Разумной стратегии зеленой трансформации не существует
Ольга Соловьева
07.12.2021

Глава Saudi Aramco сомневается в возможности быстрого энергоперехода.
Ключевые участники мирового энергетического рынка отказываются форсировать декарбонизацию и зеленую трансформацию экономик. Саудовцы объявили возобновляемые источники энергии (ВИЭ) ненадежными. Азиатские страны затормозили с отказом от сжигания угля ради перехода на подорожавший природный газ. Новое правительство ФРГ объявило об увеличении потребления ископаемых углеводородов в качестве источника энергии.

Во вторник президент Владимир Путин поручил правительству актуализировать Энергетическую стратегию с учетом глобальных трендов, в том числе декарбонизации, расширив горизонт планирования до 2050 года (сейчас до 2035-го) и предусмотрев поэтапное увеличение низкоуглеродных и безуглеродных источников энергии в энергобалансе страны, определив целевые показатели и меры по их достижению.

При этом многие участники топливного рынка ставят под сомнение возможность мировой экономики быстро совершить энергопереход, и называют многочисленные препятствия на этом пути. Продолжительный период повышения цен на топливо, такое как природный газ, "может поставить под угрозу разработку" альтернатив, заявил на Мировом нефтяном конгрессе главный исполнительный директор TotalEnergies SE Патрик Пуянне. "Некоторые азиатские страны, собирающиеся перейти с угля на газ, могут быть разочарованы слишком высокими ценами на энергоносители", – считает он.

Миру "понадобятся нефть и газ на долгие годы, но с меньшими выбросами", заявил гендиректор норвежской Equinor Андерс Опедал. Недавний скачок цен на энергоносители из Китая в Европу иллюстрирует риски, "с которыми мы сталкиваемся при несбалансированном переходе", считает он. "Нефть и природный газ будут продолжать играть важную роль в удовлетворении потребностей общества", – добавляет гендиректор Exxon Даррен Вудс.

Возобновляемые источники энергии еще недостаточно надежны, чтобы отказаться от ископаемого топлива, заявил в Хьюстоне гендиректор Saudi Aramco Амин Нассер. "Несколько в высшей степени нереалистичных сценариев и предположений относительно будущего энергетики затуманивают картину. Например, все чаще предполагается, что весь мир может работать на альтернативных источниках энергии, а огромная глобальная энергетическая система может быть полностью преобразована практически в мгновение ока. Или что инвестиции, требующие примерно 115 трлн долл., будут сделаны менее чем за 30 лет", – перечисляет нереалистические предположения Нассер. По его словам, правильной стратегии перехода к низкоуглеродной энергетике просто не существует.

"По-настоящему жизнеспособных альтернатив обычным видам топлива в авиации, судоходстве и даже грузовых перевозках пока нет. Когда дело доходит до нефтехимического сырья и смазочных материалов, даже самые агрессивные планы перехода по-прежнему предлагают мало альтернатив. И совокупная доля солнечной и ветровой энергии в мировой структуре первичной энергии по-прежнему составляет менее 2%", – объясняет он.

"Мы приветствуем развитие возобновляемых источников энергии, но их масштабное развертывание по всему миру займет намного больше времени, чем предполагалось", – подчеркивает Нассер. Он также обращает внимание, что из-за нарастания давления на ископаемые виды топлива инвестиции в нефть и газ с 2014 по 2020 год упали на 50% – до 300 млрд долл., в результате на фоне стабильного роста спроса на нефть поставки начали отставать.

Нассер предупредил, что хаос в мировой энергетике будет только усиливаться, пока сохраняются явные пробелы в стратегии зеленого перехода.

Отметим, в воскресенье компания повысила цены на сырую нефть, которую она будет поставлять в следующем месяце, что является сигналом того, что крупнейший в мире экспортер нефти настроен на повышение спроса. Повышенный спрос наблюдается и на газовом рынке. Так, цены январских фьючерсов на газ в Европе в ходе торгов во вторник подорожали на 7,5%, приближаясь к отметке 1130 долл. за 1 тыс. куб. м.

Ископаемый природный газ является для Германии принципиально важным энергоносителем и сырьем – и долго таковым будет оставаться, несмотря на планы по декарбонизации, прогнозируют немецкие чиновники. По данным Федерального статведомства ФРГ (Destatis) в 2020 году главным энергоносителем для промышленных предприятий Германии, причем с большим отрывом, стал природный газ. Его доля составила почти треть – 31%. Затем идут электроэнергия (21%), нефть и нефтепродукты (16%) и уголь (16%).

Главным индустриальным потребителем энергоносителей (а именно природного газа) с долей в 29,3% в Германии является химическая промышленность. Другие крупные немецкие промышленные потребители энергоносителей: металлургия и металлообработка (21,9%), коксохимия и нефтехимия (10%), а также производители стекла, бумаги и картона, продуктов питания и кормов. Таким образом, подчеркивают в статведомстве, более трети тех энергоносителей, которые потребляет химическая промышленность Германии, используется в качестве сырья, а не как источник энергии.

Подобное положение дел ставит под сомнение выполнимость энергоплана "светофорной" правительственной коалиции ФРГ. Согласно ему, 80% электроэнергии Германия уже к 2030 году должна будет получать из ВИЭ. Кроме того, страна ставит своей целью отказаться от атомной энергетики и угля.

А вот в немецкой электроэнергетике в отличие от промышленности доля природного газа пока весьма скоромная. По данным немецкого статведомства за первое полугодие 2021 года, она составила 14,4%. Для сравнения: уголь обеспечил 27,1% произведенного в Германии электричества, ветряная энергия – 22,1%, возобновляемая энергетика в целом – 44%.

И эксперты не верят в реальность этих целей. "80% ВИЭ при потребности в электроэнергии 750 ТВтч к 2030 году соответствует 600 ТВтч возобновляемым источникам энергии и общей сумме валового производства электроэнергии в 2019 году", – написал аналитик Agora Energiewende Фрэнк Питер. Текущая же мощность ВИЭ в Германии составляет 53 ГВт для солнечной энергии, 7,7 ГВт для офшорного ветра и 54 ГВт для наземного ветра.

В Институте по изучению экономики энергетики при Кельнском университете полагают, что, чтобы достичь амбициозных целей нового правительства ФРГ, параллельно с ускорением в разы прежних темпов развития ветряной и солнечной энергетики Германии для намеченного отказа от угля необходимо до 2030 года построить новых газовых электростанций суммарной мощностью 23 ГВт, что сопоставимо с 23 новыми АЭС.
Эксперты "НГ" напоминают, что энергопереход в развитых странах был начат давно и вначале действительно был слишком дорог и дотировался государством. "Но технологии развиваются, и сейчас технологии ВЭИ близко подошли по стоимости к традиционной энергетике", – замечает исполнительный директор департамента компании "Универ Капитал" Артем Тузов, добавляя, что переход на ВЭИ никогда не заявлялся как самая дешевая технология. "Главным плюсом является низкий карбоновый след при выработке электроэнергии из ВЭИ.

По его мнению, энергокризис проявил на практике недостатки ВЭИ. "Непредсказуемость и прерывистость выработки энергии от ВЭИ создает риски для энергосистемы, которые и реализовались в Европе. Но энергопереход на безуглеродные источники энергии возможен, если развивать и остальные типы безуглеродной генерации, то есть ГЭС и АЭС. Но пока политики смотрят в сторону более экзотических вариантов, как, например, развитие водородной энергетики", – добавляет Тузов.
"Энергопереход является сложным и длительным процессом. Ключевой ошибкой в его проведении может стать излишнее форсирование ухода от ископаемых видов топлива. Это может привести (а где-то – уже приводит) к недоинвестированию в разведку и добычу, а также к возникновению дефицита некоторых видов ископаемого топлива", – отмечает аналитик компании "Финам" Сергей Кауфман.

По мнению аналитика управления торговых операций компании "Фридом Финанс" Александра Осина, в рамках условий, сформированных рыночными факторами, инвестиции в данный сектор носят "точечный" характер, то есть для широкого рынка энергопереход означает рост затрат при отсутствии значимых гарантий их окупаемости. Идея массового перехода на водород также кажется эксперту сомнительной. "Газ можно добыть из недр земли, затратив на это сравнительно небольшое количество энергии, а водород нужно производить из первичных ресурсов в виде воды или метана, что сопровождается существенно большими энергетическими затратами", – рассказывает он.

При этом активный рост инвестиций в ВИЭ происходит лишь в последние 10–15 лет на фоне достижения исторически минимальных, экстремально низких ставок по кредитам и схожего по характеру "смягчения" налоговых условий в крупнейших экономиках мира, отмечает Осин.

В ближайшие несколько лет такой переход осуществить, конечно, не получится, но в долгосрочной перспективе в несколько десятков лет он возможен, считает директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики компании "Альфа-Капитал" Владимир Брагин. Он отмечает, что в 2020 году потребление электроэнергии сильно сократилось, при этом отмечалась и ненадежность ветряных мельниц как источников энергии. "Таким образом, при переходе на возобновляемые источники энергии необходимо серьезное резервирование, чтобы избежать непредвиденных ситуаций, когда объекты инфраструктуры и дома останутся без энергии. При переходе на электроэнергию роль играет и уровень доходов граждан в конкретной стране, то есть то, насколько государство может позволить себе поднять цены на ресурсы", - говорит эксперт.

Такие возобновляемые источники энергии (ВИЭ), как солнечная и ветровая электроэнергия уже около пяти лет являются в среднем самыми дешевыми в мире, указывает старший научный сотрудник Центра экономического моделирования энергетики и экологии РАНХиГС Татьяна Ланьшина. И чем дороже будет стоит ископаемое топливо, тем быстрее потребители будут переходить на ВИЭ, подчеркивает она.

7.12.21