О семейных ценностях и глобальной экономике
Д.Ашимбаев: Мы видим глобальные процессы и их влияние на семейные ценности. Нужно понимать, что развитие медицины и технологий ведет к устойчивому росту населения при сокращении занятости. Войны и эпидемии перестали регулировать процессы демографического роста, а дефицит питьевой воды становится все более всеобщим
18.05.2023 / политика и общество

Данияр Ашимбаев, 17 мая 23

В канун Дня семьи Минтруда опубликовало систему оценки семейного благополучия, в которой начисляются баллы за наличие квартиры и автомобиля и вычитаются за наличие детей, что вызвало сильное возмущение в обществе и подозрения в лоббировании интересов застройщиков.
С точки зрения семейного бюджета это, конечно, понятно, но определенной адекватности документу и его разработчикам явно не хватает.

Понятия "государственная поддержка семьи" и "защита семейных ценностей" приобрели в последние годы чересчур политизированное значение с одной стороны, а с другой – стали символом социального иждивенчества для некоторых категорий сограждан.
А в канун "дня защиты пидолесботрансов" местные "феминистки", уже оттоптавшиеся на 8 марта, устроили акцию со своим флажком на фоне мавзолея Ходжа Ахмета Яссауи. Чем лишний раз показали наличие серьезных психических отклонений у данной категории граждан. Мне кажется, государству следовало бы запретить радужную символику и прочую атрибутику, а за ее пропаганду предусмотреть серьезное наказание и/или принудительное лечение.

Одно дело, если однополые связи – это хобби и личное дело взрослых граждан, а вот публичная реклама и политические требования – это явная аномалия.
У государства позиция в отношении ЛГБТ-пропаганды очень осторожная: одни боятся разоблачения, другие – введения квот, третьи – критики со стороны западных "партнеров".
Апелляция же к семейным ценностям как к традиционным содержит известное противоречие – в силу распространения многоженства (ныне юридически запрещенного) у кочевников в доисламский и исламский периоды. Да и декрет об отмене калыма 1920 года никто не отменял.

Хотелось бы, чтобы государство постаралось более четко сформировать понятие традиционной семьи, которое стала бы основой проводимой политики.
Грузинский премьер Ираклий Гарибашвили на днях заявил: "Как мы не допустим насилия в отношении представителей меньшинства, так же не допустим насилия меньшинства – над большинством, мы также защищаем права большинства, для которого семья – это союз мужчины и женщины, мать – женщина, а отец – мужчина".
Он, правда, заявил о христианских ценностях, но для Грузии это вполне понятно. Нам же нужен здравый компромисс между понятиями традиционности и современности, поскольку и там, и там кроются определенные риски. Так, высокая рождаемость в ряде регионах обосновывается традицией, но факту превратилась в инструмент заработка. Перестал работать аргумент о том, что воспитание детей – это функция прежде всего родителей.
С другой стороны, мы видим глобальные процессы и их влияние на семейные ценности.

Нужно понимать, что развитие медицины и технологий ведет к устойчивому росту населения при сокращении занятости.
Войны и эпидемии перестали регулировать процессы демографического роста, а дефицит питьевой воды становится все более всеобщим.
Урбанизация ведет к снижению рождаемости, но и у нее есть пределы – ресурсные и экологические.

Существующая модель глобальной хищнической экономики захлебнулась, исчерпав зоны для экспансии, что и вызвало нынешние геополитические конфликты – между сторонниками либерально-глобального и национально-государственного капитализма. Впрочем, последнее – тема для отдельного разговора.

В существующей же глобальной модели людям становится все меньше места, что и привело к распространению психических и сексуальных расстройств, тщательно культивируемых элитами, поскольку, с одной стороны, исключают часть населения из процесса воспроизводства, а с другой – разрушая традиционные (в данном случае христианские) ценности, делает социум более управляемым. Экономическим ноу-хау стало ухудшение качества технологической продукции для искусственной поддержки спроса, а для той части общества, прежде всего молодежи, которая осталась равнодушной к смене ориентации и пола (хотя гей- и транс-пропаганда спустилась уже в детские сады, мультфильмы и сказки), появилась интернет-зависимость ("торчание" в смартфонах), важным фактором которой стала массовая инфантилизация сознания. "Уход в матрицу" выключил критическое мышление сразу у нескольких поколений, фактически утилизировав их из процессов воспроизводства и эволюции. Те же, кто остался "на свободе", втянуты в сложный процесс бытия в кредит и потребления ненужных (и даже вредных) товаров и продуктов, которые навязчиво рекламируют из всех возможных источников.

Казахстан активно погружается в аналогичную ситуацию и, что интересно, две наиболее шумные группировки – либералы и национал-популисты – проповедуют практически одинаковый ценностный набор, что позволяет предположить наличие идентичных спонсоров. Традиционализм же стал инструментом религиозной пропаганды, причем все больше радикалов, ориентированных опять-таки на внешних игроков. Традиционные ценности номадического общества с трудом впихиваются в современный образ жизни, а более адекватные ему традиции XX века со всех сторон клеймятся и табуируются. И стране, и миру очень не хватает здравого смысла…