О логистике и лидерстве
Из тональности освещения прошедшего в Самарканде саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), как, впрочем, из некоторых других аналогичных мероприятий нынешнего года, можно сделать немало интересных выводов.

Конечно, каждая страна сделала акцент на своем участии и выступлении своего лидера, но общее освещение совместных решений показывает, кто стал наибольшим бенефициаром.

С этой точки зрения наиболее пафосные оценки звучат с китайской стороны. Агентство "Синьхуа" отмечает: "В международной общественности распространяется мнение о том, что решение Председателя Си Цзиньпина совершить свою первую после вспышки пандемии заграничную поездку в Центральную Азию является важным стратегическим шагом для преодоления созданной США "блокады" посредством укрепления уз дружбы с партнерами по ШОС, демонстрирует силу воли и высокий авторитет китайского лидера, свидетельствует о постоянно растущем влиянии Китая во всем мире".

С этим сложно не согласиться. В условиях глобальных конфликтов КНР все больше завязывает на себя экономические и политические вопросы всего региона (хотя, безусловно, сталкиваясь с противодействием Запада и аккуратным противодействием партнеров по ШОС, которые хотели бы больше видеть экономический эффект, нежели брать на себя политические или военные обязательства. Не стоит забывать и о том, что ключевыми игроками ШОС помимо Китая являются Россия и Индия, глобальные интересы которых несколько не стыкуются со стратегией Пекина. Возле ШОС маячит Анкара: Эрдоган заявил о желании стать полноценным членом организации.

В итоговой декларации саммита (которую, кстати, опубликовали далеко не все сайты участников встречи) содержится такой тезис: "Государства-члены считают Центральную Азию ядром ШОС и поддерживают усилия стран региона, направленные на обеспечение процветания и мира, устойчивого развития и формирование пространства добрососедства, доверия и дружбы".

И это не мудрено. Стабильность региона объективно нужна почти всем, хотя до стабильности в нем далековато (только в этом году: январские события в Казахстане, конфликты в Афганистане, Каракалпакии, Памире и на таджико-кыргызской границе).

Сам регион периодически пытается между собой как-то интегрироваться, но получается у него это плохо. Совместные проекты идут скорее извне – из России, Китая, Турции, США (ОДКБ, ШОС, ЕАЭС и т.д.). На совсем недавнем саммите в Чолпон-Ате Рахмон и Бердымухамедов не подписали Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке. А из трех подписавших его двое считают себя лидерами региона и не готовы этот титул (применяющийся внутри, нежели снаружи) уступать друг другу.

Да и как это лидерство определять – по площади, по численности населения, по размеру ВВП или боеспособности армий? Казахстан очень любит указывать на то, что является чемпионом по иностранным инвестициям, однако методика их подсчета, эффекта и наличия негативных последствий в виде растущего внешнего дола и отсутствия диверсификации обычно остается за бортом.

Основным продуктом, которые от ЦАР ждут на мировом рынке, является сырье – металлы, нефть, газ, хлопок и пшеница. И ключевым вопросом является логистика, которая выступает не только как инструмент экспорта, но и китайского транзита в более богатые страны. Рынок-то самой Центральной Азии достаточно ограниченный.

В нынешнем году вновь актуализировались вопросы новых логистических коридоров – по причине антироссийских санкций, которые привели к резким ограничениям по транзиту через Россию, а заодно и дефициту большого ряда товаров вследствие остановки множества предприятий, созданных западным бизнесом в РФ.

Остро встал вопрос о трубопроводе КТК, по которому в Европу идет львиная доля казахстанской нефти. Нефтепровод, выведенный Западом из-под собственных санкций, оказался в эпицентре информационно-политических игр: постоянно сообщается о проблемах с его работой из-за штормов, мин, экологов, проблем с энергетикой и т.д. При этом, по официальным данным, по КТК экспорт идет в обычном объеме, а многочисленные заявления можно истолковать как совместную акцию России, Казахстана и американских нефтяных компаний по разогреву цен на нефть для ухудшения ситуации в ЕС и снижению рейтинга демократов в преддверии ноябрьских выборов в Конгресс. После нескольких месяцев маневров агентство S&P пересмотрело прогноз по суверенному кредитному рейтингу Казахстана на "негативный", аргументируя это исключительно возможными перебоями в работе Каспийского трубопроводного консорциума. Аналитики агентства в ходе сложной цепочки размышлений указали на то, что "Россия с меньшей долей вероятности выразит желание снова вмешаться в дела Казахстана [после января] и предоставить необходимые ресурсы".

Указав лишний раз, что сидеть на двух стульях не очень удобно. По крайней мере, у соседей это вызывает эстетический дискомфорт.

Самый интересный вопрос – это развитие транспортных коридоров, прежде всего железнодорожных.

Большинство направлений, понятно, касается творческого развития потенциала проекта "Один пояс – один путь". Казахстан хочет спрямить направление Достык-Мойынты, которое сократит путь от Китая до Западного Казахстана. Россия планирует помимо многочисленных пограничных проектов развивать транспортный коридор Китай-Монголия-РФ (Улан-Удэ-Улан-Батор-Тяньцзинь, Курагино-Эрдэнэт-Тяньцзинь), о чем Си Цзиньпин, Путин и Ухнаагийн Хурэлсух отдельно пообщались в Самарканде. Кроме того, Москву интересует проект дороги Аягоз-Бахты, которая сокращает китайско-российский транзит через Казахстан.

Китай, Узбекистан и Кыргызстан подписали в Самарканде договор о строительстве новой железной дороги – в обход Казахстана. Об этом проекте, который Мирзиеев назвал историческим, а Жапаров – "флагманским в рамках инициативы "Один пояс – один путь", Астана предпочитает молчать сквозь зубы.

Другой проект, который официально называется "Казахстан-Туркменистан-Иран" или "коридор Север-Юг", на самом деле начинается немного севернее Казахстана и связывает, по сути, Россию и Иран. Кроме Казахстана и Туркменистана в этом проекте активно участвует Азербайджан. Как напомнил на саммите Ильхам Алиев, у его страны самый большой торговый флот на Каспии.

Азербайджанские порты и прежде всего Баку представляет особый интерес для Казахстана, поскольку являются единственным транспортным коридором в обход России.

С 2017 года реализуется проект Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ), в котором участвуют Казахстан, Азербайджан, Грузия и Турция и который активно патронируется Евросоюзом. О вопросах его расширения говорится давно, но особенно – с февраля с.г.

Проект не пользуется популярностью в Москве, а из последних событий можно отметить резкую реакцию Вашингтона на очередную эскалацию Карабахского конфликта.

Азербайджан, как известно, при военно-технической помощи Турции нанес не так давно сокрушительное поражение армянским войскам в Карабахе. И недавние военные действия вначале воспринимались как игра Запада против России, направленная на рост напряженности в Закавказье. Ереван после прихода к власти Никола Пашиняна сложно назвать однозначным союзником Москвы, но ситуация в последнее время резко изменилась. ОДКБ по понятным причинам не стала оказывать военную помощь Армении. Спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси назвала Баку агрессором. А в поддержку территориальной целостности Армении резко выступил Тегеран. Понятно, что критика со стороны США и Ирана направлена скорее против Турции и связана с разными причинами, но Баку от этого не легче. Евросоюз от него одного, Вашингтон – другого, Москва – третьего, Анкара – четвертого, а ссориться с большими и нервными игроками сейчас очень сложно. Казахстан в схожей ситуации отчаянно лавирует, тем более что с востока свои крепкие объятия протягивает Пекин.

На юге в очередной раз, но с каждым разом все жарче разгорается конфликт Кыргызстана и Таджикистана, причем второй использует армейские подразделения.

Душанбе пролетает в транспортных войнах, тем более что Узбекистан и Кыргызстан из всех сил дружит ради китайского транзита, а Ташкент еще и хочет создать транспортный коридор через Афганистан в Пакистан (речь идет о проектах железной дороги и газопровода), при том что Душанбе от старых-новых хозяев Кабула явно не в восторге. Последние из всех сил пытаются создать представление о себе как о более респектабельном правительстве, но это, скажем так, вопрос веры. Недавнее уничтожение американцами в Кабуле одного из лидеров ИГИЛ (с которыми талибы официально разругались) или теракт возле российского посольства вызывают очевидные вопросы, на которые многие не хотят отвечать.

У таджикских властей напряженная ситуация в Бадахшане, а теперь еще и соседи между собой сговорились. Так что возникает ощущение, что конфликты в Фергане и Карабахе явно были приурочены к саммиту.

В общем, ситуация в Центральной Азии выглядит более чем напряженной и перспективы ее регулирования кажутся сомнительными. Сам регион производит впечатление не слишком субъектное, а у внешних игроков весьма разнонаправленные интересы.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

Автор:
Ашимбаев Данияр
20.09.2022