Михаил Ремизов: "Нам нужно пройти стресс-тест"
Как повлияют санкции на развитие России?
Саркисов Григорий

Рубль становится валютой нового качества

Сможем ли мы добиться экономической и технологической самостоятельности? Насколько повлияет на Россию и мир спецоперация по денацификации Украины? Каким вообще будет этот "прекрасный новый мир"? Об этом мы говорили с президентом Института национальной стратегии Михаилом Ремизовым.

– Михаил Витальевич, много шума наделало заявление Владимира Путина о намерении России продавать газ недружественным странам только за рубли. В понедельник министр экономики ФРГ Роберт Хабек заявил, что страны G7 отказываются платить России за энергоресурсы в рублях. Что дает нашей стране схема "газ за рубли"?

– Это решение имеет техническую и стратегическую стороны. Технически Россия переводит ответственность за доведение платежей за газ на покупателя. И это вполне логично, ведь проблемы возникают вследствие санкций, введенных европейцами. Если оставить все как есть, высока вероятность того, что "Газпром" просто не получит доступа к деньгам за поставленную продукцию. Или в лучшем случае канал платежей будет действовать с постоянной угрозой перекрытия. Стратегически это заявка на статус рубля как валюты, обеспеченной не валютными активами, а минерально-сырьевой базой России. Это и попытка превратить национальную валюту в основное средство сбережения внутри страны, что абсолютно необходимо в условиях, когда доллар и евро такими средствами быть уже не могут. Продажа газа и затем других ресурсов за рубли, безусловно, этому будет способствовать. Однако уже сейчас понятно, что "принуждение к рублю" будет делом непростым.

– Может ли Европа обойтись без российского газа?

– В обозримом будущем – не сможет. Вопрос в том, насколько длительным будет период энергетической зависимости Европы от России. Самым быстрым решением было бы возвращение к углю. В Старом Свете уголь и сейчас занимает значительную долю в генерации, хотя от него уходят как от "грязного" вида топлива. У Европы есть возможность нарастить масштабы добычи и использования угля, но для этого придется на какое-то время отказаться от концепции зеленой энергетики. Можно делать ставку на расширение мощностей по приему сжиженного природного газа. Что уже происходит. Но это долго и дорого. Я уже не говорю о существенном повышении издержек, неизбежном при уходе от российского газа, – а это может резко снизить конкурентоспособность европейской промышленности на фоне США и Китая. Европа – не "счастливый остров" США, где есть не только развитая промышленность, но и сырьевая база под нее. А значит, и издержки у Европы будут куда ощутимее при любом сценарии замещения российских поставок.

– Выходит, и тут в выигрыше остаются США, которые заодно и ослабляют Евросоюз как экономического конкурента. Не получат ли американцы в лице Старого Света еще одного недруга?

– Не недруга, а более зависимого вассала. Европейцы и в прежней модели отношений ничего не могли противопоставить США даже там, где американцы очень жестко и бесцеремонно наступали на их интересы. Например, в применении вторичных санкций против европейских компаний. Эти санкции применялись масштабно, демонстративно и успешно. Причем отнюдь не только по российскому поводу. В новых условиях, когда структурная зависимость Европы от США – в энергетике, в сфере безопасности – только возрастает, готовности проявлять самостоятельность явно не прибавится. Европа еще сильнее "прикручивается" к Штатам. Россию же, наоборот, прибивает к китайскому полюсу. Все это усугубляет биполярную конструкцию мира.

– А если бы мы начали торговать газом только за евро, это сблизило бы Европу и Россию? Поставим вопрос по-другому – это немного оторвало бы Европу от США?

– Большая часть европейских договоров "Газпрома" и так привязана к евро. Как видите, не очень-то нас это сблизило. Местами европейские санкции оказались более жесткими, чем американские, Европа иногда даже действовала "первым номером". Примечательно, что, поощряя переход к СПГ, европейцы сами сокращали "зону евро" и расширяли "зону доллара" на своем газовом рынке. Ведь биржевые товары торгуются в долларах. Рынок СПГ по своей модели ближе к нефтяному рынку, чем к рынку трубопроводного газа. Поэтому СПГ тоже торгуется в долларах. Некоторые эксперты считают, что именно с этим, а не только с расширением собственных поставок связан интерес США к расширению применения СПГ в Европе. То есть это еще один пример обнуления европейских геоэкономических амбиций.

– Даже при активнейших военных действиях на Украине местная ГТС продолжает работать и газ исправно поступает в Европу. Нет ни одной попытки диверсии с украинской стороны, хотя там такие отморозки, которые, кажется, готовы взорвать все. Кто-то приказал не трогать газовую "священную корову"?

– Это и впрямь удивительно, но это факт. Видимо, есть вещи, которые нам, простым смертным, знать не дано.

– Чем Россия может ответить на санкции Запада? Может, раз они запретили поставлять нам свои чипы, перестать поставлять им палладий или титан?

– В свое время наша страна при вступлении к ВТО присоединилась к базовому соглашению по охране интеллектуальной собственности, правообладатели которой – гигантские транснациональные корпорации. Сейчас, когда Вашингтон практически поставил российский бизнес вне закона, Россия могла бы заявить, что отныне каждый раз будет договариваться с правообладателями индивидуально, приостановив свои прежние обязательства и исходя из своего законодательства. Оказавшись, по сути, в режиме экономической блокады, Россия не может и не должна соблюдать прежний режим патентной охраны и в целом правовой охраны интеллектуальной собственности, сформированный до последней запятой в интересах глобальных транснациональных компаний. Это не значит, что нужно вывесить "пиратский флаг". Правовая защита интеллектуальной собственности нужна. Но страны, участвующие в экономической блокаде России, не могут на нее рассчитывать по умолчанию.

Важно отметить, что формирование нового режима в сфере интеллектуальной собственности нужно не для того, чтобы наказать так называемые недружественные страны, а для того, чтобы обеспечить собственное развитие. В США в период их догоняющей индустриализации в XIX веке действовал закон, легализующий использование любых изобретений, если они внедряются на территории США. Я говорю о задачах развития, но понимаю, что это задачи на перспективу. Сейчас же нам нужно пройти стресс-тест – отраслям промышленности, системе управления, политической системе. Если мы выдержим это испытание на прочность, то сможем начать цикл роста и развития с опорой на собственные силы.

– Раз уж мы упомянули Украину – каким будет мир, когда "пыль уляжется"?

– Основная глобальная тенденция – кристаллизация американо-китайской биполярности. Европа более жестко пристегивается к США. Россия – к Китаю. К сожалению, мы упустили возможность маневрировать между Китаем и США в их позиционном противостоянии. Но это не значит, что мы упустили шанс на свою самостоятельную стратегическую роль. Чтобы его реализовать, нам нужно, во-первых, преодолеть последствия разрыва с Западом, пройти тот самый стресс-тест. Во-вторых, избежать формирования аналогичной модели зависимости от Китая. Это две эпохальные задачи для подкрепления того статуса великой державы, на который мы претендуем. Если получится их решить, займем достойное место в этом новом мире.

Беседу вел
Григорий Саркисов
№13 за 30.03.22