любовь к науке, а она, как и всякая любовь, ненасытна, значит, ты идешь на новый труд и поиски. Эта любовь, иными словами, жажда познания, помогает тебе запомнить увиденное и услышанное, усвоить их и закрепить в своей памяти в ясных, образных художественных формах", - указывает автор.
"Во-вторых, стремись овладеть наукой для того, чтобы расширить свои познания и посвятить их благородным целям. В-третьих, достигнув истины, не отступай от нее даже под угрозой смерти. Кому нужны твои знания, если они не покорили, не захватили всецело тебя самого? Какой прок от истины, если ты сам не предан ей? В-четвертых, надо помнить о двух человеческих свойствах, способствующих приумножению знаний. Это потребность человека к живому обмену мнениями, советоваться с другими и тяга к сохранению приобретенного, усвоению его. Следует прилагать все силы, чтобы совершенствовать в себе эти свойства. Только тогда человек способен обогатить себя знаниями и создать предпосылки для развития науки", - добавляет он.

Зачем нужна власть?
В Сорок первом слово Абай говорит о том, что в идеале суть власти состоит в просвещении, пусть даже насильственном или обретенном с помощью материального поощрения.
"Человек, который озабочен будущим казахов и собирается не только давать советы, а поставить их на путь истинный, должен обладать двумя вещами. Первое – в руках этого человека должна быть сосредоточена вся власть по управлению народом. Только тогда он сможет насильно забирать у родителей детей и посылать их на учебу. Детей следует определять в различные медресе, ибо наук великое множество и необходимо овладевать ими всеми. Надо учитывать, что каждое медресе имеет определенное направление, поэтому и детей, исходя из их наклонно­стей, нужно направлять – одного по одному пути, другого – по другому. Девушек тоже следует приобщить к учебе, пусть они изучают хотя бы религиозные науки, если невозможно заняться другими. Надо добиться, чтобы народ изыскал средства, необходимые для учебы детей и их содержания. И вот тогда, когда эти юноши и девушки обогатят себя знаниями, а их постаревшие отцы поймут, что пора им перестать повелевать степной жизнью, и уступят детям свое место, может быть, казахи и выправят свое незавидное положение", - считает автор.
"Второе – в руках этого человека должны быть несметные богатства. Лишь в этом случае он будет способен одарить казахов, у которых заберет детей, чтобы послать их на учебу.
Но нет сегодня такой власти, которая была бы настолько сильна, чтобы держать народ в повиновении. И не найти на необъятных степных просторах такого богача, который был бы в состоянии задобрить всех казахов", - отмечает он.

Истина в любви
В Сорок пятом слове Абай учит постигать религию через стремление к высшему смыслу и высшей любви.
"Самым веским доказательством существования всевышнего является то, что многие тысячелетия люди на разных языках говорят об одном и том же: о великом и непогрешимом создателе. Сколько бы ни было видов религии, все они утверждают, что всевышнему присущи справедливость и любовь. Мир создали не люди – мы только познаем уже сотворенный Мир. Мы всей душой стремимся к высшей справедливости и божественной любви, и мудрым становится тот, кто искренне поверил и понял величие всевышнего", - пишет поэт.
"Сущность человека составляют любовь, справедливость и душевность. Люди не могут обходиться без этих начал. Просто в жизни не бывает случая, когда бы не участвовали они и не предрешали ту или иную судьбу. Таким создал всевышний наш мир", - подчеркивает он.

Не осуди
Переходя к критике, отметим, что самыми известными отрывками из "Слов назидания" стали рассуждения Абая об отношении казахов к другим народам. Во Втором слове он выявляет стремление осудить соседей, не видя в них положительных сторон.
"В детстве я не раз слышал о том, как казахи смеялись над узбеками: "Ах вы, широкополые, с непонятной трескотней вместо человеческой речи! Трещите без умолку, потому и имя вам "сарт", что означает перестук или треск". Смеялись казахи и над ногаями-татарами; "Эй, ногаи, боитесь вы верблюда, верхом на коне устаете, отдыхаете, когда идете пешком. Все у вас валится из рук, и не ногаи вам имя, а нокаи – несуразные".
Смеялись и над русскими: "Рыжеголовые делают все, что им взбредет на ум. Увидев в бескрайней степи юрты, спешат к ним сломя голову и верят всему, что им скажут. Просили даже показать "узун-кулак", а по­пробуй увидеть глазами, как о тебе узнали на другом конце степи…", - пишет автор.
"Теперь я вижу: нет плода, которого бы сарт не получал, выращивая его умело, не найти страны, где бы сарт не побывал, торгуя, просто нет вещи, которую бы он не смог смастерить. За полезными хлопотами им недосуг выслеживать друг друга, поэтому они и дружнее нас. Смотрю на ногаев: они и солдатчину переносят, и бедность выдерживают, и горе терпят, и веру почитают. Умеют трудиться в поте лица, знают, как нажить богатство и как жить в роскоши. Куда исчезли наше хвастовство, наша радость, чувство превосходства над другими? Где наш радостный смех?" - вопрошает писатель.

Вечный произвол
В Третьем слове, выражаясь современными терминами, Абай говорит о коррупции.
"Дети степняков, задавленных несправедливостью, стали смиренными и не оставляют родные края, чтобы научиться незнакомому ремеслу, не возделывают полей, не стремятся извлечь пользы из торговли. Торгуют разве что лишь собой, переметываясь из одной партии в другую. Воры не переводятся. В благовольном мире им не стало бы житья, но в стране, обремененной раздорами, им хватает покровителей, таких, которым ничего не стоит переступить слово чести. Зато на лучших людей возводятся наветы, против них возбуждаются уголовные дела, подбираются лжесвидетели. И все это делается для того, чтобы преградить путь к власти честным. Оклеветанный и униженный, кто-то из них вынужден обратиться за помощью к сильным мира сего, и тогда степь теряет еще одного честного сына. Более гордому и терпеливому уготован один путь – коротать свои дни в темнице. Волостные правители добиваются своего положения хитростью и коварством и поддерживают неправых, ибо с подобными себе лучше дружить, чем враждовать. Хитрость беспредельна – не определить, кто кого обманет завтра", - возмущается писатель.
"На три года выбирается волостной. Первый год пролетает в легких обидах людей, избравших его, во взаимных упреках и заигрываниях. Второй год проходит в борьбе управителя с кандидатом на его место. Третий год тянется в обещаниях и посулах, ибо каждый надеется остаться на месте волостного правителя и на следующий срок. Я вижу, как в этой сутолоке мой народ мельчает с каждым годом и становится все более безнравственным", - добавляет он.

Грехи вышестоящих
В Восьмом слове Абай разбирает пороки власть имущих и богатеев. "Бии и волостные глухи. Они бы не стремились к власти, если бы ценили мудрость и хотели набраться ума-разума. Наоборот, они считают себя верхом совершенства и пришли к власти потому, что вправе учить других. Разве могут такие люди позволить себе прислушаться к советам других, да и где они выкроют для этого время? Положение обязывает их не попадать впросак перед начальством, не обострять отношений с аульными смутьянами, не допускать в народе брожения. И всегда надо кому-то покровительствовать, постоянно кого-то выручать, а кого-то и брать в ежовые рукавицы", - считает автор.
"Богачи считают себя владыками по меньшей мере половины мира. По их мнению, пусть богатство дано им всего на день, но все в подлунном мире можно успеть купить за него. Взгляд их не опускается на землю, помыслы витают еще выше. Честь, разум, наука, знание для них не дороже скота. Даже всевышнего, полагают они, можно соблазнить дарами. Скот заменил им веру, народ, родных и близких, совесть и чувство достоинства", - указывает он.

Вакханалия воровства
Вновь о коррупции и повальном распространении воровства рассказывает Абай в Одиннадцатом слове.
"Степь заполнили воровство и подстрекательство. Вор пытается разжиться кражей скота, а богач, как пострадавший, норовит вернуть свое добро с "привесом". Служитель правосудия, разумеется, обдирает и истца, обещая восполнить ему убыток, и вора, суля ему свободу. Людям, считающимся себе на уме, тоже не хочется упустить кусок. А выбор у них большой: можно, например, донести на вора, можно помочь ему скрыться, а можно и скупить за бесценок краденое. Под стать баламутам стоящие у власти. Им уже совсем легко натравливать людей друг на друга и извлекать выгоду, попеременно поддерживая то одну, то другую из враждующих сторон. Они и занимаются этим без зазрения совести", - пишет просветитель.
"От всей этой вакханалии томятся простые люди. Он встают стеной за обиженного сородича, сходятся аул на аул, истекают кровью, потом ищут себе новых союзников, где-то идут против совести, продают честь, жену, сородичей. Со временем и не разобрать, за что они сражались и чем поплатились за это. Все оказались опутанными липкой паутиной под­стрекательства и вовлеченными в воровство и забыли о честном труде. Баи перестали смотреть за скотом, бедняки голодают. Пустыми стали понятия о клятве, дружбе, честности и совести", - подчеркивает он.

Встречают по одежке
В Восемнадцатом слове Абай хлестко высказывается о человеческом тщеславии.
"Человеку к лицу справная, чистая и ладная одежда. Плохо, когда он не следит за собой и одежда его грязна и помята, но еще хуже, когда человеком владеет страсть одеваться не по средствам, и он кичится своим нарядом. Существует две категории щеголей. Одни тщательно следят за своей внешностью: холят лицо, подрисовывают брови, в разговоре то и дело поправляют усы и бороду. Они смотрят фертом и, подобно кокеткам, играют глазами и беспрестанно перебирают пальцами. Другие извлекают из щегольства выгоду. Для них красивое платье и добрый конь превращаются почти что в источник существования, обретают смысл жизни. Поэтому на выездах и пиршествах эти франты всегда на виду; они ни за что не упустят случая заслужить похвалу старших по возрасту и положению, привычны к огорчениям своих сверстников, не обладающих таким "богатством" и рады до безумия, когда младшие по возрасту смотрят на них с нескрываемой завистью. Все это постыдно и глупо", - замечает поэт.

Совести не осталось
В Двадцать втором слове Абай вновь жестко высказывается о сильных мира сего.
"Баев невозможно почитать, потому что их, как таковых, не осталось, а те, кого я вижу сегодня, не могут свободно распоряжаться ни собой, ни собственным добром. Враждуя с соперником, богач обращается за помощью к целой сотне людей и раздаривает свой скот налево и направо. При этом полагает, что поступает по доброй воле, что люди оценят его поступок и войдут в его положение, а на самом деле он всего лишь показал свою несостоятельность. Да и природа богача такова, что он несет смуту и раздоры, где бы ни жил, плодит вокруг себя проходимцев и рыцарей ночи, вот и приходит расплата: он становится жертвой, а добро его расходится по чужим рукам", - пишет автор.
"Не осталось и настоящих мурз – потомственных вельмож. Слово "мурза" в народе понимается как "щедрый" или "благородный". Так вот, теперь не найдешь благородных мурз, а кинешь камень и обязательно попадешь в собаку, считай мурзу, который ради призрачной славы готов раздать добро "щедрой рукой". Некоторые из них, кажется, даже впали в умопомрачение от того, что их нарекают мурзами. Можно бы почитать биев и волостных правителей, но они получили власть не по велению всевышнего. Мало чести уважать тех, кто эту самую власть купил, выпросил или взял силой. Принято считаться с сильными людьми, но не сыскать среди них радеющих за добрые дела, зато не счесть сильных в дурном", - замечает поэт.

Главный порок – жадность
В Двадцать четвертом слове Абай беспощадно осуждает распространенные во все времена пороки людей.
"У казахов свои представления о дружбе и вражде; они по-своему стремятся к богатству, постижению искусства и овладению ремеслами и знаниями, у них отличные от других народов понятия о гордости и силе. Отличаются они и тем, что, не спуская глаз, выслеживают друг друга, не смыкая глаз, соперничают между собой, обкрадывают самих себя. Неужели нам суждено вечно быть на ножах друг с другом? Быть посмешищем в глазах всего остального мира? Или, может быть, наступят дни, когда и среди казахов, наконец, исчезнут воровство, ложь, сплетни и распри, и они возвысятся, вступив на благородный путь постижения искусства и усвоения ремесел других народов, научившись разнообразным и честным способам накопления добра?" - вопрошает автор.

Языковой вопрос
Разумное изучение языков отстаивает Абай в Двадцать пятом слове.
"Обучать детей хорошо, но, чтобы они служили своему народу, надо учить их родному языку. На нашей земле это становится почти невозможным. Сейчас люди стараются сперва разбогатеть, а потом дать образование детям непременно на арабском и персидском языках. Нужно овладевать русским языком. У русского народа разум и богатство, развитая наука и высо­кая культура. Изучение русского языка, учеба в русских школах, овладение русской наукой помогут нам перенять все лучшие качества этого народа, ибо он раньше других разгадал тайны природы, и избежать его пороков. Знать русский язык – значит открыть глаза на мир. Знание чужого языка и культуры делает человека равноправным с этим народом, он чувствует себя вольно, и если заботы и борьба этого народа ему по сердцу, то он никогда не сможет остаться в стороне. Такова природа человека", - указывает просветитель.
"Русская наука и культура – ключ к осмыслению мира, и, приобретя его, можно бы намного облегчить жизнь нашего народа. Но сегодня получается так, что казахи, обучившие своих детей по-русски, норовят поживиться при помощи их знаний за счет своих же соплеменников. Нельзя поступать таким низменным способом. Надо употребить их знания для того, чтобы познать разные и в то же время честные способы добывания средств к жизни, и сделать это достоянием как можно большего числа людей; направить их усилия на защиту аулов от произвола русских, коль скоро нет у них справедливых для всех законов, бороться за равноправное положение своего народа среди других народов мира", - добавляет он.

Трудиться во благо
Тридцать третье слово Абай посвятил проблеме профессионализма и честного труда.
"Чтобы жить в достатке, надо учиться ремеслу. Достаток преходящ, ремесло нет. Ремесленника, который живет на заработанное своим честным трудом, можно бы почитать как святого. Но аллах не миловал и тут, даже среди немногочисленных казахов-ремесленников, подобно неизлечимой болезни, бытуют пороки. Во-первых, эти люди не стремятся совершенствовать свое мастерство. Не ищут мастеров лучше себя, чтобы, работая с ними рука об руку, перенять их искусство, а довольствуются тем, что умеют сами. И по стародавней привычке казахов предаются пустому бахвальству, пролеживают себе бока, почем зря растрачивая время. Во-вторых, надо работать в поте лица. А они, заработав несколько голов скота, начинают мнить себя богачами и хвастливо думают: "Разве у меня не вдоволь скота?". А ведь стоит появиться такой мысли, как человек предается праздной лени, беспечности, чванливости и франтовству", - считает автор.

Психология 100 лет назад
В Сороковом слове Абай задается действительно "проклятыми вопросами".
"Почему у нас, казахов, мертвые удостаиваются похвалы, а о живых ходит лишь недобрая молва? Почему ослабевшие старики ладят с молодыми, а между собой не могут жить в согласии, хотя и теряют своих сверстников? Мы болеем душой за соплеменника и любим его, как родного брата, пока он живет на чужбине. Но почему мы готовы прогнать его, когда он возвращается на родину? Почему мы склонны восхищаться и превозносить до небес достойного в чужом роду, но не признаем сородича, будь он на целую голову выше чужака? Почему путник, оказавшись в чужой стране, врет без зазрения совести, расхваливая свой край, и почему, вернувшись, он снова лжет, расхваливая чужие дали?
Почему казах обожает своего ребенка, пока тот мал, и охладевает к нему, когда он уже вырос? Почему иного родича не докличешься на радостный той, тяжкие похороны и честное дело, но он тут как тут, когда дело доходит до набегов и воровства?", - такие точные психологические наблюдения делает поэт.
"Почему сдержанные, ведущие умеренный образ жизни люди считаются слабыми, а распутники и хвастуны, не способные прожить и дня без скандала, слывут удалыми?
Казахов не удивишь правдивым словом. Они не прислушиваются к нему, отмахиваются, словно бы им недосуг заниматься пустыми разговорами. Но стоит появиться вымыслу, как они сбиваются вокруг него, подобно молоку, в которое брошена закваска. И не уйдут, пока не дослушают все до последнего слова, даже если все их собственные дела с концами уйдут под воду", - заключает Абай.
Критика и похвала великого сына казахского народа и сегодня дают пищу уму и сердцу, в "Словах назидания" сохраняется острый современный смысл.