ЛИВИЯ: ПОСЛЕ 11 ЛЕТ ХАОСА - ОЧЕРЕДНОЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС

11.02.2022
Ливия
В североафриканской стране в годовщину начала протестов против Каддафи снова неспокойно.
В феврале 2022 года исполнилось 11 лет со дня начала протестов в Ливии, которые привели к крушению режима Муаммара Каддафи и распаду страны. 15 февраля 2011 года начались демонстрации, которые быстро переросли в вооруженное восстание при поддержке стран НАТО. С тех пор Ливия представляет собой поле вооруженной борьбы между внутренними и внешними игроками в условиях отсутствия единства большинства государственных институтов.

Последние события
7 февраля 2022 года Палата представителей Ливии (ПП) – парламент страны – заявила о начале процесса формирования нового правительства. 10 февраля она выбрала нового премьер-министра. Им стал Фатхи Башага – выходец из города Мисурата, бывший министр внутренних дел в триполитанском Правительстве национального согласия (ПНС). Между в тем, сейчас в Триполи находится Правительство национального единства (ПНЕ), сформированное по итогам переговоров в рамках Форума политического диалога Ливии под эгидой ООН. Правительство в Триполи во главе с премьер-министром Абдель Хамидом Дбейбой уже заявило, что не признает никакого нового кабинета министров и не собирается уходить в отставку.

Повод для формирования нового правительства таков: ПНЕ под руководством Дбейбы не выполнила свою главную миссию – организацию выборов президента и парламента страны. Президентские выборы должны были состояться 24 декабря 2021 года. Однако в последний момент были перенесены на неопределенный срок. Формально, ПНЕ должно было работать до проведения этих выборов, то есть до конца декабря 2021-го. Перенос выборов привел к разной трактовке ранее достигнутых соглашений. ПНЕ в Триполи считает, что оно продолжит работать неопределенное время до выборов. Палата представителей, заседающая в городе Тобрук недалеко от границы с Египтом, считает, что полномочия правительства Дбейбы истекли 24 декабря, и нужно выбрать новый орган исполнительной власти.

При этом, 10 февраля Палата представителей Ливии обнародовала дорожную карту, по которой выборы должны быть проведены через 14 месяцев, то есть в 2023-м году. Абдель Хамид Дбейба в свою очередь обещает провести выборы в следующем июне. Дбейба, вопреки закону, принятому ПП, намерен выдвигаться в президенты.

В ближайшие дни в Ливии возможно восстановление двоевластия: правительство в Триполи и оспаривающее его полномочия правительство в другой части страны. Это не новая ситуация. В разных формах она длится с 2014 года. Попытки ООН и международных посредников объединить Ливию, по обыкновению, заканчивались провалом. Появление международно признанного правительства все эти годы, как правило, не вело к роспуску альтернативного органа власти или ограничивало его функционирование лишь на непродолжительный период. Так, с весны 2021 года альтернативное правительство в Тобруке ушло в отставку в пользу ПНЕ. Однако сейчас возможно восстановление второго правительства на новой основе – с участием ряда новых игроков, не присутствовавших ранее в кабинетах, управлявших восточной частью Ливии. Неясно пока и на какую область распространятся полномочия правительства Башаги. Пока оно претендует на управление всей страной.

Ливийское многовластие
Ливия уже переживала ситуацию двоевластия 2014-м и 2015-м, когда ООН признавала легитимным правительство в Тобруке, и в 2016-2021-м, когда ООН признавала правительство в Триполи. В первом случае, в Триполи действовало "нелегитимное" (не признанное ООН) правительство исламистского Всеобщего национального конгресса. С появлением в Триполи в 2015-м признанного ООН Правительства национального согласия (ПНС) оно попало под контроль все тех же исламистских группировок, что ранее диктовали волю "нелегитимному" правительству. Соответственно генерал, а позже фельдмаршал Халифа Хафтар, который командовал вооруженными силами правительства в Тобруке, в 2014–2015-м рассматривался "международным сообществом" как представитель легитимных вооруженных сил, однако позже "легитимными" силами стали противостоящие ему исламисты.

Хафтара традиционно поддерживает парламент, Палата представителей, единственный избранный народом орган власти. На стороне его противников легитимность другого порядка – международное признание и поддержка Высшего государственного совета Ливии: консультативного органа, созданного в 2015-м году. Однако сейчас правительство Башаги, по сообщениям СМИ, пользуется поддержкой и членов ВГС. В восточной Ливии вокруг Халифы Хафтара и спикера парламента Агилы Салеха сформировался центр силы, который пользуется поддержкой Египта, Франции, ОАЭ. Однако и Салех, и Хафтар являются каждый достаточно самостоятельными фигурами и могут реализовывать отдельные планы.

Их противники – сменяющие друг друга правительства в Триполи, защищающие интересы триполитанских боевиков и группы влияния из портового города Мисурата. Их поддерживают Турция, Катар и Италия. Здесь также в рамках единых структур возможна конкуренция и борьба за власть как разных внутриливийских игроков, так и внешних сил.

При этом каждый из центров силы опирается на коалиции группировок и формирования отдельных племен и "городов-государств". Самостоятельны этнические группы тубу и туарегов, арабские племена в южной области Феццан. В Ливии до сих пор действуют формирования и политические группы лоялистов режима Каддафи, сейчас объединенные вокруг его сына Саифа аль-Ислама. Внутри двух основных коалиций действуют исламисты: на Западе, в Триполитании, близкие к запрещенной в России террористической организации "Братья-мусульмане", на Востоке – салафиты-мадхалиты, лояльные Хафтару. Впрочем, салафиты действуют и на Западе Ливии (например, группировка RADA), а некоторые политики, которых связывали с "Братьями-мусульманами" из Мисураты, как Фатхи Башага, в декабре 2021 года заключили политический союз с Халифой Хафтаром и Агилой Салехом.

Также в Ливии действуют наемники из Судана и Чада, вооруженные оппозиционные группировки из этих стран, которые обосновались в Ливии со времен Каддафи и активно участвуют во внутриливийском конфликте.

Формально между военными структурами Ливийской национальной армии и "армией" Запада Ливии проходят регулярные переговоры в формате 5+5 – прежде всего о выводе иностранных военных из страны. Однако Турция как партнер триполитанского правительства отказывается выводить свои силы из Ливии. Такая позиция делает невозможным любой прогресс в этом вопросе. Наконец, отсутствует хоть какое-нибудь продвижение в вопросе объединения военных структур Ливии. Местным боевикам этого просто не нужно, они превосходно себя чувствуют в ситуации, когда они более-менее легализованы, но серьезный контроль над их действиями отсутствует.

Новая расстановка сил
После 10 февраля в Ливии сложилась следующая расстановка сил.

В Триполи находится правительство Абдель Хамида Дбейбы, ориентирующееся преимущественно на Турцию, но также связанное с США. Дбейба использует финансы подконтрольного ему правительства для скупки лояльности молодежи (специальное денежное пособие для молодоженов), опирается на часть группировок Триполи и Мисураты. 10 февраля на него было совершено покушение в Триполи – знак нарастания напряженности в столице Ливии. Однако возможно, что Дбейба инсценировал покушение, чтобы обвинить своих противников в обострении ситуации. Дбейба, согласно закону, принятому ранее Палатой представителей, не имеет права избираться президентом страны. Однако он намерен не только остаться на посту временного премьера, но и выдвинуться в президенты.

В Тобруке – новое правительство во главе с Фатхи Башагой. Его сформировала коалиция части групп Мисураты, Агилы Салеха и Халифы Хафтара. Возможно, что резиденцией нового правительства будет объявлен Сирт. Такая информация появлялась накануне в ряде местных СМИ. Агила Салех ранее предлагал Сирт – нефтяную столицу Ливии, расположенную ровно между Триполитанией и Киренаикой на средиземноморском побережье страны – в качестве столицы нового коалиционного правительства.

Позиции Халифы Хафтара очевидно ослабли, раз он решился на коалицию с прежними противниками, такими как Башага. Позиции Башаги, напротив, усиливаются: из бывшего министра внутренних дел, оставшегося вне ПНЕ, он превратился в ключевую фигуру ливийского политического процесса. В рамках "восточного" полюса Ливии значительно усилился вес Агилы Салеха, так как именно поддержка Палаты представителей обеспечивает легитимность всей коалиционной конструкции с участием Башаги и Хафтара как командующего Ливийской национальной армией.

Следует отметить, что противостояние между двумя правительствами не касается формально высшего органа власти Ливии – Президентского совета. Формально, в своем нынешнем виде он был создан на основании тех же соглашений в рамках Форума политического диалога Ливии, что и ПНЕ. Однако Палата представителей настаивает на роспуске лишь ПНЕ, но не Президентского совета. Таким образом, конкурирующие правительства формально признают один и тот же Президентский совет во главе с Мухаммадом аль-Манфи.

7 февраля Агила Салех провел переговоры с представителем Президентского совета Абдуллой аль-Лафи по поводу разработанной парламентом дорожной карты. По словам аль‑Лафи, встреча прошла успешно. Ранее Президентский совет Ливии и ПНЕ уже конфликтовали, например, по вопросу отстранения министра иностранных дел Наджлы аль-Мангуш. ПС настаивал на ее отстранении от должности, а премьер-министр выступал против.

Еще одной структурой, которая объединяет Ливию, является Национальная нефтяная компания (NOC), действующая по всей стране и собирающая деньги от продажи нефти. В то же время на местах она делится на компании, договаривающиеся с конкретными силами, контролирующими ту или иную местность. NOC тесно связана с иностранными "инвесторами", заинтересованными в разработке нефти. Еще одна структура, претендующая на объединяющую роль – Центральный банк, куда уходят деньги от нефти. Впрочем, на востоке Ливии ранее предпринимались попытки создать собственный ЦБ. ПНЕ пыталась запустить процесс объединения финансовых структур.

Фактически, в Ливии отсутствует единое государство в современном смысле этого слова. Органы власти носят по большей части формальный характер. Однако нельзя сказать, что в стране царит полный хаос. За фасадом государственных структур и фикции единого государства существуют связи племен и кланов, религиозных объединений и сетей, личных коалиций, наконец, система распределения средств от продажи нефти, где деньги идут в противостоящие друг другу вооруженные группировки. Само существование этой системы и тесные связи ЦБ Ливии и NOC с западными политиками позволяют предполагать, что эту сложную конструкцию, по меньшей мере, пытаются контролировать извне.

Геополитическое значение Ливии
Ливия находится в центральной части Северной Африки, протянувшись с севера на юг от Средиземноморского побережья до Сахеля. Таким образом, Ливия имеет ключевое значение для геополитики Средиземноморья и Африки. Это осознавал последний глава независимой Ливии Муаммар Каддафи, пытаясь, с одной стороны, играть важную роль в интеграционных процессах в Африке, а с другой – тесно взаимодействовать с Италией и Францией.

Геополитическое значение Ливии – подбрюшье средиземноморской Европы. Возможная база страны-противника НАТО в Ливии серьезно изменит расстановку сил в Средиземноморье. Ливия находится ровно посередине между Восточным и Западным Средиземноморьем и может влиять на вопросы проведения морских границ в этом регионе, богатом углеводородами.

Ливия – одновременно выход в Африку, а также выход из Африки в Европу для мигрантов, террористов, торговцев людьми и наркотиками. Таким образом, она может использоваться и как рычаг давления на Европу.

Геоэкономическое значение Ливии также крайне велико. В стране с населением 6,8 миллионов человек – разведанные запасы нефти 29,5 миллиардов баррелей (5,1 миллиарда тонн). Это обеспечивает Ливии 1-е место в Африке и 5-е среди членов ОПЕК. В Ливии добывается природный газ, которым обеспечивается Италия. По газопроводу "Зеленый поток" ежегодно в Италию перекачивается 8–11 миллиардов кубометров природного газа при ежегодном потреблении природного газа в Италии в 67 миллионов кубометров.

Сейчас Рим и Париж – ключевые игроки в процессе освоения нефтегазовых богатств Ливии. Итальянская ENI – иностранная компания, занимающая первое место по объему добычи нефти в Ливии. Французская Total – на 2-м месте.

Италии и Франции Ливия важна не только с энергетической точки зрения. Для обеих стран Ливия – южный сосед, откуда идут потоки мигрантов и проецируется террористическая угроза.

Турция намерена закрепить свой влияние в Ливии, которая когда-то была частью Османской империи. Исторические связи подкрепляются соглашением о разграничении морских границ, подписанным в ноябре 2019 года между триполитанским Правительством национального согласия (ПНС) и правительством Турции. Это соглашение легитимизирует притязания Турции на шельф Восточного Средиземноморья, что оспаривается Грецией и Францией. Франция в последние годы укрепляет военное сотрудничество с Грецией. ENI и Total заинтересованы в эксплуатации шельфа Кипра, на который выдвигают претензии Турция и Турецкая республика Северного Кипра.

Египет – как самая крупная держава арабского мира и сосед Ливии – обеспокоен дестабилизацией обстановки в Ливии и негативным влиянием "Братьев-мусульман". В Египте деятельность этой организации запрещена. ОАЭ вместе с Египтом поддерживают силы, которые выступают против турецкого влияния и влияния "Братьев-мусульман".

Россия традиционно поддерживает контакты с обоими центрами силы в Ливии – в Триполитании и Киренаике, ранее более симпатизировала Хафтару и Салеху. Москва заинтересована в стабилизации обстановки в Ливии, борьбе с террористическим группировками, возобновлении контрактов, которые были подписаны и реализовывались в годы правления Муаммара Каддафи.

В последнее время на ливийском направлении активизировалась Великобритания. В частности, в декабре 2021 года посольство Великобритании в Ливии заявило о безоговорочной поддержке правительства Дбейбы, что палата представителей расценила как грубое вмешательство в дела страны. В эти же дни издание Reuters сообщило о возвращении Британо-нидерландской нефтегазовой компании Royal Dutch Shell в Ливию.

США опасаются российского присутствия в Ливии (являющейся южным подбрюшьем НАТО) и намерены противодействовать любому укреплению влияния Москвы в этой стране. США, также как Россия, взаимодействуют со всеми силами в Ливии. Тем более, что связи у американцев есть почти со всеми игроками. Халифа Хафтар ранее проживал в США и имел паспорт гражданина этой страны. Его дети выросли в США и имеют деловые связи в Америке. Фатхи Башага в ходе вторжения НАТО в Ливию координировал связи НАТО и боевиков Мисураты. Позже он выступал за размещение в Ливии военной базы США. Министр иностранных дел ПНЕ Наджла аль-Мангуш ранее активно участвовала в проектах Американского института мира – НПО, финансируемого из бюджета США, – жила, работала и училась в этой стране. Премьер-министр Дбейба был выбран в рамках процесса, который полностью управлялся кадровым американским дипломатом Стефани Уильямс (де-факто возглавляла в 2020-м и в начале 2021-го Миссию Организации Объединенных Наций по поддержке в Ливии (МООНПЛ)).

Если суммировать позиции внешних игроков в Ливии по отношению к новым правительствам, получается следующая картина:

Турция – открытая поддержка правительства Дбейбы (но одновременно диверсификация контактов, недавний визит турецкого посла в Бенгази, контакты Турции с ПП Салеха).
США – контакты с обеими сторонами, также контакты Стефани Уильямс, вернувшейся в Ливию в ранге специального советника Генсека ООН, со всеми важными участниками политического процесса.
Россия – сдержанные контакты со всеми сторонами, невмешательство.
Египет – поддержка нового коалиционного правительства (ключевые переговоры по этому вопросу между Салехом и Башагой шли в Каире в январе).
ОАЭ – диверсификация контактов, поддержка, с одной стороны, Хафтара. С другой – налаживание взаимосвязей с правительством Дбейбы. Эксперты связывают это с "потеплением" между ОАЭ и Турцией.
Неэффективность ООН
Организация Объединенных Наций с 2011 года играет деструктивную роль в политических процессах в Ливии. Во-первых, именно на уровне ООН в 2011 году была легитимизирована "бесполетная зона" в Ливии, что привело, в конечном счете, к вторжению НАТО, свержению Муаммара Каддафи и длящемуся поныне хаосу в стране.

Во-вторых, никакие усилия ООН и "международного сообщества" не привели к реальному объединению страны. "Признание ООН" использовалось как индульгенция для действия исламистских формирований, взявших под контроль Правительство национального согласия (ПНС) в 2016–2021 годах. Эти формирования были и остаются тесно связанными с сетями религиозных радикалов и криминала. Сейчас от их расположения зависят действия Правительства национального единства, также признанного ООН. "Признание ООН" легитимизировало и легитимизирует бандитские формирования и сомнительных политиков.

В-третьих, механизм МООНПЛ в последние годы используется для продвижения влияния США. Стефани Уильямс, сделавшая карьеру в Госдепе (начинала с разведки Госдепа) и являющаяся супругой американского дипломата, сначала заняла должность и. о. руководителя МООНПЛ после ухода в 2020-м Гассана Саламе, а в 2021-м – после ухода Яна Кубиша. В обоих случаях американка занимала ключевой пост после ухода согласованных в Совбезе ООН функционеров. Возникает вопрос: не произошли ли эти отставки под давлением Соединенных Штатов, когда возникала необходимость вывести на передний план их человека?

31 января Совет безопасности ООН принял решение о продлении мандата Миссии ООН по поддержке в Ливии (МООНПЛ) до 30 апреля 2022 года. При этом члены Совбеза не смогли согласовать кандидатуру главы миссии. Западные кандидатуры не приемлемы для России. Как заявил МИД России, "дальнейшее функционирование ооновской миссии в отсутствие согласованного членами СБ ООН ее руководителя на текущем ответственном этапе ливийского урегулирования ослабляет посреднический потенциал, авторитет и эффективность усилий ООН". Фактически речь идет о негативной оценке деятельности Стефани Уильямс, которая в отсутствие согласованного в Совбезе руководителя Миссии с декабря 2021 года координирует деятельность структур ООН в Ливии. Ранее, в ходе визита Уильямс в Москву, МИД России подчеркнул "неприемлемость навязывания ливийцам внешних готовых решений".

Выход из тупика?
Ситуация в Ливии остается крайне напряженной. После голосования Палаты представителей правительство Фатхи Башаги обладает и легальностью, и легитимностью: оно поддержано единственным демократически избранным органом в стране и подкреплено популярностью как самого Башаги, так и его партнеров по коалиции, прежде всего Агилы Салеха. Халифа Хафтар уходит на задний план на фоне властной фигуры бывшего министра иностранных дел. Однако его военная поддержка, равно как и поддержка части ополчений Мисураты, подкрепляет претензии нового правительства на власть.

Абдель Хамид Дбейба теряет позиции. Сейчас многое будет зависеть от продолжающихся переговоров Высшего государственного совета и Палаты представителей. Пока они согласовали совместные поправки в Конституцию, что свидетельствует о возможности преодоления разногласий.

О том же говорят заявления Агилы Салеха в поддержку кандидатуры Башаги со стороны Высшего государственного совета.

Абдель Хамид Дбейба рискует потерять поддержку всех, кроме своих турецких и американских покровителей. Однако и они могут поставить на Башагу как более сильную фигуру. В любом случае, политический кризис в Ливии пока далек от завершения и может вылиться в том числе и в военные столкновения.

Независимо от смены политических фигур на переднем плане, интересы внешних акторов ливийского кризиса остаются неизменными. Для России важно добиться снижения влияния США и их союзников на ситуацию в регионе. За прошедшие 11 лет влияние Запада было исключительно деструктивным. Вытеснение Запада из Ливии, переоценка роли механизмов ООН потребуют договоренностей с незападными акторами: Турцией, ОАЭ, Египтом. Последние события в Ливии демонстрируют, что ливийские политики способны быть достаточно гибкими в борьбе за власть. Эта особенность может быть использована для создания таких коалиций, которые бы привели к минимизации западного влияния.