Режим наименьшего благоприятствования
К многочисленным проблемам аграрной отрасли, в этом году добавились и климатические угрозы.

В середине января этого года информационные агентства облетела тревожная весть о проблемах, возникших у владельцев тепличных хозяйств на юге страны.

Из-за сильных морозов и мгновенно возникшего дефицита угля, необходимого для обогрева теплиц, у многих фермеров погибли молодые побеги помидоров, огурцов и капусты.

Теперь производители подсчитывают многомилионные убытки, ругаются на низкие температуры в теплицах из-за плохого качества топлива и информируют о том, что, во-первых, количество прогнозируемого тепличного урожая уже можно скорректировать в сторону резкого уменьшения, а во-вторых, скорей всего, сдвинутся и сроки появления на прилавках межсезонных овощей. Повторная высадка требует времени и, кроме того, второй раз рисковать с климатическими условиями при таком отвратительном качестве угля рискнут далеко не все.

Ситуацию попытался объяснить аким Туркестанской области Дархан Сатыбалды, который сообщил журналистам, что большая часть теплиц были "самодельные", "без документов" и "пустые". Еще часть теплиц, хоть и оказались с саженцами, но тоже были без документов. А те что были с документами, те действительно пострадали из-за поломки котельной, и их проблемы со снегопадом, из-за которого проваливались крыши у теплиц, не задокументированных, абсолютно не связаны.

В общем, вышло, на мой взгляд, не сильно убедительно.

Куда как более лаконичны и предметны в суждениях были представители местных филиалов "Союза фермеров", которые подтвердили наличие серьезных проблем и согласились с расчетами агрономов о том, что вместо намеченных 1200–1500 тонн в ряде тепличных хозяйств удастся собрать в лучшем случае около 250 тонн. А как известно, дефицит любого продукта мгновенно сказывается на его цене…

Дорого и дефицитно

С ценами, впрочем, обстановка тревожная и без того. Так, Министерство торговли и интеграции сообщило о совещании по вопросам сдерживания цен на социально-значимые продовольственные товары, проведенного 21 января первым вице-министром Арманом Шаккалиевым, в ходе которого прозвучала информация о том, что, по данным Комитета торговли, только лишь за одну прошедшую неделю было отмечено резкое повышение цен на лук (на 5,5%), морковь, прибавившую в цене на 1,3%, и картофель, добавивший 1% к своей прежней цене…

Это, повторю, лишь недельный рост. В годовом же выражении (по данным на декабрь прошлого года) стоимость огурцов в стране выросла на 47,9%, репчатого лука на 40,6%, помидор на 22,2%, картофеля на 11,9% и так далее…

Причем, наибольший рост был зафиксирован на юге страны. Так, в Алматинской области произошел годовой прирост цен на 32,2%. Далее идут Туркестанская (рост на 30,3%) и Улытауская (рост 27,1%) области.

В целом же, обобщенный рост цен на овощи и фрукты по стране составил без малого 20%.

В свою очередь, эксперты связали нынешнее резкое повышение цен на лук с стремительно нарастающим покупательским спросом, который еще больше усилился после появления официального сообщения о временном запрете экспорта лука:

"Межведомственной комиссией по вопросам внешнеторговой политики и участия в экономических организациях принято решение о запрете экспорта лука сроком на 3 месяца. Это сделано для того,чтобы предотвратить массовый вывоз лука из Казахстана и стабилизировать цены на него", – отмечалось в релизе Министерства сельского хозяйства.

Уточнялись и причины – ажиотажный спрос на мировом рынке, вызванный наводнениями в Пакистане (одним из крупнейших производителей лука в мире), что вызвало общемировой рост цен на лук и попытки его скупки крупными трейдерами на рынках третьих стран, в том числе и Казахстана. (Чуть позже, к проблемным экспортерам по тем же климатическим невзгодам добавились Афганистан и Узбекистан.)

Теперь, предстояло понять, что с этим делать. В ходе уже упомянутого выше совещания у первого-вице министра торговли и интеграции Армана Шаккалиева вице-министр сельского хозяйства Баглан Бекбауов отчитался о вроде как надежных стабилизационных запасов овощей на местах, что позволит "обеспечить потребности регионов до конца апреля 2023 года", а начиная с мая начнутся поставки от производителей ранних овощей Туркестанской области, с которыми уже заключены "договора намерений" и, кроме того, по словам министра уже подписано соглашение с Таджикистаном о гарантированных поставках шести тысяч тонн раннего лука в межсезонье (впоследствии эта информация была подтверждена руководством Центра развития торговой политики "QazTrade").

Кроме того, опять-таки по информации чиновника, "аналогичные контракты прорабатываются с Пакистаном и Узбекистаном" (что выглядело несколько странно на фоне распространенной ранее информации о крайне серьезных потерях урожая в Пакистане и объявленного властями Узбекистана аналогичного запрета на экспорт лука, причем, на срок даже более длительный нежели в Казахстане. Впрочем, о прогнозах на урожай у ближайших соседей мы более подробно поговорим чуть позже).

Любопытно, что за несколько дней до совещания у Армана Шаккалиева (где в целом озвученные перспективы выглядели достаточно оптимистично) в том же министерстве состоялась презентация проекта Дорожной карты по импорту овощей в межсезонье 2023 года.

В ходе состоявшегося по этому поводу обсуждения, которое проводил уже непосредственно заместитель премьер-министра – министр торговли и интеграции Серик Жумангарин, была заслушана информация и.о. председателя Комитета торговли Айдара Абильдабекова, согласно которой, "из 120 контрактов, заключенных региональными СПК для обеспечения внутреннего рынка на период межсезонья на общий объем 206 тысяч тонн овощной продукции, только 80 договоров на объем поставок 125 796 тонн имеют юридическую силу. При этом, в большинстве договоров не предусмотрены штрафные санкции за реализацию по завышенным ценам и недопоставку объема, определенного договором".

Выступал на этом мероприятии и первый вице-министр Шаккалиев, озвучивавший планы по сезонному закупу лука, картофеля, моркови и капусты. Точнее – о необходимости понять, сколько таковых вообще будет нужно.

По его словам, "данные о потребности в овощах в период межсезонья от местных исполнительных органов и торговых сетей хоть и уже получены, но явно требуют пересмотра, поскольку сформированный совокупный объем в размере 20 тысяч тонн в недостаточной мере удовлетворяет потребности городского населения в период межсезонья…"

Туманные перспективы посевов озимых

Кстати, насмотревшись на азиатские морозы, заинтересовались состоянием своих сельхозрезервов и в Кремле.

"Мы не знаем результата работы сельского хозяйства на 2023 год. Смотрите, что происходит: в Европе теплая погода, а в Туркменистане – минус 25. В Туркменистане! В Узбекистане – минус 23. Что у нас здесь будет происходить? Мы тоже не можем наверняка определить. Поэтому, нам стабильные резервы обязательно нужны, обязательно…" – волновался на прошедшем 18 января совещании по экономическим вопросам Владимир Путин и поручил премьеру Михаилу Мишустину обеспечить результативность работы агрокомплекса.

Насчет неопределенности в прогнозах Владимир Путин был прав. Вот, например, положение дел с озимыми зерновыми культурами, которые в России занимает существенное положение в общей структуре сева зерновых (ежегодно озимыми там засевается порядка 18–19 миллионов гектаров земли, в то время, как в Казахстане, где преобладают яровые сорта, под озимые отводится чуть более 600 тысяч гектаров, против 11,5 миллионов гектаров засеянных яровыми).

Не самый радужный прогноз на этот счет дал генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько:

"Мы предполагаем, что урожай в 2023 году будет ниже, чем в этом году. Вряд ли второй сезон подряд мы получим такую высокую урожайность. К тому же, уже сейчас видно, что в среднем по России состояние озимых в этом году похуже (за некоторыми приятными исключениями), чем в прошлом, плюс засеяны не все планируемые площади (17,7 млн. гектаров к 7 декабря против 18,5 млн. гектаров годом ранее.). А озимые – основа нашего урожая. Насколько в следующем году урожай будет ниже, чем в текущем – пока не понятно. В большинстве регионов площади, засеянные озимыми под урожай 2023-го, сохраняются примерно на уровне прошлого года, за исключением центра, где из-за неблагоприятных погодных условий в период озимого сева весной придется штопать "дырку" примерно в 850–900 тыс. гектаров…"

Солидарна с ним и доцент кафедры метеорологии и климатологии РГАУ-МСХА имени К.А. Тимирязева Елена Дронова, сообщившая, что "резкие перепады температур стали характерной особенностью зимы сезона 2022–2023 годов в России, такая ситуация неблагоприятна для озимых и плодовых культур, но характер и размер повреждений будет ясен лишь в конце января – начале февраля, после первого агрометеорологического обследования".

Правда, на днях на эту тему высказался и МСХ РФ, чиновники которого заверили, что "все идет по плану", но с также оговоркой на непредсказуемые погодные условия:

"В министерстве не считают, что ситуация критичная. В ряде регионов на полях есть ледяная корка и отсутствует снежный покров, но поводов для паники специалисты не видят. В МСХ полагают, что ситуация улучшится и озимые благополучно выйдут из перезимовки. Конечно, если не будет ухудшения погодных условий…"

Не многим лучше прогнозная ситуация и в нашей стране, уже неоднократно сталкивающейся в последние годы с климатическими "засадами".

Здесь, достаточно вспомнить, как внезапные апрельские холода с на юге Казахстана в 2021 году сгубили тысячи гектаров посевов озимой пшеницы, ячменя и плодовых культур, урожайность года стала самой низкой за последние девять лет, из-за чего впоследствии пришлось перекраивать всю политику распределения урожая по областям и резко увеличивать импорт зерна из той же России).

Доподлинно утверждать, какая судьба ожидает урожай озимых в этом году, пока не возьмется никто (впрочем, для конца января это и не удивительно). Однако, постоянно мониторящее эту тему исследовательское бюро "Зерновые & масляничные. Казахстан" пока в основном констатировало лишь одни текущие проблемы и тревожные тенденции.

Так, в конце декабря прошлого года отмечалось, что "на юге и юго-востоке Казахстана ночные заморозки до 23 градусов и отсутствие снега могло привести к вымерзанию озимых". В свою очередь, "интенсивная оттепель в Алматинской, Жамбылской и Туркестанской областях сказалась на снижение закалки озимой пшеницы". Кроме того, "в Западно-Казахстанской области в районах возделывания озимых зерновых культур отсутствует устойчивый снежный покров, поэтому низкая температура на поверхности почвы (минус 12–18) может быть опасна для перезимовки".

Не лучше была ситуация и в середине января, когда в одних областях страны констатировалась нехватка снежного покрова на полях, а в других фиксировались низкие температуры почвы (как, например, в ЗКО, где температура почвы составляла минус 30–31 градус), что также может привести к вымерзанию посевов. Заодно указывалось и на неблагоприятную нехватку снежного покрова в Жамбылской и Туркестанской областях…

В общем, аграриям есть от чего нервничать. Ведь и без того, согласно прогнозу, данному представителем Зернового союза Казахстана Талгатом Алдажаровым, в 2023 году фермеров страны ожидает очень сложный сезон. Это связано с дефицитом и дороговизной удобрений, ростом цен на топливо и другими "объективными" и "субъективными" факторами, практически ежегодно отравляющими жизнь отечественным сельхоз производителям.

"Сложный год" предрекают для тружеников сельского хозяйства и в Российской федерации, особенно с учетом продолжения сжатия маржинальности агропромышленного сектора, что практически неминуемо вызовет повышение цен на сельхозпродукцию на внутреннем рынке...

Понятно, что все это будет сказываться и на экспортных поставках (в том числе и в страны Центральной Азии, по-прежнему пребывающими в высокой зависимости от импорта сельхозпродукции).

Например, согласно данным, не так давно озвученным министром сельского хозяйства Киргизстана Аскарбеком Джаныбековым, из ключевых агрокультур республика может пока полноценно обеспечить себя лишь картофелем, а все другие достижения – это, как всегда, вопрос будущего:

"По пшенице мы пока импортозависимы, но по итогам 2023 года планируем выйти на 100%-ю обеспеченность продовольственной пшеницей. Сахаром мы себя пока обеспечить не можем, но к 2025 году очень постараемся покрывать свою потребность внутренним производством. Картофелем и молоком мы себя обеспечиваем полностью, и даже остается на экспорт. В этом году мясом мы сможем обеспечить себя на 78–79%. Одна из позиций, которую мы не дорабатываем, – это выращивание плодов и ягод. Обеспеченность ими с учетом того урожая, который мы планируем получить, – порядка 32%. Яйцами обеспечим внутреннюю потребность на 55%. В год потребность кыргызстанцев в яйцах составляет 1 млрд. 200 млн. штук, мы сможем произвести 630 млн. Пока не можем похвастаться обеспечением растительным маслом, потому что нет сырья. В этом году всего 20–22 тысячи гектаров было засеяно масличными культурами…"

Таким образом (с учетом всех неблагоприятных климатических факторов зимнего сезона 2022–23 года), многим государствам ЦА возможно предстоит еще и побороться за попадание в список получателей того или иного вида импортной сельхозпродукции на фоне усиливающейся потребительской конкуренции.

И взаимный запрет на экспорт лука может стать лишь одним звеном в длинной цепочке оградительных мер, принимаемых в различных государствах для защиты своих внутренних рынков (кстати, Министерство сельского хозяйства Узбекистана хоть и вскользь, но признало потерю 228 тысяч тонн лука из числа прошлогоднего урожая "по естественным причинам, что так же вряд ли поспособствует наращиванию экспортного потенциала в ближайшем будущем).

Стремясь хоть как-то смягчить грядущие невзгоды и снизить градус проблем, правительством РК был разработан целый комплекс мер поддержки отечественного сельского хозяйства в нынешнем году.

Здесь и внедрение форвардного финансирования на весенне-полевые работы для последующей поставки овощей в стабилизационные фонды, и введение новой модели субсидирования АПК (в надежде снизить коррупционные риски, так подкосившие предыдущие модели субсидирования), и такие "точечные меры", как, например, повышение закупочных цен на сахарную свеклу.

Впечатляет и сумма средств, запланированных в текущем году на проведение весенних полевых и уборочных работ. По программе "Кен Дала", Аграрная корпорация намерена выделить 140 миллиардов тенге, причем первый транш в размере 70 миллиардов тенге из республиканского бюджета корпорацией уже получен и готов к распределению между кредитополучателей.

Что не вымерзнет, то смоет?

Безусловно, все это хорошо, и на бумаге выглядит достаточно привлекательно. Что же до практики, то здесь, как всегда, могут быть самые разные варианты. Тем более, что помимо чисто организационных хлопот сельхозпроизводителям предстоит пережить еще два весьма непредсказуемых в метеорологическом плане месяца, а заодно понять, как бороться неминуемыми весенними паводками.

Ведь согласно недавней информации, озвученной в докладе министра по чрезвычайным ситуациям Юрия Ильина, регионы страны пока к паводковой ситуации оказались не готовы.

Констатировались как традиционное зарастание и заиление русел рек, отсутствие дренажно-арычных систем, так и более масштабные проблемы – типа плачевного состояния гидротехнических сооружений, без чего гарантировать безопасный уровень рек будет невозможно в принципе.

"Требует решения проблема ремонта плотины на канале имени К. Сатпаева в Павлодарской области. Сложная ситуация складывается на Шардаринском водохранилище и Коксарайском контррегуляторе, где от неправильного регулирования воды уже накоплено 4,9 млрд. кубометров воды, что на 2,2 млрд. кубометров больше, чем в прошлом году… Кроме того, акиматами городов Астана и Шымкент, Западно-Казахстанской, Павлодарской, Туркестанской областей не достигнуты запланированные показатели уровня защиты населения от наводнений, талых и дождевых вод, при этом, в МЧС считают, что игнорирование заблаговременных превентивных мер повлекут за собой выделение дополнительных средств на ликвидацию последствий паводка. В зоне риска подтопления остаются 255 населенных пунктов в 13-ти регионах страны…" – сообщил министр в ходе заседания правительства.

А ведь ущерб от паводковых вод может быть огромен, здесь, например, можно вспомнить ситуацию одного из прошлых лет, когда только в ЗКО из-за апрельских паводков ущерб, нанесенный сельскому хозяйству составил более 126 миллионов тенге.

"Зерновым и овощеводческим хозяйствам области наводнением нанесен ущерб на сумму 113,3 миллиона тенге. В Зеленовском районе пропало 1887 тонн семенной пшеницы. Разрушен один зерновой склад. В Уральске затоплено четыре теплицы общей площадью 1000 квадратных метров. Средства для возмещения этого ущерба не предусмотрены, но планируется выдавать кредиты хозяйствам, у которых пострадали запасы семян…" – сообщалось в информации того периода.

Крайне серьезными оказались паводки в СКО в 2017 году, также вызвавшие большие потери урожая (кстати, в нынешнем году в Северном Казахстане снова опасаются повторения весны 2017 года, так как заполняемость местного водохранилища практически в два раза превышает норму – 2,5 миллиарда кубометров при норме в 1,2 миллиарда).

Были и случаи гибели людей. Так, из-за паводков в Костанайской области в апреле 2021 года погибло три тракториста.

Причем, это что называется "плановые паводки", а когда случается форс-мажор, типа прорыва плотины, произошедший в 2020 году, то суммы потерь для аграриев начинает исчисляться уже миллиардами.

Что же касается прогнозов, то согласно последним данным Казгидромета, СКО уже находится в зоне повышенного риска весеннего половодья из-за продолжающегося увеличения влагозапасов.

По другим регионам ситуация также весьма неопределенная и посему грозящая достаточно неприятными сюрпризами (особенно на фоне халатного отношения местных властей, о котором говорил глава МЧС)...

"Все будет дорожать" – вздохнул директор департамента переработки агропродовольственных рынков МСХ Канат Жауымбаев, отвечая на вопрос журналистов о ценовых тенденциях нынешнего года, но при этом выразил надежду, что удорожание удержится "в пределах тех инфляционных коридоров, которые правительство для себя наметило" (то есть, в районе 4–5%).

В свою очередь, ряд экспертов уже предположили годовой обобщенный рост на сельхозпродукцию примерно процентов на двадцать (то есть, также, как и в минувшем году).

Причем, так сказать, "в плановом порядке". Без учета малоприятных климатических форс-мажоров, на которые уже оказался весьма богат еще только наступивший год, и которые вполне могут вызвать дополнительные ценовые потрясения на аграрных рынках.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

Косенко Евгений
27.01.2023