Семь на тридцать
Как выживала южная столица при семи предыдущих градоначальниках

Евгений Косенко, turanpress.kz, 3 мая

Тридцать лет тому назад, весной 1992 года в Казахстане прошел один из первых этапов реформирования системы государственного устройства страны. Согласно принятым в феврале того же года изменениям в закон "О местном самоуправлении и местных Советах народных депутатов Республики Казахстан", а также подписанию президентского указа "О совершенствовании организации и деятельности органов государственного управления РК в условиях экономической реформы", прекращалось действие прежних органов местной власти, а Президенту страны поручалось "до 1 марта 1992 года назначить глав областных, Алма-Атинской и Ленинской городских администраций и обеспечить назначение глав районных, городских, районных в городах администраций".
"Прежние исполкомы были преобразованы в акиматы – органы местной исполнительной власти, возглавляемые акимами. Для ускорения процесса реформ и вывода нашей страны на траекторию интенсивного развития, а также в целях консолидации государственной власти мной было принято решение самостоятельно назначать акимов областей и городов республиканского значения, которые фактически стали полномочными представителями Президента в регионах и на местах. Нижестоящих акимов назначали вышестоящие. Таким образом ушла в прошлое практика избрания местных исполнительных структур органами представительной власти", – впоследствии писал Нурсултан Назарбаев в своей книге "Эра Независимости".

Первый пошел…
В отличие от некоторых других населенных пунктов страны каких-то кардинальных реорганизаций в персоналиях столичного городского управления не произошло. Первым главой администрации (слово "аким" появится позже) тогда еще Алма-Аты достаточно предсказуемо стал теперь уже бывший председатель горисполкома (с 1991 года – председатель городского Совета народных депутатов и по совместительству первый секретарь горкома партии) Заманбек Нуркадилов, имевший достаточно значительный вес в иерархии тогдашнего республиканского истеблишмента. Возможно, слово "аким" тогда еще было непривычным, поэтому в новой должности он предпочитал во всех выступлениях, интервью и даже докладах именовать себя – на западный манер – мэром.
Помимо опыта работы в системе городского управления (председателем горисполкома Нуркадилов стал в 1985 году), у нового-старого руководителя города имелся и солидный стаж работы в одной из самых созидательных сфер – строительстве. До перехода в систему местной исполнительной власти (в качестве заместителя председателя горсовета по строительству), ему довелось поработать руководителем таких важных организаций как "Казселезащита" и начальником управления "Главалмаатастрой", подчинявшегося непосредственно Совету Министров республики. (Здесь, можно отметить, что силами этого главного управления, насчитывающего 35 тысяч сотрудников, в разные годы были построены телевизионная башня, музей республики, республиканский Дворец пионеров, десятки детсадов, больницы, поликлиники, комплекс госуниверситета, не говоря уже о миллионах квадратных метров жилья).
Впрочем, это уже были дела минувших лет и уходящей эпохи. А реалии нового времени оказались совсем иными.
Помимо целого ряда других проблем (о них мы поговорим чуть позже), акиму Нуркадилову от председателя горисполкома Нуркадилова досталось внушительное количество долгостроя, с разной стадией готовности объектов и практически полное отсутствие возможности продолжения строительства.
"Горисполком по инерции еще продолжал заниматься строительством жилья. По инерции, потому как в казне пустых денег было еще немало, а с материалами стало гораздо тяжелее. Просто так за деньги их было уже почти невозможно купить. Начал процветать натурообмен. Я тебе километр труб, а ты мне вагон уголков или леса. Строительный бум, возникший в середине 60-х и продолжившийся вплоть до второй половины 80-х, резко пошел на убыль…" – вспоминал впоследствии сам Заманбек Нуркадилов в своей книге "Не только о себе", увидевшей свет летом 1996 года, то есть ровно через два года после его отставки.
Только крупных объектов долгостроя в то время насчитывалось в столице более пятидесяти (один из них, пристройка лабораторно-клинического корпуса, расположенная на пересечении улиц Курмангазы и Шарипова в Алмалинском районе города, существует до сих пор, при том, что стройка была "временно законсервирована" еще в конце 1989 года). В качестве других ярких примеров можно вспомнить огромное здание института усовершенствования врачей, многоэтажная коробка которого устрашающе возвышалась на пересечении улиц Джандосова-Чапаева (ныне Манаса), еле начатое строительство городского универмага на северо-восточном углу проспекта Абая и улицы Ауэзова, высшая школа комсомола на углу улиц Фурманова и нынешней улицы Джолдасбекова, и тому подобные мрачные каркасы, разбросанные в разных районах города.
И это были еще не самые масштабные объекты.
"Музей Ленина, строившийся выше нового здания ЦК, впоследствии ставшего администрацией президента и аппарата Совета министров республики, универсальный спортивный зал на 10 тысяч мест в микрорайоне "Самал" начали строить еще в 80-х. Музей Ленина, который мы решили строить в подражание ташкентцам, конечно же, объект не первой необходимости. Но в 1993 году было принято решение достроить это здание с тем, чтобы перенести туда резиденцию президента страны, таким образом разгрузив бывшее здание ЦК, где работал аппарат правительства...
Универсальный спортивный зал (УСЗ) городу был нужен. В этом не было разногласий между властями и горожанами. И как место для активного отдыха горожан, и как один из центральных объектов, где, как мы мечтали, будут проходить соревнования по нескольким спортивным дисциплинам будущих зимних Олимпийских игр.
В разгар перестройки Алма-Атинский горсовет подал заявку на проведение Олимпиады в Алма-Ате в начале 90-х. Но, как известно, Национальный Олимпийский комитет отдал предпочтение Сочи, который не воспользовался своим правом. Вышел конфуз, а Алма-Ата так и осталась без возможности пригласить к себе зимнюю Олимпиаду…" – продолжал делиться воспоминаниями Заманбек Нуркадилов в уже знакомой нам книге "Не только о себе".
Немного отвлекаясь от основной темы, можно отметить, что, честно говоря, не совсем понятен пассаж автора, о якобы отказе Сочи от проведения игр (по крайней мере, в хронике МОК, где тщательно перечисляются все претенденты на проведение тех или иных игр, о подобном инциденте не упоминается). А вот о тогдашней заявке Алма-Аты небольшая информация действительно есть, поэтому будет нелишним чуть позже рассмотреть некоторые данные по социально-экономическому положению города той поры, чтобы оценить в каких условиях столица нового государства принимала бы у себя международные соревнования такого уровня…
Что касается вышеупомянутых объектов, в частности новой резиденции Главы государства, то несмотря на весь упомянутый выше дефицит материалов, ее строительство действительно шло полным ходом начиная с 1993 года и благополучно завершилось в 1995 году, уже при другом акиме – Шалбае Кулмаханове.
Согласно официальной информации, главным архитектором проекта был Калдыбай Монтахаев при участии рабочей группы, где трудились архитекторы Султан Баймагамбетов, Кумарбек Нурманбетови и Олег Цай. За строительство отвечал Талгат Алпысбаев.
Впечатляло и описание нового объекта:
"Здание спроектировано как монументальное сооружение, большепролетное покрытие которого опирается на четыре угловые объемно-конструктивные опоры. Конструктивно-пространственное решение заключалось в достижении максимальной свободы для работы с архитектурой фасадов и гибкости внутренней многоуровневой планировочной структуры новой резиденции. В фасаде резиденции используется белый карарский мрамор, который контрастно сочетается с темно-синим витражным остеклением, что придает зданию торжественность и официальность. В интерьерах здания широко использовался казахский классический орнамент и пластичные орнаментальные мотивы в организации внутреннего пространства. В обрамлении купола круглого Зала приемов использован рельефный рисунок по мотивам Каргалинской диадемы. С западной стороны от здания, возводится парк, который украшается произведениями современного искусства..."
Печальная судьба резиденции, сгинувшей от рук вандалов в январе этого года, хорошо известна, поэтому больше о ней вспоминать мы, пожалуй, не будем.
В принципе, не очень много получиться рассказать и о другом упомянутым бывшим градоначальником объекте – универсальном спортивно зрелищном комплексе, рассчитанном на 10500 мест.
Изначально его спроектировали архитекторы "Алматыгипрогор" А. Кайнарбаеви М. Жаксылыков. Согласно проекту, зал был рассчитан на проведение различных соревнований, заливку катка для хоккейных матчей и фигурного катания, организацию масштабных концертов. Любопытно, что задуманное сооружение имело уникальную конструкцию – вантовая крыша крепилась к четырем опорам, не создавая нагрузки на здание.
Две попытки реанимировать стройку предпринятые в 1993 и 1994 годах успехом не увенчались, и в 1995 году строительство было заморожено окончательно, несмотря на то, что здание уже стояло в черновой отделке, и даже были готовы трибуны. Забегая вперед, можно отметить, что после длительной консервации (а точнее, будучи брошенным на произвол судьбы) объект пришел в полную негодность и был начисто снесен в 2006 году. Вместо него построили ТРЦ "Dostyk Plaza"…
Говоря о строительстве нежилых объектов, стоит упомянуть, что помимо попыток построить что-то за счет бюджетных средств (за редким исключением безуспешных) в Алма-Ате началась и частная застройка.
Например, в 1992 году был построен и торжественно открыт центральный офис "Крамдс-Банка" на улице Розыбакиева. Как в тот день сообщала газета "Вечерняя Алма-Ата" в бодрой передовице "Уверенный старт "Крамдс-банка":
"Солидная репутация подтверждается открытием нового здания для своего аппарата. Оно, кстати, возведено частной строительной фирмой "Юбикс" лишь за девять месяцев и является близнецом "Банк-кредит" в Лондоне…"
Была в заметке и отсылка к общегородским проблемам: "Планы банка не могут не вызывать симпатии. Намерения у его руководства самые благородные, например, обеспечение жильем нуждающихся. Будут делаться шаги для облагораживания архитектурного облика Алма-Аты. Как знать, возможно в самое ближайшее время мы увидим на берегу водохранилища "Сайран" величественный комплекс современных двадцатипятиэтажных зданий, да только ли их?"
Как показала дальнейшая жизнь, "благородные намерения" руководства КРАМДС так и остались намерениями, а городские власти, между тем, вынашивали собственные проекты жилищных программ.
Так, в частности, взамен бесславно почившей в бозе программы "Жилье-91" была принята программа "Баспана-93", как и ее предшественница, носившая ярко выраженный социальный характер и поэтому забуксовавшая буквально на старте. Параллельно, родилась интересная идея предложить горожанам обеспечивать себя жильем самостоятельно:
"В этом году 55 тысяч алмаатинцев получат места для строительства индивидуальных жилых домов. Если судить по тому, сколько людей стоит в очереди на квартиру, то это количество практически полностью способно решить проблему жилья. Несмотря ни на какие ограничения, установленные по прописке в столице, за последние годы население увеличилось на 43 тысячи человек. К 2010 году, по прогнозам специалистов, в Алма-Ате будут проживать 1 миллион 600 тысяч жителей вместо оптимального числа в 800 тысяч. Все это вносит свои трудности и хотим мы или нет, а вопросы эти решать нужно. Поэтому мы надеемся, что строя себе жилье самостоятельно, горожане помогут нам в этом…" – делился планами на будущее в мартовском номере 1992 года газеты "Казахстанская правда" первый заместитель главы городской администрации Виктор Храпунов.
В этом же интервью второй человек в руководстве города предположил, что проблему продовольственного вопроса горожане смогут решить также самостоятельно, после того, как им будет выделено 2700 гектаров под дачные участки, на которых можно будет выращивать фрукты-овощи и разводить домашних животных. А заодно подбодрил горожан известием, что очередное повышение цен на проезд в общественном транспорте (уже второе за три месяца, первое было в январе того же 1992 года, когда цены выросли вдвое) будет далеко не последним. Ведь в городских автобусных и таксопарках помимо дефицита бензина и соляры, нет и запасных частей.
"Разладилось снабжение запчастями, за деньги никто ничего не хочет поставлять…" – вздохнул Виктор Храпунов и, сведя разговор к более приятным вещам, уведомил, что лимита на отпуск хлеба в одни руки вроде бы вводиться не планируется.
Насчет продовольственной проблемы в целом и лимитов в частности, разговор зашел явно неслучайно. Ведь в это время в городе уже во всю действовала карточная система (введенная с начала года).
Например, весной 1992 года из сообщения в газете "Вечерняя Алма-Ата" под названием "Минимум нам обеспечен, но какой?" стало известно, что "по сахару, норма, к сожалению, уменьшается. На каждого человека будет отпускаться не 1 кг, как было объявлено, а 0,5 кг. Утешает правда то обстоятельство, что масла животного каждый из нас получит не по 300 г, а 400 г. Возможно, что в результате этой коррективы мы ничего не потеряем и 100 г. масла животного равноценны 500 г. сахара. Будем надеяться, что в последующие месяцы норма отпуска не снизится. Кроме того, таим дерзкую надежду, что в будущем наметится такой рост нормы отпуска, который вообще снимет проблему распределения товаров по карточкам с повестки дня…"
В общем, очередная Зимняя Олимпиада (в случае утверждения заявки Алма-Атинского горсовета со стороны МОК) проходила бы в весьма специфических условиях – ни общественного транспорта, ни товаров народного потребления, ни даже толком тепла, так как обе алматинские ТЭЦ периодически испытывали перебои с углем и мазутом. Поэтому пределом организационных возможностей того периода стал музыкальный конкурс "Азия Дауысы – Голос Азии", проводимый на Медео в основном на спонсорские средства...
Возвращаясь к теме жилищного строительства, можно упомянуть, что согласно сводной статистической информации, за 1992–1994 годы в строй было введено всего 630 квадратных метров нового жилья. (О социальных объектах типа школ, поликлиник, больниц, детских садов, речь не шла в принципе).
Что же до жилья, то в основном положительную (если можно так выразиться) статистику дало продолжение строительства микрорайона "Самал". Правда, весьма своеобразным способом:
"Были огромные трудности с материалами. Все это сказалось на качестве строительства и отделке домов Самала. Иногда доходило до анекдотических ситуаций. Мы планировали, что ограждения балконов высоток Самала-1 будут сделаны из качественного негорючего пластика. Вместе с начальником СМУ искали этот материал на всех складах, но нашли только отвратительное красное стекловолокно. Его и установили на балконы", – рассказывал уже в наши дни журналистам архитектор Мэлс Сафин, вместе с другим своим коллегой, архитектором Алмасом Ордабаевым, пытавшийся в те годы довести некогда грандиозный проект хоть до какого-то логического завершения.
Кстати, по воспоминаниям архитекторов, проект "Алматыгипрогор" по застройке района Самал-3 тогда так и не смогли реализовать. Единственное здание в этом районе, построенное по советским проектам, – это высотка-"трилистник", спроектированная архитекторами института "Казгорстройпроект".
– В дальнейшем район был разделен на частные участки и застраивался хаотично, что сказалось на качестве жизни его обитателей. Сейчас, проезжая в этом районе, я стараюсь объехать Самал, чтобы не видеть этого безобразия, – дает свою оценку качеству строительства тех времен архитектор Алмас Ордабаев в публикации портала "Vox Populi"…

Этот коварный рынок
В 1992 году началась практическая реализация закона "О разгосударствлении и приватизации", принятого еще в июне 1991 года.
На первом этапе, в 1992–93 годах, приватизация носила инициативный характер, когда государственные органы принимали решение после получения от коллектива предприятия соответствующей заявки. Для начала это касалось так называемой "малой приватизации", то есть аукционной и конкурсной продажи объектов торговли, бытового обслуживания и производственных предприятий с численностью работающих до 200 человек. Тогда же началась и приватизация жилья, при которой в качестве платежных средств населению безвозмездно предоставлялись жилищные приватизационные купоны.
То есть, согласно задумке авторов закона, в стране началось формирование рынка жилья. Правда, на деле выяснилось, что, приватизировав свои квартиры, граждане остались предоставлены сами себе. КСК и прочих кондоминиумов тогда еще не существовало, государство "умыло руки" и жильцы остались один на один с проблемой ветшающих домов, которые никто не собирался ремонтировать. Но зато приметой времени стала тенденция переоборудовать магазины из квартир, и прежде непопулярный первый этаж вдруг стал прибыльным и престижным.
Заодно городское начальство путем смены целевого использования зданий (в том числе и исторических) смогли в кратчайшее время разместить в столице дипломатические представительства 19 стран – тех, что первыми решили открыть свои посольства и консульства в Казахстане.
И наконец, еще одним важным делом стало попытка упорядочивания стихийной торговли (для этого было принято постановление о незаконности таковой). А также создана комиссия, которая занималась выдачей разрешений на установку киосков и комиссионных магазинов. Любопытно, что правила установки менялись довольно часто, поэтому, как впоследствии свидетельствовали сами коммерсанты, принятие положительного решения во многом зависело от настроения членов комиссии. А уж как это настроение им было улучшить, каждый предприниматель решал для себя сам.
Для еще большего придания торговли цивильного облика, на территории теперь уже бывшей ВДНХ (пока еще остававшейся в коммунальной собственности) открылись ярмарка "Каркара" и существенно расширилась территория вещевого рынка, базировавшегося на улице Розыбакиева, неподалеку от пересечения с проспектом Райымбека (одно время его "кураторы" пытались даже сделать платный вход на территорию будущей "барахолки", поэтому вид достаточно немолодых мужчин и женщин, перелезающих через заборы, никого не удивлял)…
"Надо во что бы то ни стало закрепиться на нынешнем рыночном рубеже. Надеюсь, что здесь нам окажут помощь созданные нами негосударственный сектор экономики, предприниматели ассоциаций, кооперативов и мелких, то есть, малых предприятий. Пока они раскачиваются и, на мой взгляд, отпущенное для этого время уже проходит. Но если они захотят оказать помощь в развитии экономики города, то и мы будем готовы помочь им чем сможем", – увещевал заместитель главы городской администрации Виктор Храпунов в материале "Здоровье экономики – в наших руках", опубликованном в газете "Вечерняя Алма-Ата".
Помощь предпринимателям действительно периодически оказывалась. Причем, как впоследствии выяснилось, иногда весьма опрометчиво. И гранд-финалом такой "поддержки" стало оформление весной 1994 года кредитной линии в пять миллионов долларов (поступившие из Бангладеш под солидные проценты) некоему МПЧ "Замангер". Коммерсанты тогда пообещали буквально завалить город товарами народного потребления, и глава городской администрации Заманбек Нуркадилов, очевидно соблазнившись такими перспективами, распорядился оформить этот кредит под гарантию городской администрации. Правда, саму гарантию подписал первый заместитель Храпунов, а впоследствии, еще раз завизировал (или точнее – перевизировал) уже приемник Заманбека Нуркадилова на посту столичного акима Шалбай Кулмаханов.
Не вдаваясь в подробности этой длинной и достаточно запутанной истории, скажу просто, что в дальнейшем, выделенные деньги пропали, коммерсанты пустились в бега, городские и республиканские прокуратуры неоднократно заводили уголовные дела, кредит был погашен из республиканского бюджета, а все три участника со стороны государства, то есть сами Нуркадилов, Кулмаханов и Храпунов в допущенных просчетах впоследствии активно обвиняли друг друга, что несколько подпортило их межличностные взаимоотношения.
"Повышенный интерес к этой истории меня, честно говоря, поражает. За десять лет независимости нашего государства ушло в песок около двух миллиардов долларов кредитов-по самым скромным подсчетам. А зациклились почему-то именно на этих пяти миллионах. В свое время, г-н Кулмаханов насколько я помню, "перевел стрелки" на своих предшественников. То есть на меня. Но я к "Замангеру" никакого отношения не имею и никогда не имел. А что касается Кулмаханова… Насколько уж он завязан с этим "Замангером" я не знаю, но надо было не "стрелки переводить" а честно признаться. Ведь именно его подпись стоит первой на гарантийном письме. Именно под эту подпись "Туран-банк" выдал кредит. Указание подписать гарантийное письмо действительно давал я. Я этого не отрицаю! Но кредит был получен не при мне. Я отдал распоряжение, мой зам Храпунов подписал гарантию 20 июня, и тот же день я ушел с должности акима города. Остальное на совести банка и Кулмаханова, пришедшего вместо меня на пост мэра. Могу сказать только одно: мне очень жаль, что ушел, не доведя начатое до конца. Если бы кредит был получен при мне, все деньги ушли бы по назначению. И вернули их полностью. И никто не сказал бы: вот, мол, при Нуркадилове пять миллионов долларов неизвестно куда делись…", – в очередной раз разъяснял свою версию Заманбек Нуркадилов на страницах газеты "Время" в августе 2002 года.
В этой истории наиболее бесспорным фактом является то, что в июне 1994 года, первый аким Алма-Аты Заманбек Нуркадилов действительно был отправлен в отставку.
Сам Нуркадилов в своей книге "Не только о себе", причиной таковой назовет резкое обострение отношений с тогдашним руководством правительства и недопонимание, проявленное со стороны президента Назарбаева. Так это или нет, мы сейчас гадать не будем. Отставка, тем не менее, была весьма внезапной, и для подавляющего большинства горожан совершенно неожиданной.
Так что уже с конца июня 1994 года в кресло первого руководителя города сел Шалбай Кулмаханов, хоть и перебравшийся в это кресло с пота государственного советника, но имевший достаточно продолжительный опыт работы в Алма-Ате на разных должностях – начальником треста "Алматажилстрой", председателем Ауэзовского райисполкома и секретарем Алатауского райкома КПСС.
И как положено в таких случаях, у нового руководителя в наличии была достаточно объемная программа действий…

(Продолжение следует)