Еще накануне все силовики Сербии и Косово находились в режиме полной боевой готовности
30 декабря 2022, Дмитрий Бавырин
Вооруженные силы Сербии выведены из режима полной боевой готовности, на севере Косова разбирают баррикады, кризис как будто бы разрешен. Но это только отсрочка новой войны, если не будет обезврежена мина замедленного действия, заложенная США под Балканы, а американских солдат не изгонят из "порохового погреба Европы".

Сербия не будет вводить свою военную полицию на север Косова. Вместо этого президент Александр Вучич обратился к косовским сербам с просьбой разобрать баррикады и деблокировать тем самым албанскую часть края. Они на это вроде как согласились, но без энтузиазма.

В который раз умерла надежда на то, что Белград восстановит военно-политический контроль за Ибарским Колашиным – тремя муниципалитетами на севере Косова и частью города Косовска Митровица, столицей местных сербов. Такого хотели бы многие и в самой Сербии, но косовские сербы желают этого страстно и всей своей балканской душой.

Казалось, на это представился шанс. Шансом стало самое опасное за десять лет обострение в регионе, которое рисковало перерасти в новую войну.

Еще в понедельник албанские власти Косово перевели уровень готовности своих войск на "максимальный", готовясь к "отражению сербской интервенции". Вучич тем временем вел переговоры с представителями США, ЕС и НАТО, но, судя по всему, не смог получить от сил Североатлантического альянса в крае – КФОР – гарантий невмешательства. И должно было случиться какое-то чудо, чтобы все-таки смог.

Зато он якобы получил другие гарантии. Гарантии того, что Приштина не будет отправлять свой спецназ ROSU на сербонаселенный север, подтвердит, что вообще не может этого делать без разрешения руководства местных общин (так называемые Брюссельские соглашения на этот счет заключили еще десять лет назад), а также отпустит заложников, то есть арестованных по надуманным обвинениям сербов как минимум из-под стражи до разбирательства в суде, а все участники протестов будут заочно амнистированы.

Да, Альбину Курти, премьеру Косово, веры нет никакой, подтвердил Вучич для прессы. Но пока лучше так, чем убивать друг друга, добавил он.
Сербские "ультрас" в социальных сетях причитают о "зраде" (по-сербски будет – издаja), но соцопросы свидетельствуют, что полноценную войну за Косово поддерживает максимум четверть населения страны – и то лишь при условии помощи со стороны России.

Сербская армия с недавних пор вновь стала сильнейшей на Балканах – сербы этим гордятся, но не забывают о своей географии. О том, что они окружены странами НАТО и больше не имеют выхода к морю.

Поэтому у тех, кто за "реалполитик", к Вучичу претензий минимум: через ЕС и США он добился от албанцев того, чего требовали косовские сербы. И добился дипломатическими, а не военными мерами, как и хотело большинство его граждан.

То, что деэскалация это временная, что будет новый кризис и, соответственно, угроза новой войны возникнет вновь, очевидно для всех участников процесса. Не позднее апреля появится новая точка кипения, когда в сербских муниципалитетах пройдут выборы руководства, на что у албанцев есть свои планы. Две армии снова приведут в полную боевую готовность, а потом все опять, дай Бог, рассосется, чтобы повторяться вновь и вновь.

Эта музыка будет вечной. Албанцы не оставят попыток установить полицейский контроль за Ибарским Колашиным, а Белград не будет признавать независимость Косово (это Вучич в очередной раз пообещал косовским сербам по их просьбе), то есть не будет сбрасывать свой главный козырь в политическом торге за будущее края.

Из этого тупика есть только один выход – и выход очевидный. Это устранение чудовищной несправедливости – откровенной подлости одних и вопиющей глупости других, чем стало признание самопровозглашенной независимости Приштины большей частью стран Запада в феврале 2008 года.

Сербы по большей части реалисты. Они понимают, что им не вернуть земель, где сплошняком живут два миллиона албанцев. Но контроль за Ибарским Колашиным должен быть у Белграда: там живут точно такие же сербы, как и по другую сторону административной границы. Албанской власти там делать нечего.

Если бы Брюссель и Вашингтон пообещали албанцам в Приштине признание в границах, не включающих северные муниципалитеты Косова, сейчас, пятнадцать лет спустя, проблем со всем этим было бы в сто раз меньше – и у Белграда, и у Приштины, и у Евросоюза.

Как косовские албанцы были источником нестабильности в Сербии, так и косовские сербы стали им в самопровозглашенной Республике Косово. Этнический конфликт работает в обе стороны, чего на Западе не могли не понимать, но все-таки признали Косово в его административных границах, проведенных при Тито по исторической, а не этнической логике.

Сейчас Приштина наотрез отказывается отпустить Ибарский Колашин: там есть несколько важных объектов, включая гидроэлектростанцию, кроме того, косовские сербы тоже воспринимаются ею как козырь и своего рода заложники на будущее. Потому что завершать расчленение Сербии в Приштине не планировали и мечтают присоединить к Косово еще три общины, населенные "своими" – это Прешево, Медведжа и Буяновац.
Вырвать у этой ехидны жало могут только ее старшие товарищи. Но американцы – единственные люди, которых "ехидна" немного побаивается, – делать этого не будут. Их более чем устраивает тот факт, что Косово остается островком нестабильности в подбрюшье Европы, который они патронируют через свою крупнейшую военную базу на континенте, включающую косовский аэропорт Слатина.

Правда, европейцы, судя по некоторым признакам, начали догадываться, что пятнадцать лет назад ученики и последователи Бжезинского их попросту развели. Еврокомиссия предпочла бы, чтобы теперь косовские власти ориентировалась на нее, а потому ведет параллельные игры с Вучичем и пытается перестроить "ехидну" под себя.

Об успехе этого предприятия (даже если оно правда, а не газетный миф) можно судить по успеху других внешнеполитических предприятий Евросоюза. Например, по тому, которое включало миротворческий процесс на Украине. Вместо этого еврочиновники предпочли стрелять в собственные ноги, посчитав свою лояльность Вашингтону чем-то более значимым, чем экономическая и энергетическая стабильность в Европе.

Устойчивый мир в Косово наступит не раньше, чем будут пересмотрены его границы. А они вряд ли будут пересмотрены до того, пока американцы не покинут этот край людно и оружно.

Представляется, что сами они не уйдут – придется выгонять. Кому, как и в союзе с кем – это будет решаться в более длительной исторической перспективе, но решаться все равно будет. Иначе родовая травма косовского государства останется хронической болезнью Балкан.

Это произойдет гораздо раньше в том случае, если Россия достигнет своих целей на Украине, вырвав тем самым у Америки жало гораздо крупнее, чем так называемая Республика Косово.