Ашимбаев: "Рассчитывать на перспективу реванша я бы не стал"
Накануне досрочных президентских выборов официальный Нур-Султан находится в сложной ситуации: страна оказалась на разломе крупных международных конфликтов, а внутри страны накопилось много неотложных проблем. Однако на данный момент Токаев демонстрирует контроль на ситуацией

Вячеслав ЩЕКУНСКИХ, 12 сентября

Накануне досрочных президентских выборов официальный Нур-Султан находится в сложной ситуации: страна оказалась на разломе крупных международных конфликтов, а внутри страны накопилось много неотложных проблем. Однако на данный момент Токаев демонстрирует контроль на ситуацией. О том, как "Новый Казахстан" отдаляется от "Старого" – в последней части интервью Ia-centr.ru рассказал политолог Данияр Ашимбаев.
– Что можно сказать о политике госструктур в медийной сфере? Со стороны все выглядит так, что власти жестко дозируют информацию. Ярким примером стали январские события и последовавшие за ними процессы, а также судьба родственников Елбасы.
– Понятно, что сейчас столица занята формированием новой политической реальности. Мы видим немало внешних и внутренних оппонентов, радикалов, пытающихся дестабилизировать ситуацию. У январских событий сейчас много трактовок. По одной версии, это Назарбаев против Токаева организовал, по другой – Токаев против Назарбаева. Третьи пишут, что был реальный социально-экономический протест, который стал причиной для начала беспорядков. Четвертые указывают на Россию, которая якобы все организовала, чтобы ввести в Казахстан войска.
Факты ни одну из этих версий не подтверждают. За попыткой переворота прежде всего стояли амбиции господина Масимова. Представляя себе круг партнеров бывшего главы КНБ, приходишь к выводу, что речь идет о внешних факторах и влиянии западных игроков.
У власти есть понимание, что обнародование всех фактов январских событий вовлечет Казахстан в существующий геополитический конфликт, к которому страна экономически не готова. Поэтому информация дозируется. Сейчас мы видим проявления информационных кампаний по дискредитации тех или иных чиновников, сановников "Старого Казахстана". Но я бы не стал утверждать, что эти кампании проводятся в интересах страны. Скорее, они нужны тем, кто хотел бы занять место прежних управленцев. Или отвести от себя внимание следственных органов, пройти некие проверки лояльности – в первую очередь это касается спецслужб.
Государство, в свою очередь, пытается подавать и трактовать информацию так, чтобы не создавать себе проблем. Где-то она подается скудно, где-то – наоборот, ее слишком много. Но тут главный мотив – обеспечение стабильности.
Так, сообщалось, что за недавней попыткой покушения на президента Токаева стоят зарубежные спецслужбы. Но (в силу указанных причин) КНБ не сообщил, какие конкретно. Власти приходится маневрировать, чтобы не попасть под каток "разборок" России и Запада, а также Запада и Китая. При этом нужно аккуратно работать со своим населением, которое и так сильно "на нервах".
Логика говорит, что некоторые члены семьи Назарбаева могли участвовать в заговоре. Но вряд ли принимал участие он сам. Даже если говорить о чьих-то показаниях, к ним следует относиться критично: люди склонны вести игру даже на следствии.
Я думаю, что государство перехватило часть протестных настроений, которые, возможно, были в начале года, и использует в своих интересах. Оно выдавливает часть персон в маргинальное поле, при этом активно навязывая свою повестку.
Как я говорил, у Токаева сейчас нет серьезных оппонентов. Не было их и у Назарбаева. Мы помним, что оппоненты Нурсултана Абишевича играли друг против друга. Так, против Серикболсына Абдильдина был Акежан Кажегельдин.
Интересно, что при наличии официально зарегистрированной оппозиции, той же ОСДП (Общенациональная социал-демократическая партия), все пытаются создать собственные партии. При этом такие начинания назвать партиями сложно.
Рассчитывать на перспективу какого-то реванша я бы не стал. Токаев для всего населения страны, может быть, где-то перегибая палку, строит "Новый Казахстан", отрицая свои связи со "Старым". И появление фигур – сильных и популярных, – из числа бывших руководителей (которые в начале года покинули посты и оказались вне системы) возможно, только если власть будет совершать грубые ошибки. А мы за ней такого не наблюдаем.
Посредством кого могли бы быть реализованы внешние и внутренние интересы, нацеленные на смещение действующего президента – большой вопрос. Ведь в отношении некоторых "культовых" фигур в акординских сейфах наверняка хранятся тонны компромата.
– По Вашим словам, только грубые ошибки могут сыграть против Ак Орды. Однако существует мнение, что такая сдержанная медийная политика как раз выглядит грубой ошибкой.
– Вы понимаете, что влезать в опровержение всех фактов и домыслов, которые публикуются, – бессмысленное занятие. Сейчас популярна тема племянников Токаева. Все ссылаются на то, что кто-то кому-то сказал, кто-то что-то слышал. Документальных подтверждений, даже косвенных, особо нет. Собственно, одним из главных факторов выбора Токаева в качестве преемника было то, что он не замешан ни в одном коррупционном скандале.
То же можно сказать и о публикациях, о которых я говорил. К примеру, пишут про рейдерство, захват активов. Но, как правило, про то, как были приватизированы "отжатые" активы, обиженные сами молчат. Думаю, здесь имеет место не только теневой передел, но и политические игрища.
– Как раз недавно прошли публикации по поводу иска к Болату Назарбаеву и его жене.
– Да, семья первого президента достаточно большая. И история последних двух десятилетий показывает, что монолитом она не была. Немалое количество политических конфликтов было связано с борьбой одних родственников против других. А в историях с младшим братом присутствуют и фигуры достаточно маргинального профиля, и активы локального характера.
Понятно, что некоторых родственников первый президент сам вывел на поле как фигур, которые были бы лояльны ему. Изначально так и было, но затем вокруг них стали группироваться чиновники и бизнесмены, которые рассматривали новых патронов как социальный лифт и "крышу". Родственники быстро обросли ресурсами и командами, у них появились политические интересы. Внутри команд появились свои команды и пирамиды.
Появились и перебежчики, и фланговые столкновения, и временные союзы. Когда родственники "первой линии" оказались разобраны, аналогичные процессы начали происходить вокруг остальных. И они охватывали не только семью первого лица страны, но и иных тяжеловесов – высокопоставленных чиновников и так далее.
В итоге процесс охватил экономику от ТНК до сельских базаров. Очень быстро для самого президента он стал проблемой – политической и имиджевой. Заметьте, своих родственников Назарбаев снимал и отправлял в опалу чаще, чем любых других. Но ситуация в какой-то момент стала выходить из-под контроля.
Слишком много интересов было завязано на тех или иных фигурах, которые стали "олигархами" и "агашками" – настолько, что никаким силовым бульдозером не сломаешь. Многие откровенно играли и против первого президента, и против второго. После того, как некоторые "агашки" вышли из моды, их вчерашние нукеры начали их клясть на каждом углу, пытаясь не только снять с себя ответственность, но и поучаствовать в дележке активов.
Все эти инфоповоды с коррупционными и внутриэлитными разборками размывают видение реальной картины. А она такова, что по инициативе Токаева идет перезагрузка системы. В частности, объективно нужна политико-экономическая демонополизация. А потом, после перезагрузки, нужно провести отсев фигур из системы. Сама же система нуждается в более адекватном общественном контроле. Но у нас под ним часто понимают реализацию популистских лозунгов. И здесь вопрос: где грань между первым и вторым? Сейчас ответа на этот вопрос нет ни у кого.
– Что можно сказать о таком распиаренном явлении, как возврат активов?
– У нас за три десятилетия было немало приватизационных схем, которые могли вызывать сомнения. Но такие проекты неоднократно продавали на вторичном рынке. То есть, некоторые активы прошли хорошую "очистку". А в какие-то проекты вошли иностранные инвесторы.
Прецедент с семьей Стати показывает, как сложно отстоять интересы государства в зарубежных судах. Речь доходила до ареста активов Национального фонда. (В 2010 году молдавские бизнесмены Анатолий и Габриэль Стати подали иск на 4 миллиарда долларов против Казахстана. Они добивались ареста активов Нацбанка, Нацфонда и дипломатического имущества РК. В 2021 году Нур-Султан доказал, что эти претензии были связаны с мошенничеством самих бизнесменов – Ред.) Поэтому я думаю, что государство должно действовать точечно, кампанейщина никому не нужна. И подрыв инвестиционного климата тоже никому не нужен. Так что точечно ищут активы, полученные незаконно и имеющие перспективы возврата.
В целом у нас нездоровая концентрация оффшоров в экономике. Вместе с тем, большого количества активов, существовавших еще в 90-е годы, уже нет в природе. Многие отрасли, такие как машиностроение, предприятия легкой, обрабатывающей промышленности были разрушены – на их месте возникли рынки, ЖК и ТРЦ. Заново восстановить индустрию не удастся. Уже нет ни людей, ни умения создавать такие предприятия.
В условиях деиндустриализации создание устойчивых рабочих мест (в целях обеспечения социальной стабильности и экономического развития) невозможно. Индустриализация уже долгие годы воспринимается как переток бюджетных потоков. Можно вспомнить недавний ехидный отчет Счетного комитета по реализации "карты индустриализации". Было указано, что предприятия, которые переходят из отчета в отчет, на деле давно закрылись. А руководство даже не в курсе.
Для приведения государственной экономики в реальность нужно многое. Ситуацию тормозит отсутствие системного подхода, планирования и контроля качества в реализации политики. Пока мы не разберемся с бюрократическим стилем принятия решений в экономике, никакого развития не будет.
– А поменять систему, не поменяв людей, не получится.
– Да. Либо поставить проверяющих над проверяющими, а над ними еще проверяющих – и так далее. И доиться с этого дела будут все уровни. Я думаю, все понимают, что без адекватного внешнего участия решить экономические проблемы невозможно. И вопрос такого участия – не только экономический, но и политический. Кто из инвесторов готов работать с внутренним рынком, а не просто покупателем сырья.
Но в условиях нынешней турбулентности многие сценарии откладываются в долгий ящик. И это на фоне того, что "хотелки" не работают, внутреннего ресурса на экономическую и технологическую модернизацию просто не осталось. Ни кадрового, ни интеллектуального. Ни в "Старом", ни в "Новом" Казахстане.