Гравитация мировой политики неуклонно сближает Москву и Пекин

Цыплят по осени считают, а имеющие глобальное значение внешнеполитические тандемы, похоже, по весне. Март 2023 года. Си Цзиньпин переутверждается высшим лидером КНР на беспрецедентный в современных условиях третий срок. Март 2024 года. С вероятностью в 90% Владимир Путин будет переизбран президентом РФ на новый срок.

Снова март текущего года. По сообщению агентства Reuters, свой первый зарубежный визит в новой-старой должности товарищ Си нанесет именно в Москву. И состоится это уже на следующей неделе.

На момент, когда я пишу эти строки, официального подтверждения данной информации пока нет. Но по большому счету, это уже и не важно. Принято считать, что Китай ни с кем не вступает в союзнические отношения. Но по состоянию на нынешнюю весну альянс Москвы и Пекина - это уже состоявшийся факт мировой политики.

Выступая в Варшаве 21 февраля этого года с речью, посвященной годовщине начала СВО, президент Байден заявил среди прочего: "Мы встречаемся здесь сегодня вечером, когда мир, по моему мнению, переживает поворотный момент. Решения, которые мы примем в ближайшие пять лет, определят нашу жизнь и будут влиять на нее в течение десятилетий. Это касается не только американцев, но и всех народов мира".

Откуда взялся этот временной отрезок - "ближайшие пять лет"? И что вообще имел в виду американский лидер - неужели то, что российская специальная операция на Украине может продлиться целую пятилетку? Скорее всего, Байден говорил о чем-то принципиально ином - о том, что ближайшие годы станут критическими в плане противоборства двух альянсов: коллективного Запада и оси Москва – Пекин.

Как мы теперь уже знаем, в ходе своего визита в китайскую столицу в самом начале февраля 2022 года Путин не предупредил товарища Си о скором начале СВО. И в этом есть своеобразная логика - выгодная не только для Путина, но и для самого товарища Си. Зачем ставить партнера в не совсем удобное положение, "нагружая" его таким опасным знанием?

Я не зря упомянул о том, что Китай считают страной, которая принципиально не вступает ни в никакие союзы и альянсы. Любые союзнические отношения подразумевают определенные ограничения: амбиций, свободы маневра и так далее. Китай - государство с глобальными амбициями, которое желает для себя полной свободы рук.

"Стратегическое незнание" (отсутствие у товарища Си предварительной информации о скором начале российской СВО) идеально укладывается в канву китайских стратегических интересов. В плане своего отношения к конфликту на Украине весь прошедший год Китай провел, фигурально выражаясь, сидя на заборе.

На неофициальном уровне всем понятно, что симпатии официального Пекина на стороне Москвы. Но на уровне официальных заявлений и действий КНР удалось выдерживать линию строгого нейтралитета. Мол, мы за мир, дружбу, жвачку, скорейшее окончание военных действий, прямые переговоры конфликтующих сторон, компромисс и за последующую вселенскую гармонию!

Однако в мировой политике есть еще такое понятие, как центробежные силы. И весь минувший год эти центробежные силы бросали Москву и Пекин в объятия друг друга. На фоне российской СВО самым разумным курсом для Запада была бы приостановка (или даже полное прекращение) своей антикитайской деятельности. С конкурентами лучше расправляться поодиночке. А еще лучше - использовать будущего (по крайней мере, в твоих глазах) конкурента в качестве временного союзника для расправы с нынешним конкурентом.

Именно используя подобную методику, Сталин расправился в 20-е годы прошлого века со своими соперниками в советском руководстве и превратился в единоличного лидера и вождя. Но воспользоваться сталинским политическим инструментарием для вбивания клина между РФ и КНР у Запада не получилось.

Понимая всю важность задачи изоляции Москвы от Пекина, западные стратеги не смогли остановить инерционность своего мышления. Россия так давно была объявлена "супердержавой, чье величие осталось в ХХ веке", а Китай - "глобальным соперником Запада XXI века", что лидеры США, Великобритании и ЕС не смогли "перестроиться на марше". Запад продолжил проводить агрессивную линию и в отношении России, и в отношении Китая.

Конечно, степень агрессивности этих линий была разной. Москву подвергли тотальному давлению. Пекину пришлось столкнуться с тем, что по сравнению с сегодняшним российским опытом кажется лишь легкой щекоткой - с постоянными провокационными наскоками, нацеленными на то, чтобы лишить лица китайское руководство. Вспомним, например, наделавший столько шума визит тогдашнего спикера американской палаты представителей Нэнси Пелоси на мятежный китайский остров Тайвань.

Но все это нюансы. Китай убедился в том, что весь западный политический, экономический, военный и идеологический механизм нацелен на грядущую борьбу с ним и сбить эти настройки невозможно. И вот мы оказались в той точке истории, где мы сейчас находимся: товарищ Си готовится приехать в гости к Путину в условиях продолжения СВО.

Не думаю, что в ходе этого визита обязательно случится нечто судьбоносное. Пекин слишком хитер и изворотлив для того, чтобы бесповоротно "слезть с забора". Скорее всего, Китай и дальше постарается сохранить за собой имидж игрока над схваткой.

Но имидж - это одно, а геополитическая реальность - нечто другое. Благодаря не в последнюю очередь неуклюжим действиям Запада, Москва и Пекин постоянно сближаются. И рано или поздно количественное измерение этого процесса выльется в некие важные качественные изменения.

Вернусь к словам Байдена о судьбоносных решениях, которые будут приняты в ближайшие пять лет. Готов полностью солидаризироваться с этой оценкой. В 2028 году то, что сейчас кажется беспорядочным "броуновским движением", начнет восприниматься как серия зарубок и важных вех в процессе формирования нового мирового порядка. Порядка, основанного, в том числе, на российско-китайском альянсе.

Михаил Ростовский