Ольга Соловьева

энергетика, мировая экономика, ископаемое топливо, виэ, атомная генерация, прогнозы Использование энергии ветра в мире набирает обороты.
В энергетике происходят качественные изменения, считают аналитики британского центра Ember. Использование ископаемого топлива для генерации будет сокращаться, прогнозируют они. В 2023 году прирост спроса на электроэнергию обеспечит низкоуглеродная генерация. К 2025 году доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) превысит долю угля в энергобалансе мировой экономики. Из-за отказа от ископаемого топлива в мире увеличится спрос на атомную генерацию – и это открывает для России новые перспективы. Правда, Запад фактически объявил войну атомной энергетике РФ.

Уголь, нефть и газ постепенно вытесняются из энергосистем за счет стремительного роста возобновляемых источников энергии (ВИЭ), а именно за счет ветровой и солнечной энергии, утверждается в новом отчете аналитического центра Ember.

В центре полагают, что энергетический сектор вот-вот вступит в "новую эру сокращения производства ископаемого топлива", а "поэтапное сокращение" газовой и угольной энергетики, необходимой для энергетического перехода, "теперь в пределах досягаемости".

В обнародованном отчете исследователей говорится, что по итогам прошлого года расширение ветровой и солнечной энергии обеспечило 80% роста спроса на электроэнергию. А в сочетании с гидроэнергетикой и биоэнергетикой ВИЭ обеспечили 92% роста. Аналитики ожидают, что по итогам этого года на низкоуглеродные источники будет приходится 100% роста спроса на электроэнергию.

Согласно данным Ember, энергия ветра и солнца по итогам прошлого года обеспечила 12% мировой генерации. Для сравнения: годом ранее их доля составляла 10%. В компании подчеркивают, что таким образом совокупно общая доля низкоуглеродной энергетики увеличилась до 40%. При этом быстрее всего росла солнечная энергетика – на 24%, на втором месте – ветряная энергетика с ростом на 17%. Более традиционная энергетика такого выдающегося роста не показала. Так, объемы выработки АЭС впервые с 2011 года сократились, а производство энергии на ГЭС выросло незначительно из-за меньшего, чем планировалось, ввода новых станций. Угольная генерация в прошлом году выросла на 1,1%, а газовая – сократилась на 0,2% на фоне рекордных цен из-за украинского кризиса, сообщили в Ember.

Аналитики сообщают, что только введенных в прошлом году новых мощностей солнечных электростанций (СЭС) хватило бы на годовое обеспечение электроэнергией такой крупной страны, как ЮАР, а новых ветровых электростанций (ВЭС) – на почти полное годовое обеспечение Великобритании.

В отдельных странах на долю ВИЭ приходится значительно большая доля производимой энергии. Так, в Дании доля ветровой и солнечной энергии в структуре производства электроэнергии в прошлом году превысила 60%, в Литве и Люксембурге – превысила 46%. Совокупно вся Европа произвела 805 тераватт-часов (ТВтч) электроэнергии за счет ветровой и солнечной энергии, что на треть меньше показателя КНР – 1,2 тыс. ТВтч (14% от общего объема производства электроэнергии в стране).

Несмотря на успехи ВИЭ, тем не менее по итогам 2022 года "поэтапного сокращения" угольной энергетики, обещанного мировыми лидерами, не случилось, отмечают в Ember. Угольная энергетика остается крупнейшим источником электроэнергии в мире, и по итогам прошлого года на нее пришлось 36% выработки всей электроэнергии. Кроме того, Китай, крупнейший потребитель угля, вывел из эксплуатации всего 0,1% своей угольной генерации по итогам 2022-го.

Выбросы от мировой генерации в прошлом году увеличились на 1,3%. В Ember считают, что без развития солнечной и ветровой энергетики эмиссия парниковых газов по итогам прошлого года была бы на 20% выше.

Аналитики также считают, что для наступления "поворотного момента", когда глобальное производство электроэнергии уходило бы от использования ископаемого топлива, необходимо сильнее задействовать ядерную и гидроэнергетику. Пока же эти технологии "не расширяются со скоростью, необходимой для ограничения глобального потепления до 1,5 градуса", сетуют в центре. Развитию атомной и гидрогенерации эксперты отводят ключевую роль в "низкоуглеродном прыжке".

Эксперты напоминают: уже к 2040 году глобальное производство электроэнергии должно полностью отказаться от использования угля и газа. При этом уже к 2024 году выработка энергии при помощи ветра и солнца должна будет превысить мощности газа и угля. Для достижения столь масштабных целей аналитики призывают к к пятикратному увеличению инвестиций в гидроэнергетику и "ядерному ренессансу", включая продление срока службы стареющих электростанций и своевременную реализацию новых проектов.

В Международном энергетическом агентстве (МЭА) ранее прогнозировали устойчивый рост ВИЭ. Так, там ожидают, что уже к 2025 году на долю ВИЭ будет приходиться почти 35% мировой генерации, или 10,7 тыс. ТВтч. Это превысит долю угля, которая к 2025 году достигнет 33%, или 10,2 тыс. ТВтч. При этом доля атомной энергетики увеличится всего до 2,9 тыс., а доля газа в генерации составит 6,5 тыс. ТВтч, следует из прогноза МЭА. Ряд экспертов обращали внимание на проблемы, которые сулит ожидаемый "ядерный ренессанс". Эксперты McKinsey & Company сообщали, что, помимо сохраняющегося недоверия к ядерной энергетике, отрасль сталкивается с такими сложностями, как высокая стоимость строительства новых реакторов, а также нехватка квалифицированных кадров.

Другая проблема – для того чтобы достичь углеродной нейтральности в мировой энергетике, потребуется сверхмасштабное развитие электрических сетей, утверждают аналитики Blomberg New Energy Finance (BNEF). Протяженность сетей должна будет превысить 152 млн км. "По сути дела, речь идет о необходимости удвоения существующей сетевой инфраструктуры", – обращали внимание эксперты.

И уже сегодня развитие сетей существенно отстает от быстрого роста ВИЭ. Только по США и четырем европейским странам BNEF насчитал больше 1500 ГВт солнечных и ветровых мощностей, которые до сих пор не введены в эксплуатацию по причине неготовности сетей и схем выдачи мощности. В Великобритании сетевой комплекс также становится одним из сдерживающих факторов на пути энергетического перехода. Так, в стране наблюдается существенный разрыв в объеме нужных и планируемых сетевыми компаниями инвестиций в сетевой комплекс. "При потребности в 11 млрд фунтов стерлингов в год в инвестиционные программы заложено лишь 2,5 млрд в год", – отмечают аналитики.

По оценкам BNEF, объем инвестиций в сетевой комплекс по всему миру должен будет составить рекордные 21,4 трлн долл., при которых на новое строительство придется 17,3 трлн. Годовые расходы на развитие сетевого комплекса вырастут с 247 млрд долл. по итогам прошлого года, по их подсчетам, почти до 871 млрд долл. в 2050 году. "Это создает огромный рынок сетевого строительства и сетевого оборудования. Причем 5,1 трлн долл., или 25% от общего объема инвестиций, должно быть вложено в цифровизацию сетевого комплекса", – указывают аналитики.

Такая масштабная потребность в развитии электрических сетей вызовет соответствующий спрос на цветные металлы, особенно на медь и алюминий. Именно сетевой комплекс, а не ВИЭ, накопители или электромобили, будет отвечать за формирование основной потребности в цветных металлах. До 2050 года эта потребность составит кумулятивно 427 млн т меди и 625 млн т алюминия, подсчитывают они. "Вместе с растущим спросом со стороны других перечисленных секторов новой энергетики эта потребность сформирует рынок с кумулятивным оборотом еще в 10 трлн долл. до 2050 года, на котором помимо меди и алюминия будут торговаться литий, никель, кобальт, серебро, марганец и редкоземельные металлы", – сообщают в BNEF.

Россия остается важным поставщиком обогащенного урана. Отмечалось, что на долю РФ только в 2020 году приходилось 16,5% урана, импортируемого в США, и 23% обогащенного урана для коммерческих ядерных реакторов США. Российские компании обеспечивают 35% мирового обогащения урана, отмечало агентство Bloomberg. По данным Всемирной ядерной ассоциации, Россия в 2020 году занимала седьмое место по добыче урана из шахт, уступая Казахстану, Австралии, Намибии, Канаде, Узбекистану и Нигерии. Тогда объем добытого сырья составил 2,9 тыс. т. Согласно этим данным, на долю РФ пришлось почти 6% от общемирового показателя первичного урана (47,7 тыс. т).

И вероятно, российскому урану будет сложно удержать свою долю на мировом рынке.

Так, сообщалось, что некоторые восточноевропейские АЭС сейчас находятся в поисках новых поставщиков урана, чтобы понизить свою зависимость от ядерного топлива России. Подчеркивалось, что в качестве одного из альтернативных источников рассматривается Казахстан, на который приходится более 40% общего объема производства урана в мире.
Несмотря на ожидания по росту доли ВИЭ, эксперты пока не видят для РФ особых проблем. "В ядерной энергетике Россия имеет довольно серьезные позиции и, видимо, продолжит расширять экспансию и наращивать компетенции. Также у нашей страны неплохие возможности по развитию приливных электростанций, в особенности на Дальнем Востоке. Энергопотребление в мире продолжит расти, так что развитие этой отрасли в нашей стране весьма перспективно", – рассуждает эксперт "ИВА Партнерс" Артем Клюкин.

"Экстремально высокие цены на углеводородные источники энергии, достигнутые в прошлом году, стимулируют переход на альтернативы. Но вопрос атомной энергетики остается открытым", – отмечает управляющий активами "БКС Мир инвестиций" Виталий Громадин. Он также обращает внимание на противоречия: как раз в эту субботу в Германии остановили свое производство последние три атомные электростанции, а заместили их в энергетическом балансе угольные электростанции.

Аналитик "Финам" Александр Ковалев сомневается, что весь прирост спроса в 2023 году будет обеспечиваться за счет низкоуглеродной генерации. "Если АЭС являются символом надежности в части поставок электроэнергии, то прочая низкоуглеродная генерация крайне зависима от погодных условий", – говорит он.

Тем не менее изменения в глобальной энергетике уже не повернуть назад. "Россия как страна, богатая традиционными энергоносителями (нефть, газ, уголь), несомненно, сталкивается с рисками на таком фоне, причем касается это как внутреннего, так и внешнего рынка. Экспорт этих энергоресурсов постепенно, но неуклонно будет снижаться в течение ближайших десятилетий, а озеленение российской электроэнергетики необходимо для поддержания конкурентоспособности сектора", – подчеркивает экономист. "В связи с сокращением выработки электроэнергии на газе на 0,2% в 2022 году продолжение данного тренда несет в себе риски для российского экспорта природного газа и, как следствие, наполняемости бюджета страны. А прогнозируемый высокий мировой спрос на атомную генерацию и гидрогенерацию, наоборот, несет в себе высокие перспективы для России в вопросе увеличения прибыли, так как РФ является мировым лидером в ядерной энергетике", – не исключает аналитик Freedom Finance Global Владимир Чернов.

Первый замдекана факультета экономики и бизнеса Финансового университета Иван Петров согласен, что наиболее развитые страны, которые уже запустили программы интенсивного развития ветровой и солнечной генерации, продолжат инвестировать в эти объекты. "Но следует обратить внимание на такой существенный недостаток этих видов генерации, как проблема поставки энергии потребителям, для чего необходимо прокладывать новые энергосети, а это с учетом объемов работ и дефицита площадей является непростой задачей", – рассуждает он.

Развитие АЭС и ГЭС дает России неплохие шансы, в том числе и как потенциальному экспортеру технологий и продукции, особенно в области строения АЭС, продолжает эксперт РАНХиГС Владислав Карасевич.

За атомной энергетикой у стран БРИКС великое будущее, согласен доцент РЭУ им Плеханова Александр Тимофеев. "Интерес к АЭС во всем мире будет только расти. Однако находить места для строительства гидростанций все сложнее, ведь там где-то можно было построить, уже построили. Часть рек по всему миру высыхает - это тоже оказывает влияние на выбор, где и что строить. Приливная энергетика, как и "зеленая", пока дорогая", - рассуждает он.

Аналитик по товарным рынкам "Открытие Инвестиции" Оксана Лукичева отмечает, что мировой рынок энергоносителей под влиянием происходящих событий активно трансформируется. "Российские производители меняют потоки поставок, однако пока добыча и экспорт не снижаются. Негативный эффект существует в виде больших дисконтов к мировым ценам. Постепенно для нас открываются новые рынки – индийский и латиноамериканский, к примеру, потенциал которых весьма велик, и которые не намерены отказываться от ископаемого топлива. Это можно считать хорошим плюсом в текущей ситуации", - считает она.

18 апр. 23