в концлагерях, за редчайшим исключением, бунтов не бывает
Павел Шипилин

Часто в комментариях можно услышать упреки от россиян, адресованные украинцам: вы сами виноваты в создавшемся положении, хотя бы потому, что выбираете себе плохих президентов. Пренебрегая тем, что мы уже почти все знаем о демократии - о манипуляциях на выборах, о формировании нужного общественного мнения благодаря тотальному контролю над средствами массовой информации, ювелирной работе по организации цветных революций.

Волей-неволей мы противопоставляем себя соседям: дескать, вот мы-то свободные люди и выбираем того, кого хотим. А ведь и мы живем в демократической стране - в самом что ни на есть негативном смысле этого слова. И подвержены тому же влиянию на сознание, что и украинцы. Другое дело, что исключительно благодаря везению Россию возглавляет человек порядочный, патриот и профессионал.

Но я не о Путине. Я об Украине и ее гражданах.

Сегодня у нас появилась уникальная возможность наблюдать за превращением общества свободных людей в настоящий скотный двор, чьих обитателей то и дело гонят на убой, когда его хозяевам и нанятым ими пастухам хочется мяса. Догадываются ли об этом украинцы?

Многие, конечно, стали соображать, что к чему. Но мы не можем назвать их долю даже приблизительно - в тоталитарных системах люди стараются не только говорить, но и мыслить в нужном русле. Иначе могут вычислить спецслужбы, а они на Украине в последние годы работают практически без сбоев.

Тем не менее наши решительные сограждане то и дело требуют от братьев наших меньших принести себя в жертву, организовав, например, подполье. Бессмысленная затея. Даже если кто-то вдруг решится на суицид в борьбе за правое дело (и ведь наверняка многие пытались), то никто об этом не узнает - информационное дикое поле зачищено до блеска. Тихо посадят или даже убьют. Потому и понадобилась денацификация и денационализация извне, что никаких других способов вернуть пристойную жизнь на эту богом забытую территорию просто не осталось.

В Альтернативе опубликован любопытный материал, благодаря которому любой из нас в состоянии ответить на вопрос: возможно ли восстание на Украине? Автор до сих пор живет в Киеве, а потому вынужден скрываться под псевдонимом. Можно сказать, он обратился к россиянам, попытался объяснить, как они там живут.

Вот что он пишет.

"Тем, кто не живет в концлагере, не объяснишь, каково это - ежеминутное, ежесекундное ощущение концлагеря. Каково это - каждое мгновение контролировать себя, свои мысли, свою мимику, свое поведение, чтобы не дай бог одним движением лицевых мышц или двухсекундной репликой не уничтожить всю свою жизнь - и, что еще страшнее, жизнь своих близких.

Тем, кто не живет в концлагере, не понять, что такой прессинг, такое постоянное унижение человеческого достоинства, такое сдвинутое на самый витальный уровень выживание неизбежно порождает вспышки - особенно вспышки среди честных и слабых, среди добрых и человечных.

И сродни этим вспышкам не менее самоубийственное нежелание "идти на конфликт" с правовой (тут, пожалуй, нужны кавычки) системой бывшей УССР в исполнении уже "мобилизованных". Причем "мобилизованных" вопреки всем законам даже самого концлагеря. Готовность подчиниться. Оба они - и вспышки, и готовность подчиниться - являются самоубийственными и иррациональными, необъяснимыми для наблюдателя извне, но эмоционально понятными любому обитающему внутри. Такими же, как и тупая и слепая покорность подавляющего большинства обитателей концлагерей восьмидесятилетней давности".

Мы с вами должны наконец понять, что Украина сегодня - это концлагерь. Причем практически буквально обнесенный колючей проволокой - оттуда уже никого не выпускают. Из репродукторов с утра до поздней ночи льется в уши бравурная музыка и военные марши, пропагандисты указывают, где находится враг, а маленький вождь каждый день рассказывает нации о победах на фронте.

Не нужно требовать невозможного - в концлагерях, за редчайшим исключением, бунтов не бывает, потому что организовать сопротивление невозможно. Когда украинцам приказывают, они безропотно идут в печь или становятся к стенке. Это у них называется мобилизация.