Си пошел на третий срок, что в перспективе обеспечит ему рекорд продолжительности нахождения у власти среди всех председателей КНР
Кирилл Зайцев

В прошлом номере "Завтра" был опубликован материал, посвященный открытию XX съезда Коммунистической партии Китая. Там среди прочего говорилось о мутных особенностях экспертизы западной и российской прессы относительно КНР, которая придает съезду черты мистической драмы о звездочетах. Рассказы о мандате Неба, о потере Си Цзиньпином своего Мяньцзы, о факторе Хэ У, апеллирования к конфуцианству и легизму, отсылки к философии дзен-буддизма и народным верованиям... Концовка саммита показала, что все намного проще, но и одновременно намного сложнее.

Начнем с простого. Все, о чем предупреждали эксперты (настоящие, а не ищущие в китайских клановых стычках отсылки к Лао-цзы и положение планет), сбылось. Си пошел на третий срок, что в перспективе обеспечит ему рекорд продолжительности нахождения у власти среди всех председателей КНР. В Постоянном комитете Политбюро увеличилась доля его сторонников и, как следствие, уменьшилось число представителей определенного направления. В прессе это направление принято называть "комсомольцами", но куда правильнее было бы рассматривать источник их подъема не в молодежной организации КПК, а в кадровом ресурсе, появившемся вследствие экономического сотрудничества с США. Этих людей принято считать отцами китайского экономического чуда, нацеленными на взаимодействие с Вашингтоном.

Что же мы видим? Из семи членов Постоянного комитета Политбюро четверо не вошли в новый состав ЦК. Во всех случаях это тихое увольнение (ожидается, что после невключения в состав ЦК премьер Госсовета КНР Ли Кэцян, председатель постоянного комитета Собрания народных представителей Ли Чжаньшу, председатель комитета Народного консультативного совета Ван Ян и первый замглавы правительства страны Хань Чжэн уйдут со своих постов уже весной) при всем желании нельзя связать с возрастом - все они ровесники Си Цзиньпина. То есть причинами этой чистки стало избавление от компромиссных фигур и людей, тяготеющих ко внутрипартийным группам, враждебным Си. Вместо них в состав ЦК вошли новые лица: Ма Синжуй, партийный секретарь Синьцзяна; мэр Пекина Чэнь Цзинин; Чжан Гоцин, партийный секретарь Ляонина и бывший глава промышленного холдинга Norinco; Юань Цзяцзюнь, секретарь парткома Чжэцзяна и глава китайской космонавтики; Лю Гочжун, партийный секретарь провинции Шэньси. Все они - инженеры со специальностями или опытом работы, завязанным на военную либо околовоенную сферы.

Наиболее яркой иллюстрацией вышеназванного тезиса стал эпизод с бывшим председателем КНР Ху Цзиньтао. Многие обозреватели сделали из этого настоящую катастрофу: по их словам, в китайской культуре не принято показывать результаты внутренних разборок. Никакой особенности конкретно китайской культуры в этом нет: никто, будь то китайцы, русские, американцы или любые иные папуасы, не хочет выносить сор из избы и делать результаты внутрипартийной конкуренции достоянием общественности. Но скандал с Ху Цзиньтао, которого вывели под белы рученьки прямо из зала заседаний, очевидно, не относился к простым играм престолов внутри КПК. Очевидно, это был показательный жест, потому что из Китая ничего просто так не просачивается и вариант с непреднамеренной утечкой абсолютно исключен. То есть этим жестом Си Цзиньпин собирался что-то показать миру. Что именно?

Часто можно было встретить мнение о внутреннем перевороте, о смещении акцентов в пользу определенной группы элит - об этом говорилось выше. Но интереснее представляется другая трактовка. Согласно ей, заполучивший на недавнем съезде всю полноту власти Си вторит Мао. Если второй основал китайское государство, то первый преобразовал его в сверхдержаву, причем подтолкнули его к этому именно враждебные действия извне. Время компромиссных фигур, одной из которых был Ли Кэцян, прошло во многом из-за концентрации рычагов глобального управления в американских руках. С этим связано как недавнее решение Байдена задушить китайскую микроэлектронную промышленность, так и многочисленные санкции против закупки оборудования в западных странах наряду с постепенным выдавливанием китайских денег из экономики стран Юго-Восточной Азии. Китай радикализирует свои действия параллельно с риторикой: помимо плавного, но очень заметного вывода средств из облигаций ФРС США (в чем многие видят причину резкого ответа американцев в виде указа о микрочипах) в китайскую конституцию внесли пункт о противодействии обеспечению независимости Тайваня, вместе с чем Си произнес речь о том, что воссоединение - исторический вопрос (читай: дело принципа), и что оно будет реализовано.

В связи с усилением группы Си, который всегда опирался на армию, а также на фоне ужесточения риторики по тайваньскому вопросу многие на Западе заговорили о перспективах незамедлительного военного вторжения. Так, командующий флотом США адмирал Майк Гилдей на прошлой неделе предупредил, что вторжение может произойти уже в этом или следующем году.

Едва ли стоит всерьез воспринимать слова морского волка, ревнующего бесконечный денежный мешок Вашингтона к сухопутным крысам и жаждущего получить и свой кусок пирога. Но тревога по поводу радикального решения тайваньского вопроса все же присутствует, и она не столь безосновательна. Эта тревога - реальный инструмент в руках Пекина, а ее градус будет повышаться или понижаться в зависимости от враждебности действий США. Эпопея с микрочипами в очередной раз показала миру стратегическую уязвимость Штатов - уязвимость, которую им точно не удастся устранить до 2026–2027 годов. Именно с желанием нагнать страху, а не с реальной подготовкой вторжения связаны резкие шаги вокруг Тайваня. Но обнадеживаться не стоит: после того, как Штаты заполучат свои фабрики по производству современных микропроцессоров (сегодня это видится вопросом времени), Тайбэй, который окажется более не нужен Америке, сам захочет воссоединения. Забавным историческим кульбитом окажется, если во главе этого желания выступит партия Гоминьдан - та самая партия Чана Кайши, что воевала с Мао, была изгнана на Тайвань, а сегодня парадоксальным образом является главным лоббистом интересов Пекина.