Project Syndicate, США

Ошибочный подход Запада к санкциям против России

Если судить по эффективности, то становится очевидно, что Запад выбрал неправильную санкционную стратегию против России, пишет Project Syndicate. Нынешняя политика запретов и ограничений не отвечает интересам Запада, отмечают авторы статьи. Они предлагают иные пути достижения тех же самых целей.

Арвинд Субраманьян (Arvind Subramanian), Джош Фелман (Josh Felman)

ПРОВИДЕНС – Запад отреагировал на российское нападение на Украину санкциями беспрецедентных масштабов и жесткости. Если судить по стандартам пропорциональности, реакция США, Евросоюза и их союзников выглядит надлежащей. Серьезная международная агрессия требует серьезного ответа. Но если судить по стандартам последовательности, эффективности и справедливости, далеко не очевидно, что Запад выбрал правильную стратегию. Возможно, правительствам нужно пересмотреть схему санкционного режима.

Пока что западные комментаторы делают акцент на силе ответных мер. Санкциям подверглись торговля (ограничивается экспорт технологий в Россию и импорт нефти и газа из России), финансы (запрещаются транзакции с определенными российскими банками), государственные активы (заморожена значительная часть валютных активов Центробанка России), иностранные инвестиции (западные фирмы вынуждены прекратить работу в России), личные активы (экспроприируется собственность российских олигархов и официальных лиц).

Многие доказывают, что нужны еще более суровые санкции. Например, Евросоюз сейчас пытается достичь консенсуса в вопросе о постепенном отказе от импорта российской нефти до конца 2022 года на том основании, что платежи за поставки нефти финансируют военную машину Кремля. Поскольку происходит эскалация российских атак против Украины, Запад, вероятно, должен усиливать ответные меры.

Но сначала власти обязаны ответить на более фундаментальный вопрос: а действительно ли нынешняя стратегия санкций отвечает интересам Запада, или же есть иные пути достижения тех же самых целей лучшим образом?

На войне цель может оправдывать средства. Когда на кону, как сейчас, стоит само выживание международного порядка, может показаться, что важна лишь цель. Однако боевые действия в Украине со временем прекратятся, и тогда проявятся последствия тех средств, которые сейчас использует Запад. Даже в самых экстремальных ситуациях страны, приверженные демократии и верховенству закона, должны стремиться соблюдать определенные принципы.

Одним из ключевых принципов должен быть запрет на экспроприацию, но Запад его нарушил, фактически захватив государственные валютные резервы России, то есть аннулировав требования на западные товары и услуги, которые Россия легитимно накопила за определенное время. Подобная конфискация задним числом – это одна из худших форм экспроприации.

Последствия этого решения сегодня могут быть не очень заметны, но со временем ущерб станет очевидным. У других стран может уменьшиться желание держать свои резервы в долларах США или евро, а также вести дела с американскими банками. А некоторые крупные страны, подобные Китаю, могут в какой-то момент поддаться соблазну применить аналогичные меры против США, сославшись на нынешнюю экспроприацию как на прецедент. Если говорить шире, заморозка валютных резервов России подрывает доверие к той самой международной системе, которую Запад стремится защитить.

Да, санкции против российской торговой и финансовой деятельности не имеют обратной силы. Но они стали следствием ошибочного диагноза.

Западные санкции призваны причинить России экономическую боль, лишив ее базовых промежуточных и потребительских товаров. Россия – это классический производитель сырья со сравнительно ограниченным промышленным потенциалом. Она экспортирует нефть и газ и импортирует комплектующие для работы своих заводов, а также потребительские товары для удовлетворения нужд населения. Санкции призваны ограничить этот импорт, сократив производственный потенциал России, а значит, и ее возможности ведения войны.

Попытки ограничить способы накопления Россией твердой валюты являются в высшей степени косвенным путем уменьшения импорта страны. Существует намного более прямое средство достижения этой цели – ограничить поставки с Запада.

В рамках этой стратегии Запад продолжал бы покупать нефть и газ у России, но не поставлял бы в обмен никакие товары. США и ЕС уже запретили экспорт продукции двойного назначения и высоких технологий, которые могут использоваться российской армией. Этот список должен быть расширен, включив вообще весь экспорт. А дипломатические усилия должны сосредоточиться на расширении количества стран, участвующих в экспортном бойкоте. Для обеспечения его легальности следует прибегнуть к предусмотренному Всемирной торговой организацией исключению из правил по соображениям национальной безопасности.

Да, Россия продолжала бы накапливать доллары и евро, которые можно использовать для оплаты импорта из других стран, например, Китая. Но России будет непросто переключиться на других поставщиков, потому что на долю Европы, США и их союзников сейчас приходится более 50% импорта страны. Например, французский автопроизводитель Renault явно намерен избавиться от контрольного пакета в "АвтоВАЗе", крупнейшем автопроизводителе России, и прекратить поставки в страну запчастей и оборудования. Для изменения дизайна машин и сборочных линий производителю "Лады" потребуются ресурсы и время, а пока что производство резко остановится.

Россия, конечно, может в ответ попытаться импортировать западные товары из третьих стран. Но опять же, это будет непросто. В США существует система мониторинга подобных нарушений, и Америка уже предупредила остальные страны, что "применит всю силу закона для привлечения к ответственности тех, кто сознательно нарушает новые правила".

Россия может также задуматься об прекращении экспорта нефти и газа. Однако в конечном итоге подобное решение будет слишком опасным для ее стратегических интересов. Если Россия перестанет получать иностранную валюту, тогда она вообще ничего не сможет импортировать – из любой страны.

Помимо эффективности, у перехода к стратегии экспортных санкций есть еще три преимущества. Во-первых, ограничение экспорта в Россию, на долю которого приходится лишь очень малая доля европейского и американского экспорта (и еще меньшая доля производства), снизит издержки санкций для Запада и окажет гораздо менее разрушительное влияние на мировую экономику, чем прекращение импорта энергоносителей из России.

Во-вторых, экспортно-ориентированный подход поможет более справедливому распределению издержек санкций. Их бремя будет перенесено с европейских потребителей энергоресурсов на значительно меньшее число западных фирм, занимающихся экспортом в Россию, которым проще справиться с этими издержками.

Наконец, ограничение экспорта в Россию приведет к более справедливому распределению бремени между странами, которые вводят санкции. Нынешний подход выгоден Германии в ущерб США, но не в том очевидном смысле, что Германия по-прежнему имеет возможность импортировать газ из России. Причина в том, что немецкие фирмы могут продолжать поставки на российский рынок, в то время как финансовые санкции подрывают доверие к финансовым рынкам и банкам США, а также к собственно правительству США.

США несут этот груз за Германию, чтобы справиться с проблемой, которая является, в первую очередь, европейской. По сути, Германия сумела вывернуть наизнанку известную колкость министра финансов США Джона Конналли в адрес Европы по поводу доллара: "это наша валюта, но ваша проблема". Связанные с долларом санкции стали проблемой для Америки и решением для Германии.

Незаконным военным действиям России можно и нужно противопоставить экономический ответ – принципиальный, эффективный, справедливый и легальный. Запад способен организовать такой ответ, заменив нынешние санкции всесторонними и коллективными ограничениями на экспорт товаров в Россию.

Арвинд Субраманьян, старший научный сотрудник Университета Брауна, нерезидент Центра глобального развития и автор книги "Советник: проблемы экономики Моди-Джайтли"

Джош Фелман, директор JH Consulting

Перевод иносми