Филипп Попов

О.А. Шишкин. Рерих. Подлинная история русского Индианы Джонса. М.: АСТ, 2022. 592 с.

Фигура Николая и Елены Рерихов занимает своеобразное место в истории первой половины XX столетия, причем своеобразие это определяется в наибольшей степени не художественными способностями Рериха, а мистическими исканиями и притязаниями его самого и его супруги и двумя экспедициями, с этими исканиями и притязаниями неразрывно связанными, - Центрально-Азиатской 1923−1928 годов и Маньчжурской 1934−1935 годов.

О подлинных мотивах и целях, побудивших Рерихов на эти предприятия, а также о том, кто покровительствовал Рерихам в их осуществлении, споры идут уже десятилетия. И за эти десятилетия сложилось немало версий, что же это были за экспедиции и кто такие Рерихи.

Вполне закономерно возникли версии о том, что экспедиции Рерихов и вообще их деятельность патронировалась спецслужбами какой-либо из великих держав, имевших интересы в Центральной и Юго-Восточной Азии, - например, СССР. В общем-то, в определенных кругах белой эмиграции Николая Рериха начали подозревать и обвинять в работе на красных практически с 1920-х годов. А позднее эта версия вышла за рамки белоэмигрантских подозрений и обличений и нашла сторонников в разных кругах.

Одним из последовательных приверженцев версии о сотрудничестве Рерихов с советскими спецслужбами является писатель, журналист и телеведущий Олег Шишкин. В своей последней работе "Рерих. Подлинная история русского Индианы Джонса" он развивает тезисы, выдвинутые им в публикациях еще в 90-е годы прошлого столетия.

По версии Шишкина, Центрально-Азиатская экспедиция Рерихов была тесно связана с амбициями определенной части советских верхов (в частности, начальника Спецотдела ОГПУ Глеба Бокия, связанного с ним мистика Александра Барченко) по проникновению в Тибет, вытеснению оттуда британцев и вовлечению этого региона в советскую орбиту.

Определенно, Индия и Тибет были большевикам отнюдь не безразличны, особенно если говорить о приближенных к Льву Троцкому - а Бокий более чем подходит под это определение.

Однако все же тезис, что попытка Рерихов проникнуть в Тибет предпринималась по заданию ОГПУ, вызывает большие сомнения. И дело даже не во вписанности Рерихов в богему поздней Российской империи и не в том, что Николай Рерих в годы Гражданской войны вполне однозначно поддержал белое движение. Рерихи представляются не очень уместными фигурами в составе миссии, посланной чуть ли не для свержения Далай-ламы.

Более того, Рерихи были для такой миссии откровенно вредны из-за их претенциозности и метафизических амбиций, которые в книге хорошо показаны в том числе с опорой на рериховские же документы. Да, в играх вроде тех, что веками ведутся вокруг Индии и Тибета, всегда более чем хватало чрезвычайно эксцентричных личностей, однако провозглашение себя 25-м Царем Шамбалы со стороны человека, вроде как намеревавшегося попасть в Тибет, - к этому вообще трудно слова подобрать. Тем более когда этот человек находится в состав группы, у которой вроде как важная спецслужбистская миссия в Тибете. Тут не получается отделаться от ощущения, что это безумная провокация.

Да и конечный нелепый провал экспедиции только усиливает сомнения, что в ее организации поучаствовало ОГПУ, а тем более такие вполне сведущие в конспирации люди, как Бокий и Яков Блюмкин. При этом оговоримся, что эти сомнения вовсе не исключают как таковых контактов Рерихов с некоторой частью советской элиты - более того, такие контакты очевидны. И, конечно, появление на просторах Центральной Азии, этой давней арены большой игры, таких своеобразных фигур не могло остаться без внимания спецслужб как Советского Союза, так и других вовлеченных в эту игру держав. А потому и использование Рерихов с учетом их скандальности в неких комбинациях вовсе не исключено. Но вот то, чем закончился поход Рерихов в Тибет, было явно не на пользу Советскому Союзу.

В случае с Маньчжурской экспедицией 1934−1935 годов участие Советского Союза вызывает еще больший скепсис. Прежде всего потому, что как раз та часть советской элиты, которая контактировала с Рерихами, к тому времени потерпела поражение во внутренней борьбе, а вскоре ее остатки подверглись физическому уничтожению. К тому же вполне открытыми окормителями этого рериховского начинания были президент США Франклин Рузвельт и министр сельского хозяйства США Генри Уоллес - кстати, об их отношениях с Рерихами широко известно. Впрочем, та деятельность, которую творцы "Живой этики" развернули в Маньчжурской экспедиции, - речи с обличением большевизма, странные заигрывания с японцами и местными белоэмигрантами, странные проекты создания государства, причем чем дальше, тем большие территории это государство, по мысли Николая Рериха, должно было вобрать - все это явно не шло на пользу ни СССР, ни США. И опять-таки наводит на мысль о какой-то провокации.

Заметим, после Маньчжурской экспедиции Николай и Елена Рерихи уезжают в Индию и не выбираются оттуда до конца дней своих. А между тем Рузвельт и Уоллес в середине 1930-х годов резко обрывают контакты с Рерихами, при этом от Рерихов отвернулся и опекавший их в США брокер Луис Хорш. Вскоре в Советском Союзе большой террор перемалывает Бокия и Барченко. И то, что в элитах США и СССР почти одновременно происходит обрубание контактов с Рерихами - это весьма примечательно.

В целом же история Центрально-Азиатской и Маньчжурской экспедиций Рерихов наводит на мысль, что если кто-то из советской элиты и рассчитывал извлечь из рериховских странствий какую-то пользу в контексте большой игры, то эти ожидания не оправдались. Зато напрашиваются мысли, что кому-то присутствие Рерихов в Азии оказалось весьма на руку в устроении антисоветских и антиамериканских провокаций.

Ясно одно - что все эти рериховские сюжеты являлись лишь одной из граней сложной и неявной борьбы, охватывавшей далеко не только Азию, но весь земной шар.